Впрочем, мисс Грэм о переменах в моём настроении не было известно, и когда она зашла в мою комнату с напоминанием, что пора собираться на вечер, я едва успела спрятать дневник. Разумеется, не было ничего странного в том, что я забрала его себе – окружающим можно было бы наврать что-нибудь слезливое на тему, что это память об отце, – но вот если бы кто-нибудь увидел, что я читаю записи на неизвестном языке, точно возникли бы вопросы. С мисс Грэм я предпочла не спорить и без возражений позволила Саре облачить меня в очередное тёмно-лиловое платье с небольшим турнюром.
Из дома мы вышли втроём – мисс Грэм, я и сэр Перси. Тот участливо расспрашивал меня о моем самочувствии и настойчиво рекомендовал не мучить себя и немедленно отправиться домой, если в гостях мне вдруг сделается дурно. Мисс Грэм лаконично отвечала ему вместо меня, что не спустит с меня глаз и проследит, чтобы всё было в порядке. Моё участие в разговоре не требовалось вовсе.
Когда мы вышли на улицу, я с трудом удержалась, чтобы не начать крутить головой во все стороны. Идти пришлось буквально несколько шагов, потому что к порогу подали экипаж, а мне хотелось рассмотреть викторианский Лондон. Движение на улицах было весьма оживлённым – не сравнить, конечно, с автомобильным, но всевозможных телег, повозок, экипажей, кэбов было столько, что вполне можно было встать в пробку. Прохожие спешили по своим делам, как в любом мегаполисе двадцать первого века. Рассмотреть улицу детально мне не удалось, во-первых, из-за сумерек, а во-вторых, из-за тумана, который почему-то был тёмного оттенка. Из-за него же создавалось впечатление, будто на улице нет никаких ярких цветов. Несмотря на преобладание коричневых и серых тонов, которые делали окружающую картину весьма мрачной, я всё равно почувствовала душевный подъём из-за возможности подышать свежим воздухом и вдохнула полной грудью. Точнее, попыталась, потому что напрочь позабыла о корсете, который по-прежнему не позволял дышать нормально. Но и неглубокого вдоха хватило, чтобы закашляться от неожиданности. В воздухе витал какой-то странный горчащий привкус, который мне не с чем было сравнить. Только в карете я догадалась, что это было – угольный смог. Ведь в девятнадцатом веке все камины и печи в Лондоне топили только углём…
Пффф. И кто-то ещё ругает современные города, что в них дышать нечем. Они просто в викторианской Англии не жили!
– Надеюсь, Бетси, твоя травма не уничтожила твою любовь к лошадям? – дружелюбно поинтересовался сэр Перси, когда мы сели в карету и кучер захлопнул за нами дверцу. Затем транспортное средство слегка накренилось – кучер забрался на козлы, – и мы двинулись с места.
– Что заставило тебя так думать, кузен? – удивилась я, не имея ни малейшего понятия, что привело его к подобному выводу.
– Ты и глазом не моргнула, когда увидела Нелли, хотя раньше обязательно подошла бы погладить её, – пояснил тот. – Или ты всё ещё сердишься на неё за то, что она сбросила тебя в парке?
Прокол! Значит, Нелли – лошадь Барнсов, которая сбросила Бетси, а сейчас запряжена в карету?
– Как можно на неё злиться, кузен? – с доброжелательной улыбкой спросила я, надеясь, что в полумраке кареты никто не заметит, какого труда мне стоило изобразить спокойствие. поскольку я не знала, какой ответ показался бы им убедительным. – Но ты отчасти прав. После случившегося я пока не могу подходить близко к лошадям. Сразу в памяти всплывает тот ужасный день…
Я картинно вздохнула и прикрыла глаза, изображая слабость. Сэр Перси немедленно почувствовал свою вину и принялся извиняться за то, что навёл меня на неприятные мысли, восклицая, какой он осёл. Я слабым голосом, но с выражением самой искренней любезности заверила его, что всё в порядке. На этом мы закрыли тему, вполне довольные друг другом. Я отвернулась было к окну, удовлетворённая тем, что удачно избежала неприятного разговора, но в этот момент заметила взгляд мисс Грэм. Она смотрела на меня с улыбкой, исполненной самой глубокой иронии, и я поняла, что мой спектакль её не обманул. Она видела, что я веду себя не как настоящая мисс Барнс, но не спешила делиться подозрениями с сэром Перси или обвинять в чём-то меня. Ох, не знаю, хорошо это или плохо… А что будет, если она догадается, что я не Бетси?
Интересно, а в девятнадцатом веке ещё сжигали на кострах за колдовство?
