– За твое здоровье.
Рейган льет шипучку в рот. Химическая сладость. Шипение в горле и кофеин. Она перекатывает колу на языке, как делает отец со своими изысканными винами. Она глотает ее и глотает, пока больше не остается, а затем встряхивает перевернутую банку надо ртом, желая убедиться, что не пропало ни капли.
«Взбодрился?» – беззвучно кричит она своему маленькуму «випу», чувствуя себя в высшей степени живой.
Рейган смотрит на Лайзу, которая тоже допила свою колу, и снова начинает смеяться. Сквозь хохот она рыгает – влажно, громко и целые полминуты.
– Что это за варварство? – с трудом выговаривает Лайза.
Она тяжело дышит от беззвучного смеха, и по ее лицу текут слезы.
Рейган комкает банку, берет «Сникерс» и рвет обертку зубами.
Будь готов, маленький воротила. Это тебе понравится.
Она откусывает кусочек, затем запихивает половину батончика в рот, и на мгновение мир исчезает в его сладости. Сквозь нее смутно пробивается звон. Это «Уэллбэнд» напоминает, что пришло время УЗИ. Она не должна опаздывать, но не может остановиться и откусывает еще кусочек. А потом еще один.
Джейн
Джейн поворачивается к Делии, когда Рейган и Лайза проходят мимо, и наклоняет голову так, что волосы закрывают лицо. Надежно защищенная таким образом от их взглядов, она сосредотачивается на губах Делии. О чем та говорит? О госпоже Ю. Госпожа Ю попросила ее сегодня отвести на обед только что прибывшую филиппинку, но когда Делия зашла в комнату новенькой – она живет с полькой, той, бледной, которая иногда сидит с Тасей и Рейган, твоей подругой (Делия говорит твоей подругой немного ехидно, ибо всем ясно, что Джейн больше с Рейган не дружит), – ее нигде не было. Делия ждала, ждала и наконец сдалась. И теперь опасается, не попала ли та в беду.
– Почему ты не спросила у координаторов? – Они могли бы найти ее с помощью «Уэллбэнда». Джейн знает это слишком хорошо.
Она заставляет себя съесть немного свекольного салата. Она ненавидит местную свеклу, склизкую и влажную, не совсем мягкую, но и не твердую. Однако Джейн теперь ведет себя как пай-девочка, и Бетси, повар, которая иногда тайком подкладывает Лайзе десерты, не забывает напомнить Джейн, что свекла – это суперфуд.
– Но госпожа Ю не может на меня сердиться, ведь я ждала двадцать минут! А когда я голодна, у меня кружится голова из-за недостатка глюкозы. Это нехорошо для ребенка. Правда?
Делия обеспокоенно смотрит на Джейн, которая заверяет: госпожа Ю знает, что Делия сделала все, что могла. Джейн украдкой оглядывает помещение и замечает Рейган и Лайзу, наклонившихся друг к другу за столиком на двоих у окна. Так. Они снова подруги. Это, конечно, логично, так же как логично то, что Джейн больше не с ними. Рейган с Лайзой из одного мира, а Джейн из другого, и она всегда это знала.
И все же Джейн чувствует себя опустошенной, словно у нее что-то отняли.
Рейган пришла в ярость, узнав, что Джейн наказана. Джейн лежала в постели, приходя в себя после второго допроса у госпожи Ю, когда в комнату ворвалась Рейган, требуя разъяснений. Сначала Джейн не заметила глубины гнева своей соседки по комнате и не поняла его причин. Она только слышала, как Рейган тихим, серьезным голосом задает вопросы, которых было так много.
Что произошло на самом деле? Почему ты сошла с дорожки? На тебя не похоже. Чья это была идея?
С каждым вопросом Джейн все глубже уходила в себя, пока не перестала отвечать вообще. Она не плакала. Она просто лежала неподвижно, позволяя унынию опускаться на нее слой за слоем. Приезд Амалии был отменен. Клиенты выразили недовольство. Их ребенок мог заболеть. Это была ее вина.
И надо всем нависало зловещее: она солгала госпоже Ю, и госпожа Ю это знала, и теперь госпожа Ю будет относиться к ней так же, как прежние работодатели.
Когда Джейн работала у миссис Картер, она узнала, как люди смотрят на нее. До этого она считала себя невидимой для тех, на кого работала. Был дождливый день, капли барабанили в окна кабинета, и она вытирала детскую отрыжку с дивана, когда услышала голос: «Они выглядят великолепно, говорят по-английски, старательны и все такое. Но они лгут».
Это говорила миссис Ван-Вик, подруга миссис Картер по колледжу. Джейн разобрала мягкий протест миссис Картер (как можно делать такие обобщения?), а потом подруга начала рассказывать историю о семье из своего дома. Они жили на десятом этаже, где объединили две квартиры, так что могли наслаждаться видами с трех сторон – муж был специалистом по недвижимости, жена врачом, и они купались в деньгах. Их няня, филиппинка, жила с ними шесть лет, помогая растить двух мальчиков. Соседка часто рассказывала миссис Ван-Вик истории о муже няни, отъявленном бездельнике, и об оставленных на Филиппинах детях, которых ей приходилось содержать. Соседка миссис Ван-Вик считала няню членом семьи, предоставляла ей почти четыре недели оплачиваемого отпуска в год, давала щедрые премии на день рождения и Рождество. Поэтому, когда одна из дочерей няни заболела стафилококковой инфекцией, которая началась с ранки на ноге, но продолжала распространяться, соседка миссис Ван-Вик первой велела няне вернуться домой, где та срочно понадобилась. Она сама купила ей билет на самолет до Филиппин, настояла на том, чтобы оплатить больничные счета, и не стала жаловаться, когда через несколько недель няня обратилась с просьбой отложить ее возвращение в Америку.
Оказалось, няня лгала. Уборщица вывела ее на чистую воду, и няня со слезами на глазах во всем призналась. У дочери действительно была стафилококковая инфекция, но она не была опасна для жизни. Няня вернулась на Филиппины, так как дочь собиралась выйти замуж за дурного человека, игрока и бездельника, а потому она отправилась ее вразумлять. Оказавшись дома, няня увязла в разных бедах, преследующих других детей и их семьи. Няня обещала вернуть до цента деньги, которые хозяйка дала ей на лечение (она их не потратила, она не воровка). Несчастная обещала, что ничего подобного больше не повторится.
Джейн стояла с грязной щеткой в руке, ожидая ответа миссис Картер.
– Мать всегда говорила: нужно менять прислугу каждые несколько лет, иначе отношения с ней становятся слишком панибратскими, – сказала наконец миссис Картер, и сердце Джейн сжалось. – Думаю, она была права.
– О, я могла бы рассказать дюжину других историй, – ответила миссис Ван-Вик. – Пропавшие драгоценности, наличные, «смерть» в семье и просьбы дать денег на фальшивые похороны…
– В каком-то смысле их нельзя винить. Им наша жизнь кажется такой легкой, – заметила миссис Картер.
– Вот именно поэтому им и нельзя доверять.
Джейн делает вид, что выслушивает причитания обеспокоенной Делии, но на самом деле наблюдает за Рейган и Лайзой. Нарушители спокойствия, так назвала их госпожа Ю во время второго допроса. Привилегированные хосты, готовые заварить кашу, но не стремящиеся ее расхлебывать. Госпожа Ю серьезно спросила Джейн: она действительно хочет рискнуть всем ради друзей, которые не вспомнят ее имени, когда вернутся в реальную жизнь?
