– Пока я понимаю очень мало, епископ. Что вы обнаружили?
Казалось, Боэз собирается с духом, как человек, готовящийся спрыгнуть с высоты, – а место приземления ему плохо знакомо.
– Деньги, милорд. Деньги, которые исчезли и касательно которых я не обнаружил никаких отчетов.
Тиамак постарался прогнать кислое выражение, которое появилось у него на лице. Он знал, что практически невозможно безупречно распоряжаться всеми деньгами, и даже в сердце Верховного Престола встречались жадные люди, пытавшиеся ими воспользоваться, но не это вызвало огорчение Тиамака. Он начал жалеть, что не остался со своими любимыми книгами.
– Мне печально это слышать, епископ Боэз. О каких суммах идет речь и известно ли вам, на что они потрачены? – спросил Тиамак.
– Мои последние подсчеты показывают, что расхождение достигает двух тысяч золотых тронов. Плюс-минус несколько дюжин.
Еще за мгновение до этого Тиамак чувствовал раздражение. Теперь у него возникло ощущение, что в него ударила молния.
– Две тысячи! Но это чудовищная сумма! – Те, Что Наблюдают и Творят, как могло исчезнуть столько денег?
– Они исчезали постепенно, – ответил Боэз. – Иначе было бы очень трудно скрыть недостачу. И, как я уже говорил, мне не до конца удалось во всем разобраться. Но я обнаружил, начиная с какого-то времени, постоянное уменьшение средств в самых разных местах – двадцать золотых заплачено тут, пятьдесят там. Мне удалось это заметить только из-за круглых сумм. – Боэз снова снял очки, но просто повертел их в руках и водрузил обратно на нос, где и закончилось их короткое путешествие. – В любом случае вы можете представить, как трудно отыскать истину в каждой покупке или заказе, в особенности если они сделаны несколько лет назад. Тысячи записей. Но теперь, когда я понял схему, она стала бросаться в глаза. Вы хотите, чтобы я объяснил вам закономерности и как именно фальсифицированы платежи? – Тиамаку показалось, что в голосе епископа прозвучала надежда.
– Нет, благодарю вас, епископ. Позднее. Хотя ваше открытие меня завораживает. – Тиамак остановился и оглядел пустынный сад, чтобы убедиться, что их никто не слышит. – Скажите правду. Вы думаете, что это Джервис?
На лице Боэза появилось болезненное выражение.
– Клянусь милосердным Богом, надеюсь, что нет! Но не могу утверждать с уверенностью, лорд Тиамак. Если уже быть честным до конца, это могли быть и вы, хотя я сильно сомневаюсь, раз уж доверился именно вам и никому другому.
– А почему вы так уверены, что это не я? – спросил Тиамак, чувствуя, как ему становится смешно, несмотря на потрясение от невероятной кражи. – Я язычник, иностранец, практически дикарь, получивший огромную власть из рук короля и королевы. Многие посчитали бы меня вполне подходящим кандидатом, если не самым вероятным.
Боэз нахмурился, но Тиамак видел, что епископ просто собирается с мыслями.
– Я мало что знаю о вещах, которые вы упомянули, но для начала, всем известно, что вы живете очень скромно. Если честно, в некоторых кругах это вызывает непомерное удивление. Вы одеваетесь как монах, и у вас с женой есть лишь небольшие покои в Хейхолте, в то время как ваш титул гарантирует вам землю и хороший доход, но ни один из вас ни разу не показал заинтересованность в подобных вещах.
– Деньги, в особенности такие большие суммы, как названные вами, необязательно тратить только на украшения и земельные владения, – возразил Тиамак. – С их помощью можно покупать другие вещи. Влияние. Власть.
– Я знаю. И, если я ошибся, вы должны меня убить каким-нибудь языческим способом враннов, чтобы сохранить свою тайну. – Боэз посмотрел на него почти с вызовом. – Но я должен был кому-то довериться.
– Но почему не королю? Он единственный, кто находится вне подозрений. Престолу бессмысленно красть у самого себя.
Вызов в глазах нового епископа внезапно сменился смущением, и он ответил далеко не сразу.
– Потому что, если уж идти до конца, милорд, я не доверяю и королю. Нет! – сказал он, когда Тиамак собрался сердито возразить. – Я имею в виду совсем другое. Я хотел сказать, что король Саймон такой… он поглощен текущими проблемами и у него нетерпеливый характер, – и я не могу быть уверен, что он сохранит спокойствие и будет молчать. Того, кто столько лет проявлял удивительную осторожность, очень непросто вывести на чистую воду. К тому же всем известно, что король легко впадает в гнев, но также и быстро всех прощает. Здесь нельзя действовать, повинуясь импульсу. Кто-то уже несколько лет ворует у Верховного Престола огромные суммы. Никто из имеющих доступ к казне не тратил больших денег, значит, тут что-то другое, их собирали и прятали или использовали ради целей, коих мы пока не в силах понять. Милорд, я считаю, что нам нужно сначала выяснить, кто ворует деньги и зачем, прежде чем мы кому-то об этом сообщим.
Тиамак вновь почувствовал восхищение Боэзом.
– Я не вижу ошибок в ваших рассуждениях, хотя считаю, что необходимо рассказать о вашей находке королю в самое ближайшее время.
– Да, я согласен. Но прежде… если честно, я не знаю, с чего следует начать.
– Я считаю, что вы должны продолжить свои изыскания. Впрочем, король и все остальные с радостью вам скажут, что так я отвечаю на все вопросы. – Тиамака не особенно рассмешила собственная шутка, но Боэз попытался улыбнуться. – Кто еще имеет доступ к казне Верховного Престола?
Боэз снова зашагал вперед, забыв о хромоте своего собеседника, и Тиамак, стиснув зубы, поспешил за ним.
– Ну, для начала я сам, – сказал Боэз. – А также лорд-камергер граф Эолейр, лорд Пасеваллес как лорд-канцлер. И, конечно, эскритор Джервис.
– Скажите, а много ли краж произошло после того, как Джервис и Эолейр покинули замок?
– К сожалению, нет. Было бы намного проще вести расследование, если бы удалось сузить число подозреваемых. Но я назвал далеко не всех, кто мог это сделать, даже половины. Конечно, король и королева, хотя ни я, ни вы не можем представить, что они виновны. – Он погрузился в размышления. – Герцог Осрик как лорд-констебль управляет большими денежными потоками, хотя ему было бы трудно скрыть свое участие, если бы он на такое пошел. Я думаю, ему пришлось бы искать сообщника либо в канцелярии, либо в монастыре.
Ну, и, конечно, такие люди, как сэр Закиель, надзирающий за выплатой жалованья эркингардам и другими расходами герцога Осрика. У лорда Джеремии в роли лорда-камергера также есть собственный бюджет и масса самых разных возможностей. А также мастер лошадей лорд Марин и Хранитель тайной печати. – Боэз подумал немного и назвал полдюжины людей, имевших отношение к королевской казне. – И еще может существовать человек, не на самом высоком положении в канцелярии или среди тех, кто отвечает за раздачу милостыни, не распределяющий деньги, но с доступом к учетным книгам, способный подделывать записи ради собственной выгоды или тех, кто находится за пределами замка. Более того, истинный преступник может вообще находиться не в Эркинланде, если у него имеется сообщник внутри.