Экипаж остановился. Сэр Перси вылез первым и учтиво помог нам с мисс Грэм выйти наружу. Я с интересом оглядела трёхэтажный особняк, который выглядел значительно больше и респектабельнее того, в котором жили Барнсы. К подъезду съезжались экипажи, среди которых были и обычные, без опознавательных знаков, но попалось и несколько, украшенных гербами. Рассмотреть подробнее мне не удалось – чувствительный тычок мисс Грэм мне в бок напомнил о том, что надо идти в дом. На полсекунды я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Теперь надо сосредоточиться. Веди себя спокойно, нейтрально, в разговоры сама не вступай и по возможности переводи беседу на погоду или здоровье. Никаких личных вопросов и разговоров о себе. Ты справишься.
В прихожей нас встретили хозяева дома – джентльмен с дамой средних лет и молодая девушка чуть постарше меня. Я предположила, что дама была той самой леди Вейлор, которая и прислала приглашение. Едва мы показались на пороге, девушка немедленно устремилась к нам, пока её родители раскланивались с ещё одной парой гостей. Она была моего роста, и бледной, как человек, которого никогда не выпускают на солнце. Светло-каштановые волосы были собраны на затылке, черты лица невзрачные, напоминающие овечьи. Тем не менее, мне она улыбнулась вполне искренне, а не вежливо-безразлично.
– Мисс Барнс, я так рада, что вы смогли приехать! – тепло воскликнула она, беря меня за руки, когда мы сделали положенные реверансы, а сэр Перси отвесил ей поклон. – Как вы себя чувствуете?
– Благодарю вас, мне намного лучше, – я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее, заметив, что к нам подходит мать девушки.
– Сэр Перси, мисс Барнс, мисс Грэм! Надеюсь, вы поживаете хорошо?
– Более чем, леди Вейлор, – галантно ответил кузен, беря руку дамы, затянутую в перчатку, и прикладываясь к ней губами, на что дама вдруг порозовела, смущённо хихикнула и торопливо стала расспрашивать меня о моём самочувствии.
А ведь она ещё молода, не больше сорока лет, – удивлённо подумала я. А вот её супруг… Я отыскала глазами джентльмена. Он был старше её лет на десять-пятнадцать, и в волосах уже преобладала седина. Судя по внешнему облику хозяев, финансовое положение семьи было получше, чем у Барнсов, но до Рокфеллеров им, пожалуй, далеко – украшений на леди Вейлор почти не было. А их дочь, чьё имя было бы неплохо узнать, была во всём светлом, как полагалось девушке на выданье.
Мы успели обменяться обычными любезностями, когда следом за нами появилась следующая партия гостей, и внимание хозяев переключилось на них. Мы же втроём прошли в освещённую множеством свечей гостиную, больше похожую на небольшой зал. Я старалась не отходить ни на шаг от мисс Грэм, всё больше ощущая дискомфорт от незнакомой мне среды, в которой я не умела ориентироваться. Сэр Перси испарился буквально через минуту, заметив кого-то из знакомых, а мы с мисс Грэм направились вдоль стены к группе дам у окна. Среди них преобладали дамы возраста мисс Грэм и постарше – по всей видимости, матери и компаньонки, которых моя спутница поприветствовала как хороших знакомых. Меня в очередной раз расспросили о моём здоровье, а затем дамы принялись обсуждать последние новости. Я в это время оглядывала зал и гостей. Кто-то из барышень сидел за фортепьяно в углу и играл весёлую мелодию. Гости общались группками у стен, освободив центр гостиной, где танцевали три пары. Движения и фигуры танца мне были совершенно незнакомы, и я твёрдо решила, что при любой попытке меня пригласить, буду ссылаться на траур. Все молодые девушки были в светлых платьях, а в волосах у всех были цветы, из-за чего они сливались в сплошную толпу, и запомнить их по отдельности было сложно. Были и дамы в более ярких и сложных нарядах – по всей видимости, замужние, – и я залюбовалась переливами разноцветных тканей. Лакеи сновали между гостями, предлагая тем напитки. Мужчин и женщин в зале было примерно поровну, и я вспомнила, какого труда хозяйкам вечеров, приёмов и балов стоило организовать эти мероприятия так, чтобы и пригласить всех, кого нужно, и никого не обделить вниманием, и соблюсти все приличия. Дамы среднего и пожилого возраста, общавшиеся между собой, время от времени бросали острые взгляды вокруг в поисках своих юных подопечных. Те весело болтали друг с другом и с молодыми людьми. Атмосфера на приёме была вполне расслабленной – чувствовалось, что леди Вейлор приглашала только самых близких, потому что народу было не очень много и все друг друга знали. Со мной время от времени кто-то здоровался, на что я вежливо отвечала, но в разговоры не вступала. Теперь мне было интересно, когда в зале появится мой жених-граф, знакомство с которым мне обещали сэр Перси и мисс Грэм. Надо же понять, можем ли мы вообще найти общий язык или нет…
