Таким образом, оценки мамлюков и османов не были однозначно отрицательными. В то же время французы ощущали свое превосходство в цивилизационном плане над всеми этими этническими группами, признавая их варварами, жестокими, хоть и отважными.
Что же до остальных жителей Египта, то их французы считают отставшими в развитии из-за духа рабства и деспотизма, пронизывающего страну. Как пишет Бонапарт в отчете Директории, население Египта «привыкло быть либо страдальцами, либо победителями, либо тиранами, либо их жертвами»
. Рабское положение одной части населения и деспотизм другой часто отмечаются участниками экспедиции. Франсуа так пишет о вступлении французских войск в Каир: «Все, что мы видели и слышали, указывало на страну рабства»
; Бернуае выражает удивление тем, что египтяне так быстро покорились оккупантам: «Мы были удивлены, что нация столь великая и многочисленная, казавшаяся столь гордой, смогла так быстро подчиниться без сопротивления иностранному господству. Я думаю, это проистекает из образа правления, основанного на деспотизме. Представители такого правления являются обычно угнетателями, которые не знают других законов, кроме как свои многочисленные капризы»
. Соответственно, дух рабства, по мнению французов, и делает жителей невежественными, тормозя их развитие. Лакюе пишет в письме дяде: «Жители, униженные рабством, опустились до состояния дикарей и сохранили от [прежней] цивилизации только суеверия и религиозную нетерпимость. Я обнаружил их совершенное сходство с народами южных морей, описанными Куком и Фостером»
; Бернуае отмечает: «Конечно, люди образованные и просвещенные не стали бы страдать от такой тирании и скорее восстали бы против угнетателей, чем терпели бы их иго!.. Но эти невежественные люди того не осознают и выносят все со смирением и покорностью, не становясь от того более несчастными»
. Таким образом, для французов жители Египта явно стоят на более низкой ступени развития, являясь варварами, как они их не раз называют. Так, Пистр сообщает родственнику о Каире: «Я думал, что прибыв в этот город, столь знаменитый своей торговлей с Индией, мы обнаружим изобилие и людей более цивилизованных, но мои ожидания не оправдались, и, за исключением европейцев, обосновавшихся там, народ здесь такой же варварский и такой же невежественный, как в Александрии»
. Бонапарт также отмечает, что варварство в Египте «достигло своего пика»
.
Именно поэтому в источниках личного происхождения, особенно высшего командования, не раз повторяется мысль о том, что французы должны цивилизовать местное население, приобщив его к европейскому образу жизни. Об этом пишет Бонапарт Клеберу в июле 1798 г., давая инструкции по обращению с местным населением: «Необходимо постепенно приучать население к нашим манерам и нашему взгляду на вещи»
. В августе того же года в своем отчете Бонапарту Мену пишет о смягчении нравов египтян по отношению к французам, которые взывают к голосу их разума
. По мнению Мену, укрепление позиций французов в Египте зависит только от «нравственных качеств» завоевателей. Виван Денон при описании местных женщин отмечает, не имеет возможности их рисовать, пока «наше влияние на восточные нравы не снимет с них покрывало, которым они себя покрывают»
. Генерал Бельяр в своем дневнике описывает произошедшую во время экспедиции в Верхний Египет встречу с дерзким мальчуганом из местных, который пытался украсть ружье у спящего драгуна. Пойманный на месте, он держался очень отважно и хладнокровно и во время разговора с французами, и во время устроенной ему порки розгами. Бельяра настолько поразила выдержка мальчика, что он отмечает: «Если б он мог получить образование, то стал бы незаурядным субъектом»
. Тому же Бельяру принадлежит идея о том, что арабские племена надо либо «уничтожить силой - но это варварский способ, либо же цивилизовать, заставить их забыть пастушескую жизнь и независимость, превратить, насколько это возможно, в земледельцев»
. То есть, считая себя представителем более просвещенного и цивилизованного народа, Бельяр предпочитал не опускаться до уровня тех, кого считал варварами, но считал, что лучше «подтянуть» арабов до уровня французов.
Даже простой офицер - некий драгун 14-го полка был проникнут идеей высокой цивилизаторской миссии: как он писал в своем дневнике, «чем больше потери, чем тяжелее трудности, тем офицеры, поистине достойные называться французами, должны объединиться вокруг своего генерала и приложить все старания, чтобы помочь ему в великом деле, которое он предпринял, - завоевать и цивилизовать Египет»
.
Поскольку жители Египта для французов были варварами, погрязшими в невежестве и живущими в атмосфере деспотизма и тирании, то, соответственно, этот образ жизни не мог не отразиться на их нравах и обычаях в глазах завоевателей.
Образ жизни и обычаи жителей Египта
В дневниках и корреспонденции участники французской экспедиции описывают нравы и обычаи египтян, отмечают характерные черты их образа жизни, постоянно подчеркивая огромную разницу между укладом жизни в Европе и на Востоке. По свидетельству Клебера, Бонапарт объяснял солдатам, что они находятся в Египте «среди людей, у которых нравы, культ, привычки и повадки, даже наиболее незначительные, полностью отличаются» от французских
, а потому необходимо уважать и не нарушать местный образ жизни.
Однако слишком большая культурная разница создавала определенные препятствия. Жоффруа Сент-Илер эмоционально восклицает, что все нравы и обычаи здесь полностью противоречат французским
, а Брикар признает, что образ жизни местного населения поверг армию в ужас
.
По мнению французов, на местных жителей, которых они называют «ленивые канальи»
и «жестокие дикари»
, оказало влияние общее рабское положение страны, сделав их невежественными и пассивными. Поэтому чаще всего египтяне описываются как праздные люди, единственным времяпрепровождением которых является курение наргиле. Так, в письме родителям Буае создает следующий образ турка: «Представьте себе человека бесстрастного, принимающего события как есть и ничему не удивляющегося, который, с трубкой во рту, занят лишь тем, что просиживает задницу возле своих дверей на скамейке или перед домом какого-либо вельможи и так проводит весь день, не слишком беспокоясь о своей семье и детях»
. Инженер Вийер дю Терраж отмечает, что «торговцы располагаются перед своими магазинами и, сидя на циновках, пьют кофе и курят длинные трубки весь день»
. Морана удивляет, что в деревнях Египта жители не проявляли никакого интереса к французам: «Пока войска дефилировали перед их хижинами, они продолжали спокойно сидеть со скрещенными ногами, куря трубки и не выражая ни страха, ни заинтересованности»
. Офицер Малюс пишет, что после взятия Каира французами и воцарения там спокойствия, оккупанты «видели важных мусульман в желтых домашних туфлях и с длинной трубкой во рту, проезжавших по улице на ослах»
. Подчеркивая пассивность жителей Каира, Бернуае отмечает, что, если животное умирает на улице, его не спешат убирать, и оно лежит там, пока не иссохнет
. Состояние всеобщей лености передалось даже оккупантам. По свидетельству Малюса, французы, почувствовавшие при въезде в Каир необходимость «отказаться от европейских привычек и перенять обычаи страны»
, первым делом заимствовали как раз эту негативную сторону местных нравов - предались праздности
.
