Располагаются архипелаги в месте, удачном для караванных путей. Поэтому маршрут используется довольно активно. Как результат это приманивает пиратов. Причем и вот на таких небольших парусниках. Отчаянные сорвиголовы берут на абордаж даже крупные суда. Не всегда удачно. Зачастую им это стоит большой крови. Но не останавливает.
– Пока непонятно, но, похоже, это все же пираты, – вооружившись подзорной трубой, резюмировала Москаленко.
– Если судить по парусам, их судно не больше нашего катера. Маловато народу для абордажа даже среднего парохода, – усомнился Борис.
– Так и есть. Но суда они штурмуют на нескольких лодках, вмещающих по пятнадцать-двадцать человек. Эти могут направляться куда угодно по какой-либо надобности. Но они однозначно определили европейский парус и пропустить его никак не могут.
Еще полчаса, и стали очевидны четыре момента. Первый – это была традиционная сомалийская лодка под родным треугольным парусом. Узкое, длинное и хищное суденышко, способное разгоняться до таких скоростей, какие не снились ни одной европейской яхте. Второй – на борту находилось пятнадцать человек. Третий – ребятки были вооружены, причем держали свои винтовки и древние мушкеты в руках. И последний – они, без сомнения, преследовали их. И судя по тому как возбудились – рассмотрели на борту женщин.
– Борис, подайте мне винтовку, – требовательно протянула руку Москаленко.
– При всем уважении, Елизавета Петровна…
– Дайте мне винтовку. Уж не хотите ли вы сказать, что стреляете лучше меня?
– Именно это я и хочу сказать.
– Я, конечно, помню, что вы отличились, стреляя по пиратам у Яковенковского. Но сейчас нам не до экспериментов. У меня третья ступень стрельбы из винтовки.
– Ваша ступень ничего не значит, сударыня, – вгоняя в ствол патрон, покачал головой Борис. – Екатерина Георгиевна, закрепите румпель, и обе спрячьтесь за машиной.
– Вы уверены, Борис? – не желая обострять, поинтересовалась Москаленко.
– Более чем. В крайнем случае вы всегда сможете подхватить оружие, если меня подстрелят. Или отобрать, если я начну мазать.
– Звучит логично. Катенька, ты управилась? Вот и ладно. Пойдем в укрытие.
Борис встал на корме во весь рост так, чтобы его было хорошо видно. Вытянув руку с винтовкой вверх, явно демонстрируя, что ни в коем случае не целится в пиратов, выстрелил в воздух. Ответная реакция была предсказуемой. Прозвучало четыре ответных выстрела. И одна из пуль прожужжала в непосредственной близости от него.
Больше в благородство он не играл. Присел, прикрывшись транцем. Так себе защита. Но хоть что-то. После чего перезарядил винтовку и вскинул ее к плечу. Оно бы не помешало пристреляться. Но такой возможности не было. Дистанция порядка двух сотен метров. Остается надеяться, что оружие на «Розе» все же содержалось в порядке.
Первый же выстрел положил на дно лодки одного из пиратов. Остальные разразились яростными криками и проклятиями в адрес посмевшего в них стрелять. Одновременно с этим загрохотали выстрелы. Вокруг зажужжал свинец. Пара пуль ударила в кожух котла и машины. Оставалось надеяться, что они ничего не повредили.
Второй выстрел Бориса оказался не менее результативным. А потом Измайлов начал отстреливать чернокожих корсаров с методичностью метронома. В какой-то момент до них дошло, что они связались явно не с теми, и лодка начала отворачивать. Однако было слишком поздно. Борис и не думал бросать дело на полпути.
– Елизавета Петровна, вы там как? Целы?
– Мы в порядке, – поднимаясь, ответила Москаленко.
– Надо бы развернуться и подойти к лодке. Может, получится разжиться провизией и патронами. Я вроде видел у них парочку «мартинов-генри».
– Так и поступим.
Тем временем лишившаяся управления лодка пиратов развернулась таким образом, что паруса потеряли ветер. Поэтому нагнать ее не составило труда. Борис встал на носу с «бульдогом» в руках, на случай если там кто-то выжил. Однако добавки не потребовалось. На борту оставалось семь бездыханных тел, остальные выпали в море. Обнаружилась вода и еда. Не так много. Как видно, пираты не были на охоте, и путешествие им предстояло недолгое. Просто не смогли удержаться при виде обломившейся халявы.
Насчет винтовок не ошибся. Нашлась парочка, как и сотня патронов. Оружие и боеприпасы они так же приватизировали. Как выяснилось, Катя имела вторую ступень стрельбы из винтовки и револьвера. Впрочем, чему тут удивляться.
Покончив с мародеркой, Борис прорубил в лодке днище, отправляя ее на дно. Руководствовался исключительно тем, что не хотел оставлять тела непогребенными. Неправильно это, коль скоро есть возможность без труда устроить братскую могилу.
Но Система расценила это по-своему, подбросив ему «на бедность» за уничтожение экипажа и за захват судна. И вот еще и потопление приписала. Причем расценила лодку как боевой корабль тоннажем до десяти тонн.
Разобравшись с пиратом, они продолжили свой путь к Вольвику. Если не случится никаких неожиданностей, то, по заверениям Москаленко, они будут на месте уже завтра.
Глава 30
Вбитый клин
Вольвик – далеко не тропический остров. И тем не менее его отличает обилие зелени, что указывает на источники пресной воды. Да и неудивительно, при наличии-то на востоке высокой горы с белой шапкой ледников. А потому он испещрен большим количеством речушек, текущих в западном направлении. Примерно в тридцати километрах от побережья многие из них сливаются в единый поток короткой, но полноводной реки.
Именно в ее устье, защищенном невысоким скалистым берегом, и устроили гавань французские колонисты. Беглецы вошли в нее ранним утром. Елизавета Петровна, как всегда уверенно и виртуозно, правила суденышком, лавируя и наполняя паруса ветром. Как оказалось, пираты все же подгадили им, прострелив котел. Починить его в море не представилось возможным. Хорошо хоть ветер не подкачал. Поэтому путники вполне уложились в сроки, определенные шкипером в юбке.
– Борис, я так понимаю, что документов у вас нет? – когда они пристали к деревянному причалу, поинтересовалась Москаленко.
– И не было. Остались на борту «Тюльпана». Прямо и не знаю, как теперь быть. Так-то Бентли обещал выписать по окончании контракта. А теперь… – Парень неопределенно развел руками.
Вопрос не праздный. Преследования со стороны Морозова он не опасался, так что мог смело обращаться в консульство. Не всесильный же боярин, в самом-то деле. Иное дело, насколько ему помогут. Впрочем, это на родине русские друг дружку ни во что не ставят. На чужбине все меняется кардинально. Во всяком случае, в прошлой своей жизни он не раз в этом убеждался. Особых отличий в менталитете Борис не приметил. А потому скорее всего данное наблюдение будет справедливо и для этого мира.
– Понятно, – неопределенно резюмировала Елизавета Петровна. – Значит, так. Для начала забираете весь наш арсенал и вещи. Придется поухаживать за дамами.
