– Мда… я как-то и не подумал! – растерянно почесал я затылок. – Точно, ты поймал меня, хитрый коп!
Инструкторы начали хохотать, и атмосфера как-то сразу разрядилась. Что ни говори, а напряжение чувствовалось – я же их посрамил. Вдруг сейчас начну еще и глумиться «по факту»?
– Парни, чтобы не в обиду было, я отвечу: не знаю, где я всему научился. Вы думаете, тот факт, что я лишился памяти, это придумка журналистов? Нет. Все так и есть. Я не помню себя до пятидесяти лет. Помню только последние два года.
– Пятидесяти?! Каких пятидесяти?! – охнул Стив. – Я что, дрался с пятидесятилетним дедушкой?! О господи… знал бы, отказался бы сразу! Вот сукины дети, так подставили! Ах, говнюки!
– А почему бы отказался? – не понял один из инструкторов, худой парень с восточным разрезом глаз.
– Можно, я отвечу за Стива? – ухмыльнулся я.
– Давай! – безнадежно махнул рукой Стив. – Чего уж теперь…
– Если Стив побеждает – все начнут кричать, что никакого труда не стоило побить пятидесятилетнего «старичка» в кавычках, давно уже сошедшего с трассы. А если я побеждаю…
– Все кричат, что Стива побил старик, и Стив уже потерял хватку, стал слабаком! – подхватил Дональд. – Да, это подстава так подстава! Майк, а точно тебе пятьдесят?! Ты больше чем на тридцать пять не выглядишь!
– Ну… так говорили врачи, которые меня обследовали после того, как я пришел в себя. Сказали, что мне на вид сорок восемь – пятьдесят лет. А потом я помолодел – седина пропала, и вообще стал выглядеть на тридцать пять. Никто не знает, почему. Исследовали мой организм, искали какую-нибудь болезнь, но так и не смогли найти.
– Круто! – прошептал кто-то из инструкторов. – Слушайте, это Голливуд какой-то!
– И ты вот так, без тренировок, победил нашу команду? – недоверчиво помотал головой инструктор по стрельбе.
– Почему без тренировок? – пожал я плечами. – Во-первых, у себя дома в родном городе я много тренировался в стрелковом тире, сжег кучу патронов. Даже на соревнования ездил. Тренировался вместе с отставным военным, директором тира, от него и перенял кое-какие приемы и стрелковые стойки. Он служил в войсках специального назначения и является специалистом и по стрельбе, и по рукопашному бою. Еще я тренировал наших милиционеров, оперативных работников. Ну… по-вашему они называются «детективы». А в свободное время бегаю, отжимаюсь, подтягиваюсь, но и… бой с тенью. Так что я всегда в форме. Вот так.
– Что такое бой с тенью? – осведомился один из тех, кто демонстрировал приемы джиу-джитсу.
– Ну как бы вам это сказать… вот Стив знает! Знаешь ведь, Стив? Это из бокса пришло!
– Знаю, конечно. – Стив пожал плечами. – Но знаю только у боксеров. Только вот что тебе скажу, Майк… только не обижайся! Твое единоборство – грязное, мерзкое и не подходит копам! Приемы твои – грязные! Подлые!
Я посмотрел в глаза парню, вздохнул:
– Стив, у тебя семья есть? Дети?
– Нет пока! А какая разница, есть у меня дети или нет?
– Дональд, а у тебя? – не ответил ему я.
– Есть. Жена, две дочки! – счастливо улыбнулся мужчина, и тут же в его руках оказался бумажник, из которого он извлек фото, на котором улыбались он, симпатичная, немного полноватая блондинка в обтягивающем бедра платье и две девчушки, одна совсем маленькая, года два, не больше, второй лет семь.
– Очень симпатичные! – искренне сказал я, глядя на девчонок и вспоминая дочь, по которой чертовски соскучился. Вот бы ее вытащить в этот мир! Да вместе с зятем! Да жену сюда! И кошек. Всех кошек!
– Жена милая, красивая! – снова кивнул я. – Ждет небось домой?
– Ну как не ждать-то?! – хмыкнул и улыбнулся Дональд. – Мы любим друг друга! Я когда улицы патрулировал, она места себе не находила! Боялась! Говорила, что постоянно ждет звонка и боится звонков, когда меня нет дома. Позвонят и скажут, что я умираю в госпитале с простреленным брюхом. Сами знаете, парни, как оно у нас бывает…
– Да, бывает! Точно! – дружно вздохнули остальные.
– Только когда я стал инструктором, тогда и успокоилась. А то все говорила, что лучше бы я подержанными автомашинами торговал – денег больше и покоя больше. А где он, покой-то? Кстати, на прошлой неделе как раз торговца подержанными машинами застрелили из-за ста баксов. Вот тебе и спокойная работа!
