– Будет выполнено, господин начальник!
– Повторяю – срочно! И ещё: мы можем одним ударом уничтожить эту кучу де… э-э, мнимую платформу?
– Так точно, господин начальник! На борту имеются пусковые установки «Томагавков» с ядерными боеголовками и батарея плазмеров. Ещё «Блейзер»…
– Это хорошо. – Мозес помолчал, размышляя, не заминировать ли один из катеров, на котором и отправить команду Зеррина к деструктору. Нажал кнопочку – и привет, милый! Потом пришла мысль: успеем, пусть погрузят деструктор.
– Жду доклада, Пак.
– Слушаюсь!
Пак Сонсэнним справился с заданием раньше.
Не успел Мозес посетить туалетную кабину (не хотелось гадить прямо в памперс скафандра, интуиция подсказывала, что придётся долго находиться внутри защитной скорлупы), как в каюте просвистел вызов интеркома.
Мозес таки досидел в кабинке до конца, выполнил все необходимые очистительные процедуры, с благодарностью помянув русских конструкторов: существовала легенда, что именно русские первыми, ещё до старта Гагарина, создали продуманную туалетную систему, в то время как хвалёные американские астронавты сутками летали в скафандрах, полных дерьма. Не зря разработки русских превосходили и нынче всё, что делали конструкторы других космических компаний.
– Слушаю, Пак, – сел Мозес в модуль-кресло, принадлежащее, как и каюта, корейскому капитану.
– Мы снова поймали переговоры каких-то кораблей, но не смогли расшифровать, господин начальник. Вероятно, вы правы, это русские и американцы.
– Где они в данный момент? Вы их запеленговали?
– Американский фрегат идёт вдоль трубы Бича в нашу сторону. Русский фрегат где-то совсем близко, но мы его не видим.
– Прячется, значит.
Засосало в желудке. Ситуация изменялась с каждой минутой, причём в худшую сторону, и хотя Бич Божий не был официально объявлен всемирным историческим наследием и на него никто не мог предъявить права, проводить «археологические изыскания» под присмотром конкурентов не хотелось. Тем более что команда «Ынхи» сейчас занималась, по сути, похищением оружия.
– Подготовьте крейсер к старту.
– Не могу, господин начальник…
– Почему? – удивился Мозес. – Что значит – не могу? Погрузим деструктор и слиняем отсюда в более безопасное место. На Биче полно интересных объектов.
– Ваш заместитель требует…
– Какой ещё заместитель?
Перед Мозесом засветился экран, показывающий рубку управления крейсером.
Рядом с креслом капитана стояли двое мужчин в скафандрах, и один из них – Зеррин – приставил к виску Пака Сонсэннима ствол пистолета.
– С-саракш! – прошипел Мозес, бледнея.
– Время кончилось, начальник, – сказал турок, искривив тонкие серые губы. – Сбивайте эту кучу дерьма немедленно! Как только она сгорит, начнём погрузку объекта в трюм.
– Подождите…
– Даю минуту и стреляю!
Мозес вспотел. Захотелось оказаться в зале своего персонального секретного музея в Латакии, полном ценных экспонатов, добытых в разных концах Земли.
– Пак… можно что-то сделать… э-э?
– Что прикажете, господин начальник.
– Дьявол! Мы же скомпрометируем себя!
– Десять, девять, восемь…
– Ладно, открывайте огонь… нет, ждите, я сейчас поднимусь к вам.
– Боевая тревога! – объявил Пак Сонсэнним обречённо.
Мозес вскочил, вызывая помощника:
– Аксель, собирай наших – и в транспортный отсек!
– Что случилось, Ронни? – хрипло осведомился бельгиец.
– Ещё не случилось, но может случиться всякое. Этот бешеный турок решил ликвидировать свидетелей, не зная, кто они и чем могут ответить.
– Вы же можете запретить…
– Эта сволочь грозится всех перестрелять! Я не думал, что они будут так агрессивны. Но уже ничего не изменишь, надо вести себя с ними потише. Короче, собирай команду, я спущусь через пару минут.
– О’кей. – Голос Якобса пропал.
Мозес ещё раз глянул на изображение «кучи дерьма» на экране, торопливо собрал кое-какие личные вещи, закинул за спину блок-разгрузку НЗ и выбежал из каюты.
Его ждали все члены отряда: Якобс, Сёма Млынник, Хасан Кабих и Рафа Ривер. Забрала шлемов «археологов» были откинуты, и Мозес мог легко прочитать на лицах сподвижников тень тревожного ожидания.
– Что происходит, босс? – развязным тоном спросил Сёма. Его английский был ужасен, а за этот тон вообще его можно было убить, но председатель НАТО стерпел.
– Быстро в катер! – скомандовал Мозес.
Члены НАТО полезли в кабину флайта, способного самостоятельно преодолевать силу тяжести планет типа Земля и поддерживать жизнедеятельность пассажиров в течение пяти-семи дней. К тому же он был вооружён ракетным комплексом «Суси».
– Господин начальник, – просверлил ухо Мозеса голос Пака Сонсэннима, – экипаж готов к выполнению приказа. Ждём вас.
– Не ждите, – сказал Мозес, залезая в кабину аппарата. – Времени до столкновения с Меркурием осталось мало, и я хочу осмотреть хотя бы ближайший участок Бича. Выпускай катер.
– Когда вы вернётесь?
– Когда будет нужно.
– Не попадите под удар, крысы, – презрительно проговорил Зеррин, правильно оценив действия руководителя экспедиции. – И возвращаться не спешите, мави кеци, собирайте свои цацки, мы вызовем вам грузовую баржу.
Мозес окаменел, борясь с ослепляющей ненавистью. Над цветом его волос никто не рисковал шутить. Ответ так и просился на язык, но конфликтовать с турком было бы ошибкой, надо было терпеть, и главарь «археологов» промолчал.
Ворота транспортного терминала раздвинулись шестью треугольными секциями. Катер прыгнул в пространство как торпеда в бурлящую воду. Пассажиров накрыло невидимое пульсирующее поле нелинейной гравитации. Сёма Млынник выругался.
– Что такое мави кеци? – поинтересовался Якобс.
– Синий козёл, – перевёл Хасан Кабих.
– За козла я бы его задушил, – засмеялся-закашлялся Сёма.
Катер поднялся над крейсером. Под ним легла порядком осточертевшая панорама «археологических раскопок».
Мозес, сидевший рядом с пилотом (Якобс занял это место по умолчанию), посмотрел вверх, на «небо» Бича, но сгустившиеся испарения и несущиеся по «небу» струи белёсых «облаков» не позволили ему разглядеть комбинацию «кишок».
– Поднимись повыше, над этой пеленой.
Катер вынырнул из тумана на высоте километра.
– Нас не зацепит?
– До платформы полсотни километров, босс.
– На всякий случай держись подальше от крейсера.
