— Да, мой генерал, я сейчас, — засуетился Сулье.
После этого, накинув на плечи мундир, он стал отдавать приказания:
— Быстро позовите сюда капитана Пикереля! Разбудите офицеров! Бейте в барабаны…
— Нет, нет! — прервал его Мале, — не нужно никаких барабанов. Не надо поднимать шум. Все должно быть сделано быстро и тихо.
Вскоре прибыл капитан Пикерель.
— Вы слышали новость, капитан? — спросил его Сулье. — Впрочем, как вы могли слышать, ведь я сам узнал об этом только что. Император умер!
— И что мы теперь будем делать без него? — ошарашенно спросил Пикерель.
— То же, господин капитан, что вы делали и с ним, — холодно ответил генерал Мале.
— А как же Великая армия?
— Она больше не существует.
— Это же катастрофа! — воскликнул Пикерель.
— Да, Великая армия полностью уничтожена в России, но для вас лично это не катастрофа. Теперь, господин капитан, вы — майор. И извольте быстро выполнять приказы.
Вскоре 10-я когорта была построена во дворе. Солдатам зачитали сообщение о смерти императора, но многие из них отказались в это верить.
— Он умер? Наш Маленький капрал? Но этого не может быть!
— Еще как может! — крикнул Рато. — Сколько нас, простых солдат, погибло за последние годы! Император или простой солдат — перед вражеским ядром все равны!
— Так его убило ядром? Вот бедняга!
— Нет, штыком. Штык попал ему в правый глаз и вышел через левое ухо, — разошелся Рато, совсем потеряв голову от возбуждения, — император позвал на помощь, но было поздно. Впрочем, спросите у генерала, он лучше меня знает. Он только что получил депешу из России.
Мале понял, что дальнейшие разговоры до добра не доведут, и начал раздавать приказы. Солдаты 10-й когорты, видя перед собой генерала, беспрекословно подчинились.
* * *
После этого «Лямотт-Мале» повел солдат к тюрьме Ля Форс, где были заключены два генерала, два его товарища, необходимые ему для осуществления заговора. Войдя в тюрьму, генерал разбудил начальника и ознакомил его с «новостями из России» и с «указом Сената» об установлении Временного правительства.
— Да, генерал, — ответил начальник тюрьмы.
— Вот документы, касающиеся двух этих генералов.
То ли начальник тюрьмы что-то заподозрил, то ли разбудивший его человек показался ему странным, но, ознакомившись с бумагами, он вдруг сказал:
— Генерал, этот приказ неправильно оформлен. Наши инструкции требуют подписи министра полиции, а ее здесь нет.
— Вы что! — пришел в ярость генерал Мале. — Вы меня не узнаете?
— Извините, генерал, — забормотал начальник тюрьмы, опустив глаза, — как я могу забыть, что мне оказали честь, доверив вас совсем недавно моей охране, но я хотел бы получить подтверждение приказа от господина Савари.
— Он больше не министр, — прервал его генерал Мале, — а если вы хотите остаться на своем месте, рекомендую вам не умничать, а подчиняться. Вы должны помнить, что умники мне не нравятся.
Начальник тюрьмы подчинился и сам побежал за генералами Фанно де Лаори и Гидалем, и те были немедленно освобождены. Один из них, генерал Виктор Клод Александр Фанно де Лаори, бывший начальник штаба опального генерала Моро, арестованный в 1810 году по подозрению в заговорщической деятельности, ожидал выдачи Соединенным Штатам; второй, генерал Максимен-Жозеф Эммануэль Гидаль, арестованный в Марселе, был вообще приговорен к расстрелу. Этого старого якобинца обвиняли в том, что он вступил в контакт с англичанами и даже посещал их корабли, стоявшие возле Тулона, передавая им сведения о расположении французских войск.
Следует отметить, что генерал Фанно де Лаори слыл интеллектуалом, джентльменом и поэтом. Он был любовником жены генерала Жозефа Гюго, и многие полагают, что именно он был отцом Виктора Гюго, ставшего впоследствии всемирно известным писателем. Когда его разбудили, он быстро понял, что происходит, а вот генерал Гидаль подумал, что его собираются этапировать в Марсель, и закричал: «Вы не имеете права! Пусть меня расстреливают здесь, я никуда не поеду!»
Понадобилось минут пятнадцать, чтобы он понял, что его пришли освободить. Вместе с двумя генералами из тюрьмы Ля Форс был освобожден также и некий корсиканец Жозеф Боккечиампе, тут же назначенный генералом Мале префектом полиции. Гидалю же Мале приказал взять часть 10-й когорты и арестовать военного министра Кларка, тогда как генерал Фанно де Лаори должен был арестовать министра полиции Савари, ставшего за четыре года до этого герцогом де Ровиго.
* * *
Однако генерал Гидаль имел личные счеты с Савари, и поэтому, вместо того чтобы арестовать генерала Кларка, он также заявился к министру полиции.
В «Мемуарах…» герцога де Ровиго можно найти следующее признание:
«Лаори был моим боевым товарищем в нескольких походах во время революции, и, несмотря на разницу наших политических убеждений, мы были с ним на «ты», и я сохранил к нему дружеские чувства».
Сейчас от прежней дружбы ничего не осталось. Фанно де Лаори с Гидалем разбудили Савари и арестовали его.
— Ты удивлен? — спросил министра Фанно де Лаори.
— Удивлен — это не то слово! — воскликнул еще толком не проснувшийся Савари.
— Ты арестован и можешь быть рад, что делаю это я, ведь я не причиню тебе зла.
— Может быть, ты все же объяснишь мне, что происходит? — вопросом на вопрос ответил министр полиции.
— А происходит то, что император седьмого октября погиб в России.
— Этого не может быть, — уверенно сказал Савари. — Император жив, и у меня есть письма от него, датированные именно седьмым октября. Ты напрасно пытаешься дурачить меня и своих солдат.
— Как бы то ни было, — перебил его генерал Гидаль, — вы больше не являетесь министром полиции.
После этого он повернулся к солдатам и приказал:
— Увести арестованного!
— Постой, Лаори! — закричал Савари. — Мы столько времени провели вместе на биваках, мы дышали дымом одних и тех же сражений! Я надеюсь, ты не позволишь им убить меня как собаку!
— Кто тебе сказал, что тебя убьют? — взволнованно воскликнул Фанно де Лаори.
— Да об этом говорит все, что я вижу вокруг, — ответил Савари. — Вспомни, ведь мы же были друзьями.
Генерал Фанно де Лаори ничего не ответил и вышел из комнаты.
Когда Савари вели в тюрьму Ля Форс, он спросил конвоировавших его солдат:
— Кто вы такие?
— Мы солдаты 10-й когорты национальной гвардии.
— Вы что, решились на мятеж?
— Нет, нет! Мы с нашими офицерами. Нас сюда привел генерал.
