– Из его квартиры вы переехали…
– Нужен был надежный штаб. Так что да – потихоньку перевозили все необходимое в новое место. Знали, что, когда начнем, будет не до этого. Каждый день новые жертвы. Паника… все дела. Вам повезло, что смогли нас вычислить.
– То есть, когда кто-то оказывается лучше и умнее тебя, ты считаешь, ему просто везет?
– Дали бы отдохнуть лучше. Раз такие умные, чего же меня допрашиваете? Сами должны все узнать и обо всем догадаться.
– Тут ты права, – кивнула Ева. Именно сейчас она как раз видела полную картину, во всех ужасающих подробностях. – Просвети меня.
20
Уиллоу Маки во всех подробностях расписала совершенные преступления, перемежая свой рассказ насмешками и оскорблениями. Ева дала девчонке то, чего ей так хотелось, – почувствовать собственную значимость. Сработало.
Три часа Ева слушала, уточняла, поддакивала. Время от времени Рио с Пибоди вставляли свои замечания или задавали вопросы. Давить не пришлось. Уиллоу, наслаждаясь вниманием к собственной персоне, сама шла на контакт. Лишь пару раз попросила прерваться. Сначала потребовала еще газировки, потом, к концу третьего часа, заявила, что ей надо в душ.
– Пибоди, вызови двух охранников, женщин, естественно. Пусть Уиллоу в душ проводят.
Задержанная громко расхохоталась.
– Я вам тут подробно рассказываю, что сделала, думаете, с двумя девчонками в форме не справлюсь?
«А со мной-то не справилась», – подумала Ева, однако лишь кивнула в ответ:
– Вызывай четверых, Пибоди.
– Так-то лучше.
– Допрос приостановлен, – произнесла Ева и вышла из комнаты.
Возле офиса ее догнала Рио.
– Боже правый, Ева, что это было?!
– А вы ожидали угрюмого, неразговорчивого подростка?
– Вообще-то, хладнокровного убийцу. Никак не озлобленную, самовлюбленную психопатку. Надо босса ввести в курс дела, а потом с Мирой поговорить. Хочу убедиться, что девчонка точно вменяемая.
– Такая же вменяемая, как мы с вами. Просто злобный маленький клоп, которого надо раздавить. По-другому никак.
– Во второй части я с вами полностью согласна. А вот первую еще раз проверю все же.
– У вас пятнадцать минут. – Ева стояла, задумчиво раскачиваясь взад-вперед, и прислушивалась к себе, пытаясь осознать, что же сейчас чувствует – отвращение или удовлетворенность проделанной работой. И вдруг поняла – то и другое. – Хочу, чтобы девчонка посидела, подождала, собралась с мыслями, настроилась выкладывать нам все остальное.
– Мы и так ее уже навечно посадить можем. Но вообще-то, да, мне и самой отдохнуть нужно. Увидимся через пятнадцать минут, – сказала Рио.
Ева зашла в общую рабочую зону и очень удивилась – почти вся ее команда была в сборе.
– Мы еще не закончили, а она уже практически во всем созналась. Осталась самая малость. Все, кто не на дежурстве, пожалуйста, уезжайте домой.
– Как ваш глаз, лейтенант? – обеспокоился Дженкинсон.
– Огнем горит. Потому что мне на галстук твой больно смотреть. Поезжай домой.
Ева прошла дальше, в кабинет. За ее рабочим столом сидел Рорк. Он подключил свой ППК к ее компьютеру и работал на обоих одновременно.
– Закончили?
Ева отрицательно мотнула головой.
– Что это?
На экране ее компьютера висело фото какого-то старинного замка, заштрихованного сеткой.
– А, это наш новый проект – отель в Италии. Я удалю его с твоего компа перед тем, как уйти. Кофе?
– Нет-нет. Чего-нибудь холодного. Надо было в автомате пепси взять или, точнее, выбить.
– У тебя теперь в «Авто-шефе» есть холодные напитки.
– Правда?
– Чтобы с автоматом не связываться.
К собственному удивлению, Ева была тронута до глубины души вниманием мужа и чуть не со слезами присела на неудобный стул для посетителей.
– Все так плохо? – спросил Рорк.
Он поднялся и достал себе бутылку пепси.
– Уиллоу созналась во всем, вплоть до атаки на Мэдисон-сквер. Ни сострадания, ни каких-либо еще чувств по отношению к жертвам я от нее, конечно, не ждала. Знала, что она наверняка собой гордится. И это не просто гордость… ликование, понимаешь. Не ожидала, что настолько все запущено. Эгоизм безграничный просто. Весь план от начала до конца был ее идеей. Я догадывалась, но не хотела верить. Учитывая, в каком состоянии сейчас Маки, он, конечно, не смог бы все это придумать и уж тем более воплотить. Слишком был поглощен своим горем, а дочери мало внимания уделял. Прямо она не сказала, но и так ясно. Мачеху свою новую она не уважала. Назвала идиоткой. Умело воспользовалась слабостью отца, его горем ради своих амбиций. Ей хотелось убивать.
– Садись-ка на свой стул.
– Нет-нет. Мне все равно не сидится.
Ева встала, забрала у Рорка свою газировку и принялась расхаживать из угла в угол с бутылкой в руках.
– Она все до мелочей помнит. Даже во что одеты были некоторые жертвы. Некоторых убила только потому, что их наряд не понравился.
Рорк молча присел на угол стола и продолжил внимательно слушать излияния жены.
– Она считает, что убийства, реализация их совместного плана пошла ее отцу на пользу. У него появилась цель. А она снова заполучила все его внимание.
Ева остановилась, открыла бутылку, сделала глоток, отдышалась.
– Мира, наверно, сказала бы, что она таким образом пытается восполнить нехватку отцовской любви в детстве. Стала его глазами и руками, его партнером. Плоть от плоти его. И хочет это всячески подчеркнуть. Она и план весь придумала, чтобы добиться его внимания и похвалы.
– Мы все думали, что отец ее наставник. Может, так оно изначально и было. Но, судя по тому, что ты сейчас мне рассказываешь, они давно поменялись местами. Дочь подала папаше идею убрать мнимых врагов ее руками. Их это очень сблизило.
– Да. К тому же отец стал ее единственным зрителем и свидетелем. Поклонником ее таланта, черт возьми! Даже когда его не было рядом, как, например, во время нападения на Мэдисон-сквер, она понимала – отец обо всем узнает и будет ею гордиться. Она – его звезда, самое дорогое, что у него есть.
– И Маки доказал это, когда решил пожертвовать собой.
– Мы остановились на плане Б. Предполагалось, что Уиллоу сбежит и затаится, а отец нас заманит, вызовет огонь на себя. Не вышло. Девчонка сейчас страшно собой гордится. На все лады рассказывает, какая она особенная. Равных просто нет. А я только отвращение испытываю, глядя на нее. Больше ничего. Думала, буду злиться.
– Не волнуйся, еще покипишь от злости. Я уверен.
