Год назад я еще был несчастнейшим человеком в мире. Мое сердце окаменело, словно отгородилось от мира стеной. И тут в мою жизнь вошла эта женщина. Она во всем от тебя отличается, Элен, и тем не менее я люблю ее всем сердцем. Уму непостижимо!
Похоже на слова Вуди Аллена: сердце – очень подвижный маленький мускул.
И знаешь что, Элен? Я очень рад, что так случилось.
Хотя, как выяснилось, не ты оставляла для меня в тайнике все эти вещи, я снова уверовал в чудеса. Иногда мне хочется верить, что это ты тогда прислала бабочку, за которой побежал Артюр и которая привела меня к Софи. И кто знает? Может быть, так оно и было.
Артюр сразу полюбил Софи, со мной же это случилось не так быстро. Но ведь я всего лишь глупый мужчина, как шутит порой Софи.
Этим летом я так и не поехал в Онфлёр.
Мне захотелось остаться рядом с Софи, которую я только что нашел.
Maman сначала немного расстроилась, когда я сказал ей по телефону, что не могу поехать в Онфлёр. Но когда я ей сказал, что рядом со мной теперь есть девушка – а ведь она сама говорила, что где-то должна существовать девушка, которая влюбится в ее сына, – она порадовалась за меня.
– Ах, детка! – то и дело растроганно повторяла она. – Ах, детка!
Для матери ты всегда остаешься деткой, будь тебе хоть восемьдесят лет. Я посмеялся, но мне даже страшно подумать, что наступит день, когда некому будет обратиться ко мне: «Ах, детка!»
Вот лето почти и прошло. Кончились отпуска, и все снова вернулись в Париж.
Камиль на днях родила ребенка, прелестную девочку Полину. Мы все собрались у нее, Кароль сияла от счастья, и даже у Поля выдался момент просветления: взяв на руки младенца, он сказал, что ничего не может быть прекраснее, чем такое маленькое существо.
Мы все стояли рядом растроганные, и Артюр даже не отдернул руку, когда малютка своей крошечной ручонкой крепко схватила его за палец. Артюр все еще «ходит» с Джульеттой. Недавно она была у нас в гостях, и я слышал, как Артюр сказал Джульетте, что очень рад за папу, у которого тоже теперь есть с кем ходить.
Софи еще не покинула свою мансарду, но почти каждый день приходит после работы к нам и остается ночевать. Как хорошо, когда в квартире снова есть женщина, которая наполняет мою жизнь светом. Нет, не просто какая-то женщина, а Софи. Потому что, в отличие от Александра, я не верю, что влюбиться можно в кого угодно. Узнав, что за всем случившимся, оказывается, стояла Софи, он сказал, что всегда так и думал. В этом весь Александр! А ведь на самом деле готов был держать пари, что это твоя, Элен, подруга Катрин! Я очень рад за Катрин, что она как будто преодолела свой кризис: она очень приветливо поздоровалась с нами, встретив меня с Софи и Артюром в подъезде, причем с ней был молодой человек, которого она представила как своего нового сослуживца.
И еще один человек счастлив. В свое время он помешал мне, когда я писал тебе, Элен, первое письмо, и случилось так, что помешал и с последним письмом. Только я сел за письменный стол, как вдруг позвонил Жан-Пьер Фавр и спросил, как продвигается роман.
– Роман продвигается вполне хорошо, – ответил я, не погрешив против истины. – Я его почти закончил. Однако же…
Тут я сделал паузу.
– «Однако же»? – повторил он нетерпеливо. – Прекратите это, Азуле, не надо меня мучить!
– Однако получилась совсем не та книга, что я задумывал.
– Вот как?
– Что вы скажете о любовной истории, которая начинается на кладбище?
– На кладбище? – повторил он за мной и на минутку задумался. – Гм… Почему бы и нет? На кладбище – это оригинально. Да-да, мне это нравится. Все хорошие романы начинаются с похорон. Но как насчет конца? Хеппи-энд будет?
– Будет, будет, – успокоил я его. – В конце концов, я же пишу романтические истории, не так ли?
Издатель засмеялся:
– Хорошо, хорошо, Азуле. Но не забывайте и про книжку об издателе, который танцует при лунном свете! Вы же не отказались от нее окончательно, n’est-ce pas?
[71]
– Ни в коем случае, – пообещал я. – Она будет следующей.
– Прекрасно! По-моему, к вам вернулся прежний задор, Азуле, – сказал Жан-Пьер Фавр довольным тоном.
И похоже, он прав, мой старый издатель. Моя жизнь была так тяжела, а теперь снова обрела легкость. Может быть, она и не легче воздуха, но все же очень легкая. Я счастлив, Элен. Я и не думал, что когда-нибудь смогу сказать это о себе. Я так преисполнен любовью к Софи, но и тебя тоже часто вспоминаю с любовью. Думаю, мое сердце способно вместить вас обеих. Но мое место, Элен, здесь, а твое на кладбище или где-то там, в надзвездном мире.
Это мое последнее письмо к тебе, мой ангел, и думаю, что его уже никто не прочтет, кроме тебя. Оно будет покоиться в твоем надгробии, пока кто-нибудь не найдет его там много-много лет спустя и не подивится этому знаку большой любви.
Может быть, к тому времени и я давно умру и мы снова будем вместе, как в те майские дни. Но до тех пор я буду жить и любить.
Твой Жюльен
Послесловие
Каждый роман – это художественный вымысел, но в то же время в нем находят отражение такие явления или события, которые происходили или могли происходить в реальной действительности. Замысел этого романа возник у меня несколько лет назад, когда я гуляла по старому кладбищу. Это было не кладбище Монмартра, выбранное мною для этой книги, отличающееся, на мой взгляд, особым своеобразием, а маленькое тихое кладбище, которое находится далеко от Парижа. На этом маленьком кладбище тоже стоит ангел, и он послужил прообразом бронзового ангела на могиле Элен, и там же я прочла стихи о влюбленных, встретившихся в мае, которые запали мне в душу и вдохновили на создание этой истории.
Я в буквальном смысле наткнулась на них, ибо эти строки были выгравированы на круглой каменной плите, которая попалась мне по пути на одной из дорожек. Буквы были так забиты песком, что я смогла их прочесть лишь после того, как осторожно смахнула его с плиты.
Я много думала об этих влюбленных и от души пожелала им, чтобы они снова встретились и были вместе, как в те майские дни. На этом маленьком кладбище, заросшем старыми деревьями и зелеными кустами, среди его холмистых лужаек давно уже никого не хоронят. Тут греются на солнышке старички с газетами, летом молоденькие студентки, расстелив пляжное полотенце, устраиваются полежать с книжкой. По дорожкам неторопливо гуляют влюбленные пары. Подружки делятся друг с другом секретами, молодые родители катают в колясках младенцев. А иногда видишь, что среди надгробий развешены бумажные фонарики, и это создает совершенно волшебную атмосферу. Со всех сторон слышится детский смех – это дети с матерями устраивают пикник.
