Ей очень важно было физически чувствовать его любовь. Приникать губами к его губам, обнимать руками его тело и ощущать, как сердца бьются в унисон.
И больше не осталось холода и мрака, пульсирующего красного света и черных пятен крови на белом льду. Только тепло, красота, страсть и бесконечная радость жизни. И все благодаря его безграничной любви.
Кем бы Ева ни была, кем бы ни стала, его любовь возвышала ее, делала лучше.
«Такая сильная и такая ранимая!» – думал Рорк. Вечный внутренний конфликт. Таков уж ее характер. Но именно эти метания и делали эту женщину такой особенной. И сейчас вся, какая есть, она принадлежала только ему.
Рорк медленно и нежно гладил ее тело, покрывал бесчисленными поцелуями и сам тонул в ее объятиях, наслаждаясь прикосновением ее длинных тонких рук, упругими мышцами под тонкой кожей.
Пульс у нее на шее, на запястьях… биение сердец слилось воедино.
В эти мгновения его объятия были для Евы важнее всего на свете – важнее сна, пищи и воздуха. Они наполняли ее жизненной силой, служили живым воплощением их союза.
Смерть и холод отступали под натиском всепоглощающего блаженства.
Она принимала его в себя, растворялась в нем.
Слившись воедино, они качались на волнах все нараставшего возбуждения, приближаясь к заветному пику, без остатка отдавая себя друг другу.
Вконец изможденная, Ева расплакалась.
– Что такое? Что случилось? – Рорк снова ее обнял, покрывая поцелуями мокрое лицо.
– Не знаю, – дрожа всем телом, она крепко к нему прижалась.
Пытаясь преодолеть растерянность, он стал нежно ее баюкать.
– Это глупо! Кого мне оплакивать?
– Ты просто очень устала. Переутомилась.
Она знала, что было еще что-то… однако словами выразить не могла. Неспроста лились ее горячие слезы.
– Все хорошо. Извини, я в порядке.
– Принесу успокоительное.
– Нет-нет. Мне ведь вставать уже скоро. Кстати, который час?
Не успела Ева закончить фразу, как зазвонил телефон. Она подобралась и все еще с мокрыми щеками принялась искать его в карманах оставленных тут же с вечера брюк.
– Приглушенный свет, – скомандовал Рорк.
– Отключить видеосвязь, – произнесла Ева со вздохом. – Даллас.
– Диспетчерская вызывает лейтенанта Еву Даллас. Вызов на Мэдисон-сквер-гарден. Между Тридцать первой и Седьмой. Множественные жертвы.
– Поняла вас. Свяжитесь с детективом Делией Пибоди и Ловенбаумом…ээ… лейтенантом Митчеллом Ловенбаумом. Я выезжаю.
Рорк уже подавал ей одежду, следом быстро оделся сам.
– Наверняка она до юриста добралась, – произнесла Ева, одеваясь. – Если только у нее планы не поменялись. Сейчас третий час ночи. Как она его нашла?
– Сегодня в Мэдисон-сквер концерт, – пояснил Рорк. – Празднуют открытие после реставрации. Наверняка все закончилось около двух часов. Господи ты боже мой! Там, наверно, аншлаг. Мэвис – одна из главных приглашенных звезд.
Ева дрожащими пальцами застегнула портупею. Чтобы не впасть в ступор, ей приходилось усилием воли заставлять себя действовать, двигаться вперед. Мэвис через общий выход не пошла бы. Погибнуть не должна.
«Я убью всех, кто тебе дорог», – вспомнились зловещие слова.
– У нас билеты были.
Ева стала натягивать ботинки.
– Что? Билеты на этот концерт?
– Я отдал их Саммерсету.
Рорк быстрыми, уверенными движениями снял с вешалки и протянул ей пальто, потом схватил свое… Но глаза его были испуганными.
– Садись за руль, – сказала Ева, и они с мужем стремительно вышли из комнаты. – Постараюсь с ними связаться.
«Всех, кто тебе дорог», – и снова ей вспомнились зловещие слова.
Пока спускались по лестнице, она уже набирала номер Мэвис.
«Привет! Извините, сейчас не могу поболтать. Очень занята. Расскажите, что случилось, и я обязательно перезвоню. Чао!»
– Мэвис, перезвони мне. Это срочно. Если ты еще в Мэдисон-сквер, не выходи на улицу. Оставайся внутри.
Запрыгивая в машину, Ева набрала Саммерсета.
«Я в данный момент недоступен. Пожалуйста, назовите свое имя, оставьте контактный телефон и краткое сообщение. Я перезвоню, как только смогу».
– Черт, черт, черт! Надеюсь, с ними все хорошо!
Ева хотела набрать Леонардо, потом передумала – если он с ребенком дома, только перепугается до смерти.
«Не стоит паниковать… паниковать нет смысла», – повторяла она сама себе.
Рорк тем временем стрелой вылетел за ворота.
Ева поставила их номера на автодозвон, врубила сирену и набрала Бакстера.
Он не отключил видео, выглядел встревоженным и изможденным одновременно. На лице пробивалась щетина, волосы всклокочены со сна.
– Бакстер.
– Она стреляла по Мэдисон-сквер. Там сегодня большой концерт. Я уже еду. Оповести команду. Пусть Рейнеке с Дженкинсоном подъезжают на место происшествия. Обо всем докладывать в управление, если не будет других распоряжений.
– Сделаю.
Ева завершила звонок и набрала Фини.
– Я уже в пути, – сообщил он, как только появился на экране. – Макнаб ввел меня в курс дела. Буду минут через пятнадцать. Известно количество жертв?
– Нет. Мы только из дома выехали. Нужно отследить телефоны Мэвис и Саммерсета. Они были на концерте.
– Боже! Я этим займусь. Черт побери!
Капитан отключился. Ева машинально нащупала руку Рорка и крепко ее сжала, а затем стала продумывать план дальнейших действий.
– Как только их найдем, вы с Фини и Макнабом начинайте в своей программе искать укрытие. Уиллоу там, конечно, уже нет, но место нам обязательно надо найти.
– Думаю, он пригласил Иванну… Иванну Лиски. Помню, говорил, что собирается позвать ее на ужин и сходить с ней вместе на этот чертов концерт. Чтоб, как он выразился, расширить музыкальные горизонты. Я посоветовал ему провести Иванну за кулисы, познакомить с Мэвис. Он раздумывал, как это устроить.
«Хрупкая блондиночка, – вспомнила Ева. – Бывшая балерина… и шпионка. И, возможно, теперь уже бывшая возлюбленная Саммерсета».
– Значит, во время нападения они, скорее всего, находились внутри. Мы их найдем.
На Седьмой авеню царил полный хаос. Рорк, лавируя в общем потоке, объезжая заграждения, пересек Тридцать пятую улицу. Повсюду мигали и выли сирены.
Такой же хаос поднялся здесь в тот раз, когда группировка «Кассандра», пытаясь осуществить свой безумный план по уничтожению всех достопримечательностей Нью-Йорка, взорвала арену. И вот не успели отреставрировать место и снова открыть, как очередной убийца выбрал его для осуществления своих зверских планов.
