Я хотела сказать что-то ещё – что-то по-настоящему веское, умное, значимое! Но именно в эту секунду прозвучали первые аккорды классического вальса и принц, со свойственным дикарю азартом, утащил меня на паркет.
Увы, но танцевать с Джервальтом оказалось очень приятно. Он двигался с грацией смертельно опасного хищника и кружил, кружил, кружил… Я пьянела без вина, и к сопровождавшей нас компании вернулась пошатываясь.
Подумала и решила – а гори оно всё огнём! Сейчас точно расслаблюсь и начну наслаждаться приёмом. Угу, решила, но…
– Ваше высочество, подойдите-ка сюда! – окликнул сына король.
Разумеется, Джервальт тут же пошагал, куда звали. Личного секретаря тоже поманил, и я вынужденно поплелась следом – после недавней выволочки провоцировать принца неповиновением явно не стоило. Сказано не отходить ни на шаг – значит не отходить.
Настроения для светских бесед не было, а ожидать чего-то иного, учитывая компанию Эрилара Пятого, не приходилось. Король стоял возле эпичного полотна «Победа союзных войск» в обществе представителей тех самых союзников. То есть с делегацией из Кентарии в полном составе.
О чём можно говорить с такими гостями? Естественно, о погоде, природе и истории – ни одна из этих тем не составляла для меня проблемы, но и интереса не вызывала.
Рядом со стройными кентарийцами наш король смотрелся как кузнец среди балерин. А уж Джер и вовсе походил на башню. Очень такую симпатичную сторожевую башенку с мускулистыми загорелыми руками и обезоруживающей противника улыбкой.
Я даже залюбовалась и порадовалась, что представители соседней страны тоже взирают на престолонаследника с одобрением.
– Сын, лорд Гвейд, – кивок в сторону самого старшего из гостей, – обратился ко мне с очень заманчивым предложением. Но я решил, что в этом деле твоё мнение будет более весомым.
– Я вас слушаю, лорд Гвейд, – проявил несвойственную ему вежливость Джервальт.
Мне тут же захотелось подойти ещё ближе и гордо заявить, что это всё моё плодотворное влияние! Рассказы про нормы этикета и всё такое…
Но тут…
– Ваше высочество, – тут же залился соловьём посол, – в первую очередь разрешите выразить нашу радость по поводу вашего благополучного возвращения на родину. Мы неимоверно счастливы, что имеем возможность одними из первых поприветствовать вас. Что же касается поднятого мною вопроса… возможно, он несколько не ко времени, но я вынужден действовать решительно, пусть и немного поспешно, поскольку совершенно уверен, что не только Кентария вынашивает планы в этом направлении.
Не знаю, как Джер, а я к концу тирады совсем перестала понимать, к чему она ведёт.
– Ваше высочество, – вступил в разговор второй кентариец, – вы подходите к тому возрасту, когда мужчине пора начать задумываться о семье!
Что?! Я только каким-то чудом удержала этот вопрос, не выпалила его во всеуслышание.
– Да-да! – влез с поддакиванием третий. – Выбор будущей королевы – одна из важнейших задач в жизни наследника престола.
– И кому, как не нам – уже на протяжении семи столетий верным соратникам и добрым соседям, – затянул слащавую песню четвёртый, – попытаться посодействовать вам в столь сложном выборе.
Дальше я уже не слушала – только сверлила кентарийцев, хором нахваливающих свою принцессу, злобным взглядом. Сердито сопела и мечтала, чтобы Джервальт вот прямо сейчас, сию секунду вспомнил, что провёл десять лет не где-нибудь, а с дикарями.
Ну вот что ему стоило взять и, скажем, высморкаться в занавеску? Потыкать пальцами в картину или почесать что-нибудь неприличное? Выкинуть нечто такое, что разом отбило бы у чистюль-соседей охоту затевать династические браки!
Но Джервальт держался. Более того, улыбался и даже задал несколько вопросов о той самой принцессе. В какой-то миг показалось, что сейчас сама превращусь в дикарку – вцеплюсь в волосы лорда Гвейда, а потом расцарапаю надменное лицо посла.
От позора, к которому я была столь близка, спас его величество Эрилар Пятый – он взглянул с таким весельем, что желание драться испарилось. Я потупилась и даже попыталась отступить, но тут же услышала тихое:
– Леди тил Гранион, как вам дворец? – вопрос задал… ну, собственно, Эрилар и задал.
Я присела в почтительном реверансе и пробормотала:
– Волшебно, ваше величество.
– Отец уже знает о вашем назначении? – Почудилось, или в голосе его величества прозвучал оттенок ехидства?
И хотя тема задевала за живое, я сумела собраться и ничем своё волнение не выдать. А вот врать поостереглась – слишком опасно лгать королю.
– Мм-м… Я не уверена. Видите ли, всё случилось так быстро, и я сама написать отцу ещё не успела, а…
– Ясно, – перебил его величество с улыбкой. – Что ж, как раз сегодня буду диктовать ответ на одну его депешу и окажу вам любезность.
– Вы хотите сказать папе? – вырвалось у меня паническое.
– А почему нет? – весело отозвался король.
Желание застонать в голос я сдержала, а глаза всё-таки прикрыла и прокляла этот миг, ибо тут же услышала:
– Сандра, что с тобой? Тебе плохо? – Джер. Он даже про разглагольствующих кентарийцев забыл.
– Хорошо, – выдавила я. – Замечательно.
– Леди Алессандра, а давайте без ненужного геройства? – принц нахмурился. – Если вы…
– Кхе-кхе, – перебил уже не король, а лорд Гвейд.
Посол уставился на меня с большим любопытством, и лишь теперь представители монаршей семьи вспомнили об этикете, с которым, впрочем, могли обращаться весьма вольно. Ну правда, кто обяжет короля или принца знакомить важных гостей с каким-то там секретарём?
Тем не менее…
– Позвольте представить вам моего личного почётного секретаря, – пробасил Джер. А то кентарийцы, заинтересованные в династическом браке, не в курсе, кто находится рядом с его персоной!
– Леди Алессандра тил Гранион ученица самого магистра Эризонта, – добавил Эрилар важно.
– О! – воскликнул Гвейд. – Так вы одарённая!
И снова – а то он не знал!
Я снова присела в необязательном для магианны реверансе, а когда выпрямилась, удостоилась подчёркнуто-вежливого:
– Очень приятно. Кстати, я тоже знаком с вашим папой.
Ну, всё. Только продолжения разговора о герцоге Граньонском мне сейчас и не хватало!
– А как поживает ваша сестра? Селестия, кажется? – внезапно выдал Гвейд.
Он, видимо, решил добить. То принцесса, то старшая сестра, на портрет которой Джер обратил слишком пристальное внимание.
– Чудесно поживает, – я попробовала растянуть губы в светской улыбке, но не вышло.
А этот… этот… Гад подколодный, вот он кто!
