Так странно. Так необычно отыскивать удивительное в самых простых и ставших обыденными вещах. Ведь вроде каждый день видишь это великолепное зрелище. Каждый вечер бросаешь рассеянный взгляд наверх, чтобы определиться со временем. Но лишь изредка можешь там его задержать, сполна насладиться этой неповторимой картиной и неожиданно осознать, что стал свидетелем настоящего чуда.
Спустя какое-то время мне стало прохладно. Ночь все-таки, а Скарон-Ол, хоть и стоит на пороге Пустыни, совсем не курорт. Ночами тут бывает довольно неуютно, несмотря на то, что днем порой становится нечем дышать. Однако сегодня температура что-то совсем опустилась. Никак, заморозки на носу?
Невольно улыбнувшись этой мысли, я опустила глаза и чуть не вздрогнула, заметив стелящуюся по перилам изморось. После чего, наконец, догадалась о причине внезапного похолодания на одном отдельно взятом балконе и, поискав взглядом особенно черную тень, негромко спросила:
– Зачем таишься, брат? Я все равно не сплю.
– Я не таюсь, – тихо шепнула ночь, на мгновение проступив из темноты густой Тенью. – Просто наблюдаю. Разве это плохо?
– Нет. Но, может, ты составишь мне компанию, раз пришел? Мне будет не так скучно, да и тебе польза. Ты ведь проголодался?
Призрачный брат Гора неловко шевельнулся, сверкнув из мрака двумя точками зрачков, но потом неслышно вздохнул и одним движением скользнул ближе. Тихо, плавно и совсем незаметно, как умеют делать только призраки и Тени, для которых нет преград в материальном мире. Так и он – вроде только что стоял в нескольких шагах, прячась за толстой колонной, а теперь уже колышется рядом, буквально касаясь полой несуществующего плаща моей руки и оставляя возле себя медленно расходящуюся во все стороны поземку.
– Доброй ночи, брат, – улыбнулась я, встретив его беспокойный взгляд. – Не волнуйся, мне не холодно.
– Ты слишком легко одета.
Я пожала голыми плечами.
– У меня дома девушки перед сном надевают ночные рубашки.
– А у нас не носят ничего.
– Ну и где же я тогда легко одета? – со смешком поинтересовалась я. – По-твоему, получается, что я как раз одета очень тепло.
На что брат негромко хмыкнул и пояснил:
– Ты слишком легко одета рядом со мной. Тень вымораживает живое. Ей наплевать на наши обычаи, а мне бы не хотелось, чтобы ты покрылась инеем целиком.
– Ничего, оттаю.
– Уверена? – усмехнулся скарон.
– А то, – в тон ему отозвалась я, и мы тихо рассмеялись. – Кстати, Гор знает, где ты?
– Нет. Ему сейчас не до меня.
– Кхм. Это в хорошем смысле или в плохом? – на всякий случай уточнила я, и он лукаво подмигнул из темноты – Ага. Значит, он занят и, наверное, занят чем-нибудь важным. Красивой девушкой, например. А тебя никто не хватится и не примчится следом, подозревая в людоедстве.
Брат снова усмехнулся.
– Думаю, в ближайший час он не хватится вообще никого. Поэтому я счел возможным прогуляться.
– Мой балкон в качестве места для прогулок тебя устраивает?
– Вполне.
– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнула я. – Значит, у нас схожие потребности. Посидишь со мной?
Тень слабо улыбнулась.
– Если позволишь.
– Разве я тебя когда-то прогоняла?
– Нет, – вздохнул брат. – Но вдруг ты решишь, что я тебе надоел?
Я фыркнула.
– Когда решу, ты первый об этом узнаешь. Давай уже, садись. Ты ведь, наверное, голоден?
«Гор» вздохнул снова, и на этот раз – виновато.
– Это нормально, – поспешила я заверить поникшую Тень. – Вполне могу понять, почему ты никак не наешься после двух месяцев вынужденной голодовки. Со мной тоже так однажды было, поэтому не переживай и иди ко мне. Я еще способна тебе помочь и, хвала Аллару, далека от истощения. Считай, что я для тебе – просто долгожданная батарейка. Аккумулятор, к которому можно прикладываться без ограничений.
– Не уверен, что без ограничений, – прошептал он, охотно придвигаясь ближе и склоняясь над моей макушкой, как голодный вурдалак над своей жертвой. – Порой я начинаю ненавидеть себя за этот голод. Кажется, я лишаю тебя чего-то важного. А иногда… я даже начинаю думать, что лучше бы доживал свои дни в Тени. Так тебе, по крайней мере, не пришлось бы меня кормить, как какую-то Тварь.
Я нахмурилась, а потом сердито придвинулась сама.
– Ты эти пораженческие настроения брось. Пока я жива, вы с Гором тоже не погибнете. Я хорошо помню цену за ваше воскрешение и готова платить ее до тех пор, пока мы не найдем для вас иного выхода. Так что не сметь кукситься и раскисать! И чтобы я больше от вас этого не слышала!
Призрак послушно кивнул и молча обхватил меня со всех сторон, покрыв волосы густым слоем сверкающего инея и превратив вырывающийся изо рта воздух в полупрозрачный пар.
– Не холодно? – заботливо спросил он, когда я передернула плечами.
– Нет. Щекотно, когда ты дышишь на кожу.
– Я не дышу.
– А мне все равно щекотно.
«Гор», подумав, выдохнул длинную дорожку инея на мою шею, мгновенно покрыв ее тоненькой корочкой льда, и снова отодвинулся.
– Так лучше?
– Немного, – я шмыгнула носом, а потом снова замерла, позволяя ему забирать столько тепла, сколько требовалось. И изрядно удивилась, когда он неожиданно разжал руки, а потом задумчиво поворошил мои обледеневшие волосы.
– Сегодня с тобой что-то произошло…
Я против воли замерла.
– Что-то не очень хорошее, – так же задумчиво заметил он. – Тебе снова было больно.
– Ой… ты почувствовал?!
– Значит, было? – пристально посмотрел «Гор».
– Да. Но я же отключила Знаки! Все, кроме…
Он кивнул.
– Кроме моего. Поэтому сегодня утром мне было неприятно. А тебе, судя по всему, больно. Кто тебя обидел?
От этого невинного вопроса у меня мороз продрал по коже, потому что голос у Тени стал ровным и спокойным, как в могиле. Его пальцы рассеянно коснулись моей макушки, пробежались по шее. Наконец, безошибочно остановились напротив сердца и задумчиво замерли, словно решая, правильно ли угадали.
– Так кто тебя обидел, сестра? – неестественно ровно осведомился он, продолжая блуждать рассеянным взглядом по моему лицу. – Я чувствую на тебе следы чужой дейри. И она касалась тебя достаточно долго, чтобы сохранить запах до самой ночи. Кто это? Я его знаю?
– Я ушиблась на тренировке, – поспешила успокоить его я. – Была невнимательна, поэтому схлопотала от мастера. Ничего страшного. Он потом помог мне восстановиться.
– Он прикасался к тебе? – почему-то холода в голосе Тени стало еще больше.
