– Э-э… просто размял мышцы, – нахмурилась я, почувствовав, что брат начинает сердиться. И, кажется, не только сердиться, а еще и раздумывать на вполне определенные темы. – Что в этом плохого?
– Ничего, – медленно отозвался призрак, снова коснувшись моих волос. – Кроме того, что он делал это неоправданно долго. Так долго, что его запах до сих пор не выветрился.
– Почему ты меня по-прежнему чувствуешь? Знак Гора ведь молчит. А на тебе я Знак не оставляла.
– На мне тень твоего Знака. Поэтому я чувствую его, даже когда ты этого не хочешь.
Я нахмурилась еще сильнее.
– Очень интересно. А мои эмоции ты тоже ощущаешь?
– Иногда, – прошептала тень.
– А почему я узнаю об этом только сейчас?
– Потому, что я сам узнал совсем недавно. Наверное, ты стала сильнее?
Я задумчиво на него посмотрела.
– А может, это ты стал сильнее, брат? Раньше, помнится, ты не умел гулять на воле.
– Амулеты дают нам много силы, – вынужденно признала Тень. – За последние века кланы накопили ее столько, что даже Гору нелегко ее сдерживать. Приходится постоянно искать, куда потратить. Но ему проще – у него есть я. И Тень. А вот Асу труднее. Его сила умножается от трона. Тогда как тратить ее почти не на что.
– Плохо. Он может сорваться, как в прошлый раз.
– Если не найдет способа ее сбросить. Кланы ведь подпитывают амулет безостановочно. А владыки безотчетно забирают эти силы. Поэтому-то владыками всегда становились лишь сильнейшие.
Я покачала головой.
– Боюсь, братья не были сильнейшими при жизни. Даже Ас. Иначе давно стали бы теми, кем стали.
– Да, – шепнул «Гор». – Но они стали ими после смерти: Тень меняет дейри. Еще сильнее она меняет людей. Но уж совсем резко она меняет нелюдей. А они пробыли в Тени долго.
– Ты ведь был с Гором при жизни, – неожиданно вспомнила я. – Ты должен знать, каким он был раньше. Его имя, прошлое… все. Ты знаешь то, про что он сам не пожелал вспоминать?
Тень грустно кивнула.
– Расскажи!
– Нет, – неожиданно покачал он головой. – Прости, но он просил меня не делать этого.
– Почему?! – искренне изумилась я. – В вашем прошлом есть что-то постыдное?
– Есть. И немало. Поэтому я бы тоже хотел его забыть. Так, чтобы как с чистого листа… как Гор… словно ничего не было.
– Хорошо, не стану настаивать. В конце концов, все свидетели ваших ошибок мертвы, ведь скароны, хоть и маги, живут не так долго, как в Валлионе?
– Мы не умеем поддерживать искусственную жизнь в стареющем теле. Мы живем схваткой, боем, и не оттягиваем момент встречи со смертью, если она вдруг стучится в дверь. Напротив, мы ждем ее. Уважаем и прославляем как соперницу, которую невозможно победить.
– Поэтому у вас нет заклятий, продлевающих жизнь, – грустно закончила я. – А если бы и были, вы бы все равно не стали ими пользоваться: для этого скароны слишком горды.
– Ты нас осуждаешь?
– Как я могу осуждать кого-то за добровольный выбор? У каждого есть право жить так, как он считает нужным. И право на ту смерть, которую он желает получить.
– Ты понимаешь, – слабо улыбнулся призрак, на мгновение снова приблизившись и подарив мне еще одну волну потустороннего холода. – Ты действительно нас понимаешь.
– После того, как вы всем скопом потоптались по моим мыслям и памяти, что угодно начнешь понимать. И даже ругаться, как последний сапожник, у которого внезапно закончился материл для важного заказа.
– За ругань извини. Мы не планировали вместе со своими умениями передавать еще и ЭТИ знания. Просто некоторые мысли очень трудно контролировать.
– Да я не в обиде: так мой «Фантом» получился достовернее. Даже король не усомнился. И Фаэс. Тот же Горлопан… Да, почитай, еще никто не сообразил, что Гай на самом деле – просто блеф. Какой же рейзер без сочного мата? И какой же мужик без крепкого свиста? Я только с алкоголем пока не нашла общего языка, но тут уж не моя вина – с некоторых пор мой организм его не принимает, поэтому напиться до поросячьего визга я не смогу при всем желании. А вот все остальное – пожалуйста. Гм. Ну, за исключением борделей, конечно.
Призрак тихо рассмеялся.
– Ты все равно чудесная, – прошептал он, ласково дохнув облачком холодного пара. – Если бы ты не была моей сестрой, я бы, наверное, рискнул позвать тебя в Тень. Насовсем. Не ради брата. Ради себя, понимаешь?
Я хмыкнула.
– Спасибо за комплимент. Но ты уверен, что я бы согласилась?
– Я бы смог и без твоего согласия, – совсем тихо признался брат. – Ведь когда-то я тоже был… сильнейшим. И когда-то так же, как Гор, владел всей силой Адаманта. Даже сейчас многое осталось. Понимаешь? Я только поэтому так силен и так многое могу даже в виде Тени. Например, в этот самый момент.
Я замерла.
– ТЫ?! БЫВШИЙ ВЛАДЫКА АДАМАНТ?! Вот тебе и на… брат, ты меня поражаешь!
– Ну хоть чем-то я смог тебя удивить, – невесело усмехнулся призрак. – Обычно тебя не удается выбить из колеи, а так… наверное, мне есть, чем гордиться? Не разочарована?
– Нет, – растерянно отозвалась я, все еще находясь в шоке. – Я просто понять не могу, зачем ты это скрываешь. И почему даже Гору не сказал… ты ведь не сказал?
– Нет.
– Почему? Это как-то связано с вашим общим прошлым?
Тень заметно вздрогнула.
– Да… напрямую. Потому что Гор – он…
– Кто? – я даже застыла от неожиданной догадки. – Кем он тебе приходится?
– Он мой пра-пра-пра… и еще несколько раз правнук, – беззвучно выдохнул дух, как-то разом ужавшись и съежившись. – Точнее, внук от побочной ветви… бастард… неузнанный… нераспознанный в детстве. Я сам не знал, что он есть. Не знал ни при жизни, ни, тем более, после смерти. Только когда начался ритуал… когда он пришел в Тень и позвал будущего брата… у меня ведь больше не было наследников…
Я сглотнула.
– Значит, вот почему ты его не убил?
Голос призрака внезапно сорвался на болезненный шепот.
– Вообще-то‚ я его убил.
– ЧТО?!
– Да, – горестно кивнула Тень. – На самом деле это я его убил. Тогда, во время ритуала, потому что он был слишком юн и неосторожен. А я, напротив, чересчур силен и несдержан. Тогда мне казалось, что в Адаманте не должно быть никакой слабины. Никакого изъяна. Ни червоточинки. А он пришел, сомневаясь в своем праве. Он был слишком молод для полноценного обряда. И я убил его, не узнав. Так, что он даже не понял и не запомнил, что произошло. Зато это запомнил я… а поняв, испытал такой ужас, что…
Дух прерывисто выдохнул.
