Вийер дю Терраж повествует о том, как во время путешествия по окрестностям Асьюта местный проводник в разговоре с французами продемонстрировал кое-какие знания по истории Древнего Египта. Инженер полагал, что эти знания едва ли могли быть переданы ему с традицией, скорее «они ему были сообщены европейскими путешественниками»
. То есть, по его мнению, никакой преемственности в знаниях между древними и современными египтянами быть не могло, а эта фраза инженера лишь подтверждает то, что именно себя европейцы считали наследниками древних египтян.
* * *
Образ Востока в источниках личного происхождения не соответствовал официальному, насаждаемому через прессу французской армии. Египет был для участников экспедиции страной тяжелого климата, невежественного народа и поразительной нищеты, а потому главным желанием солдат и ученых было скорее вернуться домой.
Именно в сравнении с местными жителями, с их привычками, обычаями, религией и образом жизни французы осознавали свое превосходство в культурном плане. Соответственно в сочинениях участников экспедиции звучит мотив о необходимости «подтянуть» жителей Востока до уровня французов, высказывается убеждение в необходимости распространения ценностей Французской революции. Однако французы не всегда спешили применять эти идеи на практике, предпочитая на невежественном и жестоком, по их мнению, Востоке, действовать «принятыми здесь способами». То есть, сложившийся образ Востока определял и политику французов по отношению к нему. Дальнейшему развитию этого образа способствовали и обобщения относительно «восточных людей», которым приписывались специфические черты и обычаи - эти обобщения не раз встречаются на страницах источников личного происхождения. Более того, даже в обществе Древнего Египта французы находили те же черты восточного общества, что и в современном им Египте: деспотизм правителей, привычка к рабству, молчание и покорность остального населения. К тому же французы подчеркивали, что современные египтяне утеряли знания предков, соответственно именно французы должны были вернуть им их.
Заключение
Восточный поход Бонапарта стал поворотным пунктом в истории не только арабских стран и, в частности, Египта, где французское вторжение подорвало основы существовавшей многие столетия системы управления и откуда французы ушли в 1801 г., чтобы вернуться спустя десятилетие в качестве приглашенных египетским пашой Мухаммадом Али специалистов, но и в истории Европы. Эта экспедиция открыла миру древнеегипетскую цивилизацию, вызвала в Европе египтоманию и так близко столкнула французов с восточным «Другим».
Отличительной чертой этой экспедиции стало ее богатое научное содержание: по прибытии во Францию на протяжении нескольких десятилетий издавался главный труд ученых Египетского похода - многотомное «Описание Египта». В нем нашел отражение образ и нового Египта, и древнего. Очевидно, что этот осмысленный учеными образ мог отличаться от коллективных представлений остальных участников экспедиции. Если в массе своей французы экстраполировали характеристики деспотизма и рабства с современного Египта на древний, то в «Описании» Древний Египет, как показал французский египтолог К. Тронекер, идеализировался и изображался как своего рода утопия
. Несомненно, определенный образ Востока формировался как в позднейших мемуарах участников экспедиции, так и в колониальных дискурсах той эпохи, однако проследить дальнейшую эволюцию этого образа - задача отдельного исследования.
В настоящей же работе было рассмотрено, как образ Востока, созданный сочинениями путешественников, менялся у отправившихся в Египетский поход французов при столкновении с реальностью; как он соотносился с образом Востока, формировавшимся на страницах официальной прессы французской армии и с коллективными представлениями участников экспедиции; и как все эти образы влияли на политические практики французов в Египте, а также был рассмотрен арабский взгляд на французов.
Сочинения французских путешественников Савари и Вольнея, появившиеся относительно незадолго до вторжения Франции в Египет, описывали его как богатую, плодородную страну, сулящую немалые выгоды завоевателям и открытия исследователям, - страну, которую легко сумеет покорить современная европейская армия. Причем взгляд Савари был полон романтизма и идеализации, в то время как Вольней более трезво смотрел на вещи, подчеркивая суровость и непривычность для европейца окружающей среды в Египте. Тем не менее оба автора считали, что при мудром управлении Египтом экономика страны расцветет. Таким образом, лейтмотивом этих сочинений является мысль о цивилизаторской миссии европейцев, подкрепленная идеей Века Просвещения о том, что утраченные египтянами знания им помогут вернуть европейцы.
Этот же мотив воспроизводился и в официальной трактовке образа Востока на страницах газеты Courrier de l'Egypte и журнала Décade Égyptienne, в письмах и журналах участников экспедиции. Французы изначально считали себя выше египтян в политическом, военном, культурном и иных аспектах, в результате чего на страницах прессы встречались саркастические характеристики местного населения, а солдаты насмехались над некоторыми верованиями или привычками жителей Египта.
Но если Савари и Вольней намекали на то, что «освободителей» египтян от «тирании мамлюков и османов» может поддержать какая- то часть населения, то в действительности французы столкнулись с упорным сопротивлением подавляющего большинства местного населения, хотя некоторая его часть и пошла на сотрудничество с оккупантами. Потому для поддержания боевого духа солдат Восточной армии ее командование пыталось на страницах Courrier de l’Égypte и Décade Égyptienne изобразить местных жителей настоящими друзьями французов, которые им бесконечно благодарны, рады их прибытию и готовы перенимать их обычаи. Также пресса Восточной армии формировала образ Египта как богатой и плодородной страны.
Коллективные представления о Египте, отразившиеся в корреспонденции и дневниках участников экспедиции, перекликается как с впечатлениями Савари и Вольнея, так и с пропагандистской трактовкой образа Востока: население порабощено и невежественно, процветает деспотизм. В большинстве своем французы ожидали увидеть богатый край, но они столкнулись с нищетой и крайне негативным отношением местного населения. Безусловно, более всего участников экспедиции разочаровали идеализированные описания Савари. Солдаты и ученые в массе своей не замечали потенциальных богатств Египта, о которых писали и Савари, и Вольней, и пресса Восточной армии, и мечтали лишь об одном - вернуться домой. Официальный образ местного населения как благодарных французам друзей не соответствовал тому, что писали о египтянах участники экспедиции в своих дневниках и письмах.
Тем не менее ряд общих суждений был высказан и путешественниками на Восток в период, предшествующий экспедиции, и ее участниками - о невежестве местного населения и об исламе как религии фанатизма, которой мусульмане слепо преданы. Контактируя с местным населением и Бонапарт, и простые солдаты, пытались в своих целях использовать религиозность египтян. По их мнению, именно фанатизм, а не политика и действия оккупантов лежал в основе восстаний против последних.
