Хелман не был бы викингом, если бы в те полчаса, которые потребовались драккару для выхода из залива, не увлёк девушку в свою каюту. Мать бережно положила ребёнка на столик в углу комнаты. Отец сунул ему в руки маленький ручной арбалет. Хелман повалил её на шкуры своего ложа. Через двадцать минут жарких объятий, соскучившихся друг по другу любовников, Лита, положив между ними ребёнка, произнесла:
– Хелман, я не всё рассказала о себе. Мой род был с последней планеты рукоятки Молота. Мы вышли из войны много десятилетий назад. И в Молоте есть вражда родов. Мою семью уничтожили. Мать передала меня на воспитание простым людям, и я выросла среди них в столице Скальда. Там, где ты нашёл меня два года назад. Прошу тебя поставить воинов для охраны нашего сына, а я буду сражаться с ведьмами рядом с тобой.
Хелман тогда даже не успел ничего сказать своей Лите. Когда она, оставив мальчика под охраной в трюме, выскочила на палубу с мечом в руках, строй оборонявшихся был уже разрушен. Три ведьмы, каменными трёхсоткилограммовыми снарядами ворвались на палубу, разметав по ней два десятка викингов. В этой атаке одна из ведьм отбросила Хелмана к борту. Но бойцы драккара, спружинив падение, приняли его на свои щиты, и через мгновение король со своими братьями из клана бросились на ведьм. Но атака сверкающих во тьме секир наткнулась на каменную защиту.
Казалось, у бойцов Молота было по десять рук и по десять мечей. На палубе лежало уже с десяток викингов, а ведьмы только наращивали скорость и натиск. Хелман был легко ранен в плечо, и викинги оттеснили короля в задний ряд сражавшихся. В этот момент одна из бестий вдруг исчезла, взлетев и растворившись в клочьях тумана, столь желанного оборонявшимся морякам. Туман был для них спасением. Ведьмы не могли долго летать над морем. Им нужно было опускаться на землю или на палубу корабля. А вода делала воинов Молота беспомощными. После падения в воду ведьма долго не могла летать.
Когда король услышал крик Литы, он резко обернулся. Хищно улыбаясь, ведьма приближалась к Хелману. Король перехватил секиру левой рукой. Но вдруг, неизвестно как, между ним и врагом возникла тонкая фигура девушки с мечом в руке. Ведьма, не чувствуя опасности, сильным взмахом меча отмахнулась от Литы, словно сметая с пути случайную преграду. И Молот поплатился за самонадеянность молодой ведьмы. Последовал резкий выпад в область горла, и первая ведьма рухнула на палубу. Тут же чья-то секира отрубила ей голову, и поднятая вверх рука со страшной ношей вызвала дикий рёв среди оборонявшихся викингов. Обе оставшиеся ведьмы оказались на носу корабля. Воодушевлённая команда оттеснила их на несколько метров, но была заплачена дорогая цена. Пал ещё десяток бойцов. Вдруг атакующие ведьм викинги увидели, как между бойцами ордена появился стремительный силуэт в голубом платье. Несколько взмахов клинка, и ещё одна ведьма оказалась повержена. Издав гортанный крик на своём языке, третья бестия с быстротой молнии обхватила Литу каменными объятиями, и они скрылись за бортом драккара. Хелман и викинги, которые стояли у борта, лишь увидели всплеск от канувших в воду тел, и драккар скрылся в ночи.
* * *
Спустя четырнадцать лет после тех событий, Хелман, стоявший на носу своего корабля, всматривался в начинавшие темнеть полосы редкого тумана. Он надеялся увидеть пиратский драккар, укравший двух его сыновей. Старшего, Харальда Тяжёлого, и его младшего брата Хаснельда. В погоню снарядили пять драккаров клана. Хелман не подозревал, что на пиратском драккаре, увозившем сыновей, его снова ждёт западня Молота. Как когда-то он просил Одина поскорее опустить на море спасительный туман, так сейчас он обращался к Создателю с другой просьбой. Дать ветру и звёздам рассеять лёгкую дымку тумана, которая могла быстро превратиться в непроницаемую густую завесу, а могла и исчезнуть, явив морякам яркие звёзды на ночном небе. Вдруг кто-то из викингов, кажется его брат Олаф, сказал:
– Тихо. Я что-то слышу. Кажется – песню.