– Так я к чему говорю, парни, – продолжил я задумчиво. – На улицах городов фактически идет война. Вы бьетесь против врага – преступности, которая расходится все больше и больше. Банды, одиночки со стволами, просто психи. Так будете ли вы на войне соблюдать какие-то правила? Зная, что вас ждут дома красавица-жена, красавицы-дочки, умненький сын, которого вы не успели сводить в зоопарк и купить ему мороженое. Будете вы говорить о грязных и не грязных приемах, когда перед вами враг, мечтающий вас если не убить, то точно – покалечить? Или будете использовать все средства, чтобы его победить? То-то же… А ты говоришь – «грязные приемы»! Вам домой нужно вернуться – к жене, к детям! Потому… думайте, парни. Думайте! А еще лучше – стреляйте.
– Слушай, Майк… а может, ты как раз американский шпион? – спросил кто-то из группы, и я не заметил, кто именно. – Вот потому ты и темнишь! А на самом деле ты шпион! Наш шпион! Вот и объясняется тот факт, что ты так подготовлен! И скрываешь свое прошлое, чтобы… чтобы…
– Так! – Я поднял ладонь перед собой. – Хватит домыслов! Сознаюсь! На самом деле меня в раннем детстве похитили японские ниндзя, и до восемнадцати лет я жил в клане убийц, где обучался всем возможным приемам лишения жизни человека. А потом меня нашли американцы и вернули в страну. Но было поздно! Я уже перестал быть нормальным человеком и думал только о том, как бы победить кого-нибудь особо грязным и мерзким приемом! Вот!
Улыбаются! А вначале-то просто окаменели! Стив только не улыбается, смотрит как-то странно…
– Стив, что? – спрашиваю, оглядываясь на остальных, типа в поддержку.
– А кто такие ниндзя? – недоуменно осведомляется Стив, и я едва не фыркаю, с трудом сдержав смех. Впрочем, а чего я ожидал? Бум «ниндзя-мании» еще не настал. Восьмидесятые годы – ее пик. Гонконг будет клепать фильм за фильмом о ниндзя – самого низкого пошиба, самые тупые и отвратительные фильмы, которые можно было бы сделать. А в Штатах «ниндзямания» началась с «Американского ниндзя», глупого боевика с никому не известным тогда актером Майклом Дудикофф. Сейчас же только в фильме про Джеймса Бонда, и… похоже, что больше и нигде. Если только в японских комиксах, но американцы скорее всего не читают японские комиксы.
– А правда, кто такие ниндзя? – Это уже один из инструкторов-стрелков. Мда… как все запущено!
– Ниндзя – это… хмм… японские убийцы и шпионы. Только не такие, какими вы представляете шпионов – никакой армии, никаких спецслужб, ничего такого. Представьте, что вся ваша семья – отец, мать, братья и сестры – убийцы и шпионы. Потомственные, сотни лет – только убийцы и шпионы. Совершенные, эффективные, занимающиеся только этим. И у которых нет никаких моральных запретов, кроме верности своему клану. В Средние века, если самураи ловили ниндзя, они его медленно и мучительно убивали. Варили живьем в котле. Или сдирали кожу с живого. Или еще что-то такое же веселое. Вот только поймать ниндзя было очень и очень трудно! Им даже приписывались некие магические свойства, говорили, что они могут превращаться в пауков и так забираться на гладкие стены крепости. Умели летать. Ну и много чего такого. А они просто-напросто были невероятно развиты физически, специальными упражнениями, ежедневным многочасовым мучительным трудом, тренировками достигая полного совершенства в своем искусстве. Искусстве проникать туда, куда они хотят, и убивать десятками, а то и сотнями различных способов. Я вам расскажу одну историю… хмм… я не знаю, правда это или нет, но… очень хорошо показывает, что такое ниндзя. (Да никакой правды, черт подери! В кино я это видел! Так себе кино, но драки там были поставлены великолепно.) Так вот, сотни лет некий клан самураев враждовал с одним из кланов ниндзя. И наконец они встретились – в наше время. Глава клана самураев и глава клана ниндзя. Они дрались на мечах и кинжалах, самурай проник на остров, где находилась база ниндзя, и убил почти всех врагов. И даже едва не убил главного ниндзя, захватив его в плен. И вот когда ниндзя понял, что сейчас погибнет, он упал на колени и стал просить его пощадить. И самурай – он был благородным воином – пощадил его. А зря! Пока он раздумывал, разговаривал с ниндзя, набежали еще ниндзя, накинули на самурая сеть и связали его. А когда самурай обвинил ниндзя в отсутствии чести, главный ниндзя улыбнулся и снисходительно сказал: «Глупый самурай! Главное – не честь, главное – победа!»
