К счастью, Леон видел ситуацию не совсем в таком свете – или, по крайней мере, сделал вид, что видит ее иначе. По какой-то причине (его привязанность к ней? ее смирение перед лицом его гнева?) он свалил большую часть вины на координаторов и на саму Джейн. Мэй знает, что едва избежала пули – ее репутация пострадала, но не была испорчена окончательно. Ее любимый профессор из Гарвардской школы бизнеса всегда говорил, что неудачу нельзя назвать неудачей, если она вас чему-то научила, и Мэй намерена извлечь урок на всю жизнь из случившегося, чтобы подобная катастрофа не повторилась вновь. Она переосмыслит политику посещения «Золотых дубов» и, наверное, введет послабления, особенно для хост, у которых дома остались маленькие дети. Или наоборот: возможно, она перестанет нанимать матерей, ибо их привязанность к своим детям всегда будет сильней, чем к чужим.
У Мэй звонит телефон. Леон собирается поговорить с мадам Дэн этим утром (в Азии сейчас вечер), чтобы обсудить события прошлой ночи. Он расскажет ей отредактированную версию, предложенную юридическим отделом: 84-я покинула «Золотые дубы» из-за чрезвычайной ситуации в семье, и координаторы в спешке забыли спросить разрешения у мадам Дэн, что является нарушением обязательств, однако не таким уж существенным по сравнению с полной историей. Но кто знает, как отреагирует Дэн? Богатые люди привыкли быть полными хозяевами в своих владениях. Даже малейшее предположение, что в «Золотых дубах» не полностью контролируют своих хост, может иметь ужасающие последствия.
С колотящимся сердцем Мэй смотрит на экран телефона. Но это всего лишь Ив. Она пишет, что Джейн, сопровождаемая охраной, находится в пяти минутах езды от клуба. К тексту прилагается новый контракт, который Мэй пробегает глазами.
Телефон звонит снова. На сей раз это организатор свадеб. Флористка говорит, что нашла продавца темно-розовых пионов, которые Мэй хочет купить для сервировки стола, но это тепличные растения – пионы не цветут осенью – так что покупать их в октябре будет дорого. Не остановит ли это Мэй?
Нет! – хочется выкрикнуть Мэй, и она с трудом сдерживается. Она тщательно продумала каждую деталь своей свадьбы, вплоть до оттенка сшитых из натурального шелка круглых скатертей цвета слоновой кости. Но это было тогда, когда она представляла свою свадьбу как великолепное празднование сразу нескольких событий, происходящих на нескольких уровнях: ее бракосочетания с Итаном, это само собой разумеется, рождения детей мадам Дэн, которое должно состояться за несколько дней до церемонии, инвестиций мадам Дэн, а также впечатляющего расширения «Золотых дубов» и ее собственной выдающейся роли во всем этом.
Мэй пишет организатору свадеб, чтобы тот подождал. Ей нужно обуздать свои расходы, пока она не убедится на все сто процентов, что мадам Дэн согласна инвестировать в «Золотые дубы».
Раздается громкий стук в дверь, и Джефф, один из людей Хэла, заглядывает в комнату.
– Вы готовы, госпожа Ю?
– Привет, Джефф. Конечно, готова. Пожалуйста, впустите ее.
Входит Джейн. Ее лицо осунулось, глаза превратились в темные дыры. Она явно мало спала, если спала вообще. Слава богу, Леон пожелал присоединиться к их разговору по «Скайпу» и сам держит связь с мадам Дэн.
– Привет, Джейн. Садитесь, пожалуйста. Могу я предложить чаю? У нас есть травяной…
Джейн качает головой и садится на одно из стоящих напротив Мэй низких каминных кресел с высокой спинкой, расшитой в стиле рококо, и застывает в нем.
– Ваши люди не позволили мне увидеться с двоюродной сестрой.
Мэй не ожидала, что Джейн будет так прямолинейна. Хозяйка «Золотых дубов» собиралась сообщить ей последние новости более мягко:
– Мне очень жаль, Джейн. Клиентка не хочет, чтобы вы снова ездили в больницу.
Джейн открывает рот, чтобы заговорить, но потом опускает голову и смотрит на свои сцепленные руки. Мэй пытается представить себе, как плохо должна чувствовать себя Джейн, узнав, что ей не разрешают видеться с сестрой, когда ее состояние так ужасно. Но и клиентка в чем-то права. Она готова на все, чтобы знать: ее ребенок находится в безопасности. В этом она похожа на Джейн.
– Проблема в том, что мы не знаем, как долго твоя сестра пробудет в больнице, – произносит Мэй. – Врачи говорят, может пройти несколько дней. Или недель. Риск подхватить что-нибудь в больнице слишком велик. Буквально на днях на том этаже, где находится Эвелин, обнаружили стафилококк…
– Я остановлюсь в отеле, – перебивает Джейн. – Я могу заплатить, используя свой бонус.
Мэй сообщает ледяным голосом:
– Ты не получишь бонуса за рождение ребенка, Джейн.
Джейн встречает взгляд Мэй. В комнате так тихо, что хозяйке «Золотых дубов» кажется, будто она слышит, как стучит сердце Джейн.
– Я понимаю, в каком состоянии ты находилась, – Мэй борется с желанием дотронуться до руки Джейн, зная, что без бонуса та снова окажется там, где была в самом начале, а именно в тупике. – Я объяснила твою ситуацию боссу. Но он непреклонен. Считает, что выплата бонуса, когда в контракте четко указано, что такое крупное его нарушение ведет к…
Джейн торопливо перебивает:
– Я попрошу Энджел оставить Амалию в общежитии в Квинсе. И у меня есть немного сбережений, чтобы заплатить за отель.
– Клиентка не хочет, чтобы вы посещали больницу, и она против того, чтобы вы оставались в городе, – возражает Мэй, прежде чем Джейн успевает дать своим надеждам возможность укрепиться. – Дело не только в качестве воздуха здесь, на Манхэттене, или в отсутствии гарантий. Она беспокоится о стрессе, который вы испытаете, видя двоюродную сестру в таком… в таком ужасном состоянии.
Джейн замолкает и опять смотрит на свои руки.
– Джейн, я знаю, вы не хотите, чтобы Эвелин была одна…
– Я не оставлю ее одну.
– Я тоже этого не хочу, – соглашается Мэй, немного удивленная твердостью в голосе Джейн. – Итак, вот что я предлагаю: мы переправим дочерей Эвелин в Нью-Йорк. Энджел уже связалась с ними. Наш юридический отдел проследит за тем, чтобы они получили визы в ускоренном порядке.
– Моя клиентка сделает это? – удивленно спрашивает Джейн.
– Вообще-то нет… Сейчас не самое подходящее время, чтобы… – Мэй на мгновение ощущает себя растерянной. – Я бы хотела помочь. Я с удовольствием заплачу за билеты сама.
– Но почему?
Это не та реакция, которой ожидала Мэй. Она приготовилась к обилию благодарностей, может быть, даже слез.
– Я хочу сделать это для вас с Эвелин, – объясняет Мэй, чувствуя себя неловко. – Вы обе хорошо поработали. Лучше, чем большинство из тех, кого я знаю.
– А если моя сестра умрет?
Мэй чувствует, как у нее сосет под ложечкой, но игнорирует это и заставляет себя двигаться вперед. Независимо от личных чувств у нее есть работа, которую нужно сделать, как бы трудно это ни было.
