– Здесь какие-то странные следы…
Хуана пробрала дрожь.
– Вылезай обратно к чёртовой матери!
– Не бросать же Вана? Этот агрегат с рёбрами открывается, на его пороге свежий лёд. Ван, наверное, нашёл способ открыть люк. Джеки, ищи.
– Давай подождём подмогу, надо соорудить нормальный спуск. Да и оружие помощней не помешало бы.
– Не торопись. – Лю Лао начал возиться у ребёр вогнутой чаши, изучая царапины на льду.
– Что там у вас? – напомнил о себе Юйдай.
– Мы нашли люк. Возможно, механизм сработал, и Ван полез в люк. При этом он выронил тюинг.
– К вам присоединятся Чэн и Шан, ждите.
– Капитан, пусть захватят крупный калибр.
– Зачем?
– На всякий случай. У меня дурное предчувствие. К тому же Ван стрелял, счётчик тюинга пуст на одну треть.
Юйдай помолчал:
– Парни возьмут плазмотрон.
Хуан снова склонился над краем пролома:
– Лю, к нам едут Чэн и Шан.
Оператор не ответил, продолжая осматривать трёхметровую чашевидную конструкцию.
Внезапно что-то изменилось внизу.
Лю остановился и попятился, полосуя чашу лучом фонаря.
Хуан свесился ещё ниже:
– Ты чего?!
– Они… раздвигаются…
– Великий Куй!
[26] Будь осторо… – Рука Хуана соскользнула с края пролома, и он с воплем покатился вниз…
Иллюстрация 13
Этот комплекс зданий на Фрунзенской набережной Москвы знает весь мир. В две тысячи семьдесят третьем году ему исполнилось ровно шестьдесят лет, потому что вступил в строй Национальный центр управления обороной (НЦУО) в две тысячи тринадцатом году.
Разумеется, за полстолетия существования его техническая начинка изменялась и совершенствовалась как в соответствии с научно-техническим прогрессом (квантовые компьютеры – кванкомы, появившиеся в тридцатых годах двадцать первого века, и блокчейн-технологии существенно расширили возможности оборонщиков по контролю за вооружениями нейтрализации угроз), так и в русле политических процессов. Реальный выход в космос в конце тридцатых изменил и подход к обороне, в том числе – в России. Министерство обороны стало министерством космической обороны, а воздушно-космические войска стали основным родом вооружённых сил страны.
Так как к середине века резко возросла вероятность столкновения людей с другими разумными существами, в связи с открытием на других планетах Солнечной системы следов их пребывания, любое космическое событие заставляло напрягаться военных в развитых странах и часто объявлять тревоги, даже если источником угрозы оказывался какой-нибудь случайный астероид.
Конечно, основную часть мероприятий по отражению космических атак выполняли три державы: Россия, Китай и США, имеющие на вооружении мощный космический флот. Но уже и Индия обзавелась своими космическими войсками, и Япония, Франция, Австралия и даже объединившаяся Корея, поэтому опасность вторжения инопланетян перестала казаться фатальной. Люди научились действовать сообща, и случались инциденты отражения астероидных атак. Хотя американцы по-прежнему считали себя главными на планете и вели себя вызывающе.
Впрочем, китайцы оказались ещё более амбициозными покорителями космоса, надеясь в ближайшем будущем переселить на планеты Солнечной системы хотя бы часть своих сограждан, количество которых подбиралось уже к трём миллиардам. Это была ровно треть населения Земли.
Пятого января министр космической обороны России созвал видеоселекторное совещание, не покидая своего рабочего модуля, по старинке называемого кабинетом, на втором этаже здания НЦУО, окна которого смотрели на Москву-реку.
Обычно рабочие селекторные совещания проходили в главном операционном зале Центра, также расположенном на втором этаже, по соседству с кабинетом министра. Но он предпочёл усилить режим секретности, о чём предупредил все службы, и остался у себя.
Стены кабинета представляли собой виомы – экраны объёмной видеосистемы, позволяющие передавать все виды информации в режиме «топ-сикрет» и следить как за учениями в любом районе России или космоса, так и за всеми передвижениями партнёров на территории Земли или планет Солнечной системы.
Кроме самого министра в кабинете присутствовали ещё двое высших руководителей обороны: генерал Бояринов, командующий ВКС, и глава научно-технического центра министерства генерал Каминский.
На связь вышли генерал Бойко, директор Национальной системы контроля, начальник Центра экстремального оперирования в космосе генерал Стогов, директор ЦУПа генерал Сароян, советник президента по вопросам безопасности Мухин и глава Совбеза Кольцов.
Кабинет министра представлял собой большое помещение с пятью стенами. Каждая стена кабинета являлась экраном. Стена министра за его столом служила экраном редко, перед ней стояли в специальных подставках флаги – России и ВКС. В углах кабинета располагались прозрачные стойки с разными моделями оружия и космической техники, а у окна стоял низкий стеклянный столик в окружении четырёх кресел. Здесь министр принимал делегации чиновников Совбеза, Госдумы и Совета Федерации.
Министр кивнул приглашённым генералам, буркнул в стол, занимая своё кресло:
– Начинаем.
Виомы на двух стенах кабинета погасли, на третьей вспыхнули пять секций, внутри которых проявились кабинеты участников совещания.
– Тема – Бич! – Кочергин ткнул пальцем в сенсор на панели компьютера, занимавшей часть столешницы перед ним.
В чёрной глубине всех виомов засветились звёздные россыпи, перечёркнутые длинной светящейся линией, покрытой по всей длине узелочками утолщений разного размера. Несколько секунд генералы и сам министр рассматривали безобидный с виду лучик.
Министр потёр ладонью лоб, посмотрел на Каминского.
– Прошу вас, Гелий Ромуальдович.
– Последние сообщения с борта «Енисея», – начал глава НТ-центра. – Бич разнёс спутник Нептуна Нереиду и слегка изменил траекторию движения. Систему Урана он минует, так как Уран сейчас только-только выходит из-за Солнца, как и Сатурн. Однако теперь Бич, скорее всего, затронет систему Юпитера.
– Какие спутники?
– С десяток совсем мелких и с вероятностью почти в сто процентов – самый дальний из крупных, Каллисто. Но вектор движения Бича пока по-прежнему направлен вне зоны внутренних планет.
– Тем не менее мы не можем быть уверенными в том, что Бич не свернёт, – пробурчал Стогов.
