Правда, комфортным проживание экипажа космолёта в жилом блоке назвать было трудно. Конструкторов корабля больше заботила техническая упаковка систем, особенно оружейных, и жилблок получился маленьким, не больше матросского кубрика на старинной морской шаланде. Однако корейских космонавтов это обстоятельство не смущало, они привыкли к тесноте и строгому армейскому подчинению.
Постояв в воздухе несколько секунд, крейсер снова начал подниматься в безоблачное небо в сопровождении десятка катеров военно-космических сил, сопровождаемый множеством видеокамер и глазами провожающих. Вскоре он исчез из виду в бездонной синеве, хотя был виден в глубинах экранов Центра управления полётами.
Понаблюдав за ним, начальник контрольной комиссии Ким Пын Тхон повернулся к начальнику полигона Ли Фой Вэю.
– Всё по плану?
– Так точно, генерал Тхон! – вытянулся круглый как шар, с мясистым лицом любителя бургеров, генерал Вэй. – Запланированы облёты Земли, подходы к объектам на орбите Луны и тренировочные форсажные броски. После чего начнётся рейд… э-э, к цели.
– Хорошо, – кивнул сухопарый, высокий как баскетболист, генерал Тхон. Он и в самом деле когда-то играл в баскетбол в юности и был на две головы выше малорослых офицеров полигона.
– Присядете?
Тхон помедлил, не сводя глаз с экрана.
«Ынха» уже вышел из атмосферы Земли на высоте трёх тысяч километров, собираясь совершить орбитальный полёт.
– Да, я подожду, пока он поднимется к Луне.
Свита генерала засуетилась. Ему уступил место начальник смены операторов, он сел, взял стаканчик кофе, угодливо протянутый кем-то из офицеров.
«Ынха» по докладам капитана корабля Пака Сонсэннима вёл себя безупречно.
Однако, сделав всего один оборот вокруг Земли вместо трёх, корабль вдруг повернул не к Луне, как планировалось, а в сторону от неё и, не отвечая на запросы операторов ЦУПа, причалил к одной из станций, вращавшихся над Землёй на высоте шести тысяч километров.
– В чём дело? – скрипучим голосом осведомился Ким Пын Тхон.
Ли Фой Вэй побагровел, нависая над консолью контроля, начал торопливо вызывать корабль.
«Ынха» не ответил. Связь с ним прервалась. Было видно, как он подходит к внушительных размеров космическому сооружению, растопырившему в три стороны стометровые трубы отсеков.
– Чья это станция? – повысил голос начальник комиссии.
– Н-не знаю, – заикнулся Ли Фой Вэй, – в плане операций не предусмотрены стыковки с нашими станциями над Землёй. Планировали только снижение над Луной… сейчас выясним.
Минуту спустя стало известно, что трёхлучевое сооружение не принадлежит ни одному известному космическому клубу. В реестре спутниковых сетей оно было обозначено как частная обсерватория, но кто был её владельцем, выяснить не удалось.
«Ынха» замер у торца одного из цилиндрических отсеков обсерватории…
* * *
Экипаж на команду капитана пристыковаться к «объекту слева» отнёсся с привычным философским настроением: молча «взял под козырёк». На корабле капитан был царь и бог, и если он отдавал приказ, его следовало выполнять неукоснительно. Капитан знает, что делает.
Стыковка прошла отлично: её выполняли автоматы, подчиняясь бортовому компьютеру, и вмешательства космонавтов не потребовалось.
– Полковник Пак, этот объект не стоит в программе стыковок, – на всякий случай заметил первый пилот Чон Денхо.
– Это секретный заход, – ответил Пак Сонсэнним металлическим голосом. – Берём на борт группу спецназа.
– Но на Земле нам ничего…
– Хван, подтверди.
– Всё нормально, майор Чон, – сказал первый навигатор корабля Хван Чипхой, он же – старший помощник. – Задействован крипторежим. Связь с Землёй с этого момента только через меня.
– Но группа не уместится…
– Не твоя забота.
– Хван, бери тех, кто останется, и на выход.
Навигатор вызвал пятерых техников и оператора силовых установок, выбрался из капсулы защитного кресла и выскользнул из рубки, подталкивая в спину оператора, ошеломлённого новостью.
Переход из корабля в тамбур станции не потребовал много времени. Стыковочный узел выдул пневматическую герметичную галерею, покидающие корабль космонавты выбрались через неё наружу, сопровождаемые Хваном, их встретили в тамбуре, а в корабль перешла группа спецназа, запакованная в боевые «киборг-костюмы», называемые в просторечии «косяками». Лица спецназовцев были скрыты под забралами шлемов.
– Разведи их по каютам, – приказал Пак.
– Я останусь здесь, – заговорил один из гостей, откидывая зеркальное забрало шлема.
На членов экипажа, сидевших в капсулах, глянуло смуглое лицо человека средних лет, украшенное аккуратной бородкой. Глаза у него были светло-жёлтые, но не тёплые, а ледяные, от взгляда которых хотелось увернуться как от брошенного кинжала.
– Как к вам обращаться? – спросил Хван.
– Зеррин, – ответил мужчина.
Космонавты посмотрели на капитана.
– Это обусловлено секретным приказом главнокомандующего, – сказал Пак. – Он будет руководить экспедицией. Займите пятое кресло, генерал.
Зеррин подошёл к креслу оператора, высаженного на станции. По тому, как он усаживался, было видно, что защитные капсулы космических кораблей ему знакомы.
– Связь.
Хван набрал на сенсопанели перед собой кодовое слово.
Экран напротив осветился, в нём появилось лицо человека с волосами синего цвета, взбитыми петушиным гребнем.
– Мы готовы, шейх, – сказал Зеррин, но уже по-арабски.
– Чок ди
[38], – ответил синеволосый «шейх» и улыбнулся.
Иллюстрация 4
Сразу после возвращения «Енисея» на Землю Денису пришлось долго объяснять всем комиссиям и командованию ВКС, что произошло на Биче, после чего ему разрешили-таки в этот день отдохнуть дома, а утром следующего вернуться на базу Военно-космических сил в Плесецке.
Домовой Петрович встретил хозяина квартиры с ворчанием доброго дедушки:
– С возвращением, Денис Ерофеевич, я уже начал беспокоиться.
Денис принюхался: в доме пахло свежим кофе.
– У нас кто-то был?
– Нет. А почему вы спрашиваете?
– Пахнет кофе.
– Я только что сварил.
– Для кого? – удивился Денис. – Я же не заказывал.