Хелман прислушался. Справа еле слышно доносился монотонный и грозный мотив.
– Мы поворачиваем за ними.
И тяжёлое судно взяло курс правее.
– Странно, что они поют, король.
– Как бы то ни было, мы настигнем их и выясним, что там такое.
Туман всё-таки начал сгущаться. Олаф посмотрел вверх. Звёзды уже не проглядывали в прорехи белеющих лоскутов, проносившихся над парусом с большим малиновым крестом на синей парусине. «Видно, Одину сегодня не до нас», – подумал Олаф и, оглядываясь, прислушался к песне, которая раздавалась уже довольно близко. На палубе «Единорога» готовились к схватке. Семьдесят отборных наёмников уже бросили вёсла и пели свою песню, сжимая оружие в руках. В надстройке драккара друг против друга сидели семь ведьм в лёгких доспехах из тёмного металла. Старший из ведьм, Коут, сказал:
– Не хочу долго говорить и произносить высокопарные слова, но сегодня мы закончим эту затянувшуюся войну.
– У нас двадцать драккаров впереди и ещё полсотни преследует клан Хелмана, – произнёс младший из рода Брасетов, Молон.
Все остальные члены рода, будучи намного старше Молона, высокомерно и сообразно торжеству момента, только кивнули. Их острый слух уже уловил крики преследователей. Все поднялись с чёрных кресел, с вышитыми серебром гербами Брасетов. Они молча глядели, как за кормой, в двухстах метрах, показался грозный нос драккара короля Хелмана, увенчанный головой морского коня. И лишь один из них, молодой Молон, проговорил:
– Опять этот, их Один, опускает туман на море. Видно, надеется спасти глупых викингов, изо всех сил работающих вёслами, направляя корабль в нашу западню.
* * *
Тем временем в трюме бесшумно отворился замок на двери, ведущей в задний отсек. Глаза Тома уже видели в темноте мельчайшие подробности помещения. В отсеке была ещё одна перегородка с дверью. Перед ней сидели три охранника довольно мощного сложения. Пираты тихо проникли в отсек. До их врагов оставалось меньше десяти метров, когда Аскольд бросил свою секиру. Раскроив голову, она отбросила к стене одного из охранников. Теперь они остались двое на двое и уже входили в ближний контакт с противником. Захватив запястье наёмника, Пир крутанул его, вырывая из руки саблю. Послышался хруст сломанной кости. Сабля отлетела в сторону. Викинг мощным ударом колена в грудь отбросил врага к борту и, не давая тому опомниться, ловко увернувшись от сабли второго наёмника, ударил снизу ладонью в подбородок. Сильно стукнувшись затылком о переборку, соперник Пира сполз на пол трюма.
Том в эти несколько секунд, имея преимущество в быстроте и зрении, уворачивался от сабли своего противника. И в тот момент, когда наёмник попытался достать Пира, Том подхватил саблю, вырванную у соперника викингом, сделал быстрый выпад, и всё было кончено. Два пленника за последней перегородкой трюма, сидя со скованными руками, прислушивались к странным звукам, доносившимся из-за стенки сквозь песню с палубы. Дверь, пискнув ржавыми петлями, открылась. Юноши услышали скрип маленького колеса зажигалки, и красный язычок пламени осветил две фигуры с саблями в руках.
Том и без огня зажигалки видел сжавшихся в углу молодых викингов, приготовившихся к худшему. Он указал Аскольду пальцем на ребят.
