Мотив преданности местных жителей французам красной нитью проходит через все выпуски Courrier de l'Égypte. На страницах газеты французы предстают освободителями, принесшими блага цивилизации египтянам и стремящимися улучшить их жизнь, за что те им очень благодарны. В № 106 от 18 вантоза IX года (9 марта 1801 г.) утверждалось: когда английские войска стали высаживаться в Египте, местные жители заявили, что готовы разделить судьбу французов и даже предложили тем увеличить налоги (!). Очевидно, газета выдавала желания французов за действительность.
В подтверждение лояльности египтян на страницах газеты встречаются заметки о том, что жители Египта помогали французам в преследовании мамлюков, называя себя при этом «французскими бедуинами»
, восхищались достижениями французской армии
, а в № 91 приводится письмо дивана Бонапарту, где утверждается, что «народ Египта и французы - есть не что иное, как одна нация».
Этот образ преданных французам местных жителей присутствует в Courrier de l'Égypte даже при описании восстаний. Так, в отчете Директории, приведенном в № 14 и 18, Бонапарт сообщает, что бунтующая «чернь» не встретила широкой поддержки у населения. Главнокомандующий подчеркивает, что «все мусульмане, работающие у французов в администрации, в полиции и даже в качестве слуг, неоднократно выказывали непоколебимую преданность, несмотря на опасность для их жизни», а шейхи дивана, которые, по его словам, с началом восстания собрались у него, «были готовы к любым действиям, которые генерал счел бы необходимыми и предоставляли любые сведения, которые мы у них запрашивали относительно характера жителей Каира и манеры их поведения - эти знания, приобретенные ими за долгое время, очень важны». Бонапарт подчеркивает, что «вероятно, большинство из них было более расположено к французам, чем к повстанцам». Зачинщиками восстания командующий армией называет шейхов аль-Азхара невысокого положения, которые, по его мнению, завидовали шейхам, вошедшим в диван, а последовавшие за вожаками повстанцы были обуреваемы жаждой наживы, а не стремлением к какой-то конкретной цели. Образ преданных египтян, представленный в отчете Директории и затем воспроизведенный на страницах Courrier de l'Égypte, должен был подбодрить французских солдат, только что столкнувшихся с ожесточенным сопротивлением, и убедить Директорию в успехе авантюрного Египетского похода.
Еще одна тенденция, проявившаяся в газете, это изображение противников французов, в данном случае - османов и мамлюков, исключительно в уничижительном виде. После битвы у пирамид французская армия преследовала мамлюков как в Верхнем Египте, так и в Сирии, и поэтому те все время изображались в газете поверженными и несчастными, а французы, напротив, - воинами, которые одерживают постоянные победы над мамлюками. Примечательно, что изначально французы, пришедшие в Египет как «друзья Султана», не писали в Courrier de l’Égypte ничего плохого об османах. Однако как только османская армия двинулась в Египет, на страницах газеты появилась информация о слабости их армии, о разногласиях внутри нее
, о плохом обращении турок с пленниками
и о беспричинной жестокости по отношению к своим же подданным
. Так, в статье о продвижении османской армии под предводительством визиря Юсуф-паши по Сирии
говорится, что турки вырезали местное христианское население, и дается следующий комментарий: «Слепая ярость охватила визиря, в то время как наше поведение в отношении мусульман должно было бы побудить его к действиям более благоразумным и менее варварским». О том же, что ранее французы вырезали тысячи жителей в сирийском городе Яффа, в газете не сообщалось. В № 81 от 3-го дополнительного дня VIII года (20 сентября 1800 г.) появилась дезинформация о смерти великого визиря Юсуфа-паши, что подавалось как событие, несущее перемены арабскому миру: «Предполагается, что Великий шериф Мекки, так же как и некоторые другие арабские государи, воспользуются этим моментом, чтобы полностью сбросить османское иго». Эта заметка должна была ободрить французских солдат, знавших о приближении армии султана.
В негативном ключе подается и Джаззар-паша - противник Бонапарта в Сирии, причем это делается с целью показать в выгодном свете французов. Газета пишет о нем, как о бесчестном и жестоком тиране, который собирается напасть на Египет. Сообщается, что его солдаты дезертируют
, что население его не поддерживает
и что Джаззар распространяет слухи о жестокости французов, хотя сам жестоко и несправедливо обращается с паломниками, отказавшимися от его помощи
. На этом фоне французы, оказавшие почтение паломникам, на страницах Courrier de l’Égypte отличаются от Джаззара в лучшую сторону.
Как отмечает Сами Вассеф, во избежание деморализации армии Бонапарт побуждал редакторов Courrier de l’Égypte публиковать статьи, изображающие богатство и красоту покоренной французами страны
. Так, в № 20 от 18 фримера VII года (8 декабря 1798 г.) приводится письмо военачальника Амра ибн аль-Аса, покорившего Египет в период арабских завоеваний VII в., халифу Умару о Египте, прославляющее плодородие и пейзажи страны. Эта тенденция прослеживается и в других номерах газеты, так же, как и мотив, прозвучавший еще в «Путешествии» Вольнея, - что при разумном управлении Египет будет процветать, а его правители получат от этого большую выгоду. В № 17 от 30 брюмера VII года (20 ноября 1798 г.) редактор Courrier de l’Égypte в статье под заголовком «Каир 28 брюмера VII года» пишет: «Даже наши враги признают, что Египту суждено стать богатейшим центром торговли на земле, что надежная администрация, сменившая беззаконный и грабительский режим мамлюков, должна поднять страну на высший уровень благоденствия и что Франция, значительно повысив достаток жителей, обнаружит там неиссякаемые источники богатств».
Надо отметить, что идеи Вольнея звучали со страниц Courrier de l’Égypte не только в интерпретации издателей газеты, но в двух ее выпусках были опубликованы и его собственные размышления на тему завоевания французами Египта, ставшие логическим продолжением его «Путешествия»
. Как отмечает редактор газеты, предваряя публикацию этих размышлений, французы «смогли убедиться в правоте и прозорливости Вольнея». Сами же эти тексты содержат славословия Бонапарту и хвалу успехам французской армии, которые «вернули арабам славу их предков», позволили навести порядок в Египте и стали предметом зависти ведущих держав. Вольней рисует утопическую картину предстоящих побед этой армии, которую будут приветствовать восточные народы и которой покорится вся Азия и Африка.
* * *
В отличие от Courrier de l'Égypte в Décade Égyptienne пропаганда носила не столь откровенный характер. Тем не менее, несмотря на сугубо научные цели журнала, в нем также прослеживается определенная тенденциозность - в некоторых публикациях и в общем настроении издания.
Самым ярким примером подобной тенденциозности, пожалуй, можно назвать публикацию «Арабской оды завоеванию Египта, переведенной гражданином Ж.-Ж. Марселем», уже упоминавшимся типографом
. О ее авторе, Никуле ат-Турке, Марсель не сообщает ничего, кроме следующего: «Автор этой оды именует себя Niqoula el-Tourq, ebn Yousef Esttanbouly, он родом из Бейрута, и, как мне кажется, имеет литературные познания бесконечные и более обширные, чем я встречал здесь у кого-либо из местных»
. Перед публикацией перевода оды Марсель отмечает важность литературы и поэзии для арабского общества и высоко оценивает литературные достоинства этого произведения
. Он не сообщает, каким образом текст оды попал к французам.
