Последнее я явно сделала зря, ибо тут же наткнулась на взгляд наставника. Пристальный, изучающий и очень недобрый.
Только тут в голову пришла запоздалая мысль, что, если покушение было действительно организовано Эризонтом, он наверняка уже знает о моём безмозглом вмешательстве. И как минимум недоумевает, почему я о столь вопиющем происшествии ему не доложила. А как максимум – пребывает в бешенстве, возложив на меня ответственность за провал.
Стало страшно, и пальцы невольно впились в руку Джервальта. Тонкий шёлк рубашки едва ли мог служить защитой, но принц даже не дрогнул. Дрогнула я, потому что коленки ослабли и сердце заколотилось пойманной птицей.
Если бы в этот момент Джер не потянул за собой, вырвав из плена панических мыслей, я бы непременно выдала свой испуг. Но несколько вынужденных шагов вернули относительное душевное равновесие, а главное – увели из-под прицела глаз наставника. Архимаг остался стоять по одну сторону от тронов, мы же встали по другую.
Снова грянула музыка – только на сей раз не унылая, а бодрая, радостная. К струнным инструментам добавилась барабанная дробь, превращая заурядную мелодию в торжественный марш. Узкие двери, располагавшиеся по бокам от центрального входа в зал, распахнулись. Из правого проёма выкатили что-то вроде сервировочного столика – только значительно большее по размерам и накрытое белым полотнищем с вышитыми по кромке вензелями. Из левого показался мальчик в бархатном лиловом костюмчике.
Наброшенная на худенькие плечи ребёнка мантия и узкий серебряный венец в тёмных волосах прямо говорили, что это его младшее высочество. Бледное личико принца имело сходство с отцовским, но какое-то неявное, будто смазанное.
Барабаны и скрипки умолкли, и в наступившей тишине громко прозвучало:
– Его высочество Витариус Эрилар Восьмой!
Появление Джервальта подобным образом не оглашалось, но, наверное, сегодня так и должно было быть – всё внимание имениннику.
К своему стыду я должна была признать, что тонкости придворного этикета и королевских традиций меня прежде не сильно занимали. К чему вся эта ерунда магианне? Нет, необходимое для достойного поведения леди, дочери герцога я знала и умела, но вот о том, как должен проходить день рождения принца, имела весьма слабое представление. Как-то прежде не приглашали меня на подобные торжества.
Запоздало подумала о подарке, но горы свёртков и коробок нигде не увидела. С сомнением уставилась на медленно подъезжающий к тронному возвышению «столик» – это что, торт?
Вряд ли!
Маленький принц шагал важно, гордо, но заметно волновался – вызвать у ребёнка такие эмоции грядущая встреча с десертом явно не могла. Вволю пофантазировать на тему таинственного подарка мне не удалось. Времени не хватило.
«Столик» подняли на помост двое мужчин из личной охраны короля и установили посередине. Последовательно надавили на углы конструкции, из-за чего колёсики скрылись, а снизу выдвинулось что-то вроде ступеньки.
Его величество поднялся с трона и торжественно произнёс:
– Подойди ко мне, сын мой!
Младший принц послушно приблизился к отцу и с его помощью влез на «ступеньку».
А принц старший потянул меня в сторону, так, чтобы мы стояли на одной линии со «столиком».
– Смотри внимательно, сейчас будет интересно, – шепнул он.
Но я и сама уже догадалась, что произойдёт…
Глава 20
Это был не рядовой день рождения, а седьмой. Семь – это возраст, в котором наследников королевской крови проверяют на её, этой самой крови, наличие.
Как проверяют?
Подробностей я не знала – просто не любопытно было.
Слишком редкое событие, слишком далёкое от интересов мага, пусть и планирующего придворную карьеру.
Его величество встал за спиной у младшего сына и повелительно кивнул. Стражи сдёрнули покрывало и отступили. Оказалось, что под белым полотнищем скрывался никакой не торт, а довольно подробный макет тронного зала, а столик был действительно столиком – передвижной платформой для этого макета.
Король положил ладони на края столешницы, которая располагалась на уровне его пояса. Стало понятно, зачем нужна ступенька – без неё семилетнего мальчика было бы почти не видно. Снова загрохотали барабаны – тревожно и даже чуть-чуть пугающе. На предплечьях его величества прямо поверх одежды стали проступать очертания широких браслетов из тёмного металла.
Я невольно подалась вперёд. О королевских наручах, в отличие от королевских церемоний, я много читала. Возможностям и устройству этих артефактов был посвящён не один талмуд. Только вот демонстрировались они крайне редко, а применялись и вовсе лишь в военное время, так что видеть браслеты вживую, не на гравюре в книге, мне ранее не доводилось. Подозреваю, что и большинству присутствующих в зале тоже – судя по тому, как придвинулись к возвышению придворные и зарубежные гости.
На фактурном атласе рукавов грубые, несколько варварские наручи смотрелись странновато. Как-то неуместно, что ли. Грубо обработанные самоцветы диссонировали с отглаженностью ткани и бриллиантами в перстнях. Невольно подумалось, что дикарские украшения куда больше подошли бы к мускулам и загару. Воображение тут же с излишней охотой нарисовало образ полуголого Джервальта, восседающего на троне в своих кожаных штанах, и мне снова стало жарковато.
Хорошо ещё, что всё внимание окружающих было приковано к церемонии и никому не было дела до жутко покрасневшей леди-магианны.
Младший принц, дождавшись, пока браслеты полностью проявятся, положил ладошки поверх них и звонким, чуть дрогнувшим голосом спросил:
– Что мне сделать?
– Что угодно, – улыбнулся король. – Просто представь, что ты хочешь, и мысленно обратись к артефактам.
Личико Витариуса приобрело сосредоточенное выражение. Бровки съехались к переносице, губы поджались – смотрелось несколько забавно, но никто не смеялся. Все ждали, затаив дыхание. Сначала ничего не происходило, и где-то в задних рядах придворных стал зарождаться тревожный шепоток, но потом наручи стали меняться: металл словно расплавился и потёк, каким-то чудом сохраняя при этом форму, а камни разгорелись, засияли разноцветными огнями.
Я смотрела на это чудо, пытаясь уловить магические потоки, но ничего такого не видела и не чувствовала. А ещё, как и все, смотрела на макет, ожидая, какой эффект произведёт на него сила браслетов, но багровые молнии зазмеились не по картонным стенам и колоннам, а по настоящим. Просто вдруг все светильники погасли и зал погрузился во тьму, а через секунду её прорезали тёмно-красные всполохи.
– Достаточно, – нарушил испуганную тишину мягкий голос короля. И люстры тут же вспыхнули с прежней силой.
– Его высочество Витариус Эрилар Восьмой подтвердил право крови и способность управлять защитой дворца, а значит, и королевства! – провозгласил герольд. – Да здравствует его высочество!
