Воздух вокруг гудел от напряжения, а затем вдруг задрожал, и языки пламени словно стали расплываться. В первый миг я решила, что это у меня перед глазами поплыли круги, и я сейчас потеряю сознание, но голова оставалась вполне ясной. Тогда я поняла в чём дело – это слабел защитный купол, угрожая в любой момент исчезнуть окончательно. Поскольку Джеймс продолжал меня обнимать, я могла почувствовать, как он напрягся в попытке удержать эту тонкую плёнку – единственное, что отделяло нас от страшной смерти – и больше напоминал теперь каменное изваяние, чем живого человека. Но его силы подходили к концу. До меня долетела волна жара, вдыхаемый воздух стал сухим и раскалённым, и было абсолютно ясно, что дело плохо.
Однако в тот момент, когда мысленно я уже попрощалась с жизнью, огонь снова отступил назад. Я больше не ощущала ни жара, ни запаха гари, ни нехватки воздуха. Совсем наоборот – в один миг холод снова вернулся, и чувствовать его, находясь посреди огненного смерча, уничтожающего всё вокруг, казалось совершенно абсурдным и неестественным. Чёртова тёмная магия…
Не знаю, сколько времени длился пожар, но теперь я точно знала, что это стало одним из самых страшных воспоминаний в моей жизни. Ревущее пламя стихло так же внезапно, как появилось, и теперь мы стояли посреди тлеющих развалин, в которые превратился не только зал, но, как я подозревала, весь особняк Искателей. От мебели не осталось ничего. С потолка свешивались полуобгоревшие балки и стропила. В крыше местами светлели дыры, и я бы не удивилась, если потолок сейчас попросту обвалился на нас. В помещении было полутемно из-за копоти и сажи, покрывавшей всё вокруг плотным слоем. Единственным источником света стали дыры в потолке и тлеющие угли вокруг. На полу, среди обломков, и под ними, лежали обгоревшие трупы – целые и фрагменты, и их было столько, что нужно было приложить множество усилий, чтобы не наступить ни на один из них по дороге. Из всех, кто был в зале, выжили только мы с Джеймсом. Ни у одного человека, лишённого магических способностей, не было ни единого шанса уцелеть. Все Искатели погибли при взрыве или сгорели.
Ну… или почти все. Мы стояли в той части зала, которая менее других пострадала от огня. Вокруг нас лежали те, кого убило взрывной волной. Несколько трупов, лежавших ближе всего к тому месту, где стояли мы, не были похожи на прочие обгоревшие останки – они были странно мумифицированы, словно из людей выпили все соки, оставив иссохшие, целиком обезвоженные тела. При этом раны, полученные при взрыве, были почти незаметны на фоне серой, истончившейся, будто пергаментной, кожи.
Общество Искателей прекратило своё существование. Всё, как рассказывал Патрик – в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, в страшном пожаре…
Меня затрясло. Колени дрожали так, что я была вынуждена крепче вцепиться в Джеймса – иначе ноги просто отказались бы меня держать. Но голова оставалась удивительно холодной, а сознание – отстранённым. Словно там стояла не я, а кто-то другой. Забавно – мы едва не сгорели, а чувствовала я себя так, будто меня заморозили, и я лишилась способности испытывать хоть какие-то эмоции.
– Т-ты к-как? – зубы стучали, и слова удалось произнести не с первого раза. Интересно, почему меня всю сотрясает крупная дрожь, если я ничего не чувствую?..
– Тебя не ранило? – он резко и даже грубо ощупал меня со всех сторон, но я оказалась не в силах хоть как-то отреагировать на эту бесцеремонность.
– Н-нет… К-кажется. А т-тебя?
– Со мной всё хорошо.
– Т-та т-тёмная магия… Это б-была она, д-да? В-ведь О-общество Искателей т-теперь уничтожено. Целиком…
Очень хотелось вдохнуть полной грудью, но я была уверена, что в этом случае от запаха палёного меня попросту вывернет. Оставалось делать маленькие, неглубокие вдохи, от которых кружилась голова.
– Больше ничего не будет, – он снял с меня шляпу с вуалью и отбросил в сторону, а затем мягко провёл рукой по моей щеке. Я заметила, что костяшки на его руке были сбиты в кровь при падении, а на ладони виднелись глубокие ссадины. Каким-то чудом парик остался на мне, и светлые волосы не вывалились из-под рыжих.
– Я в-всё ещё чувствую х-холод, – сообщила я бездумно, и положила свою руку поверх его. – И у т-тебя руки ледяные…
Он молча притянул меня к себе, продолжая крепко обнимать, словно боялся, что я исчезну. Тем временем мой мозг сделал усилие и связал обе части моей фразы воедино.
Я медленно отстранилась от Джеймса – он без возражений убрал руки и сделал шаг назад – и ещё раз обвела взглядом иссушённые тела на полу. Затем прислушалась к своим ощущениям и осознала, что от Джеймса теперь исходил тот же холодок тёмной магии, который я чувствовала и в двадцать первом веке. Сейчас он был гораздо слабее, но спутать его с чем-то другим было совершенно невозможно.
– О Боже, – ахнула я. Моя ладонь непроизвольно взлетела вверх, чтобы зажать рот, но в последний момент я устыдилась этого театрального жеста и отдёрнула руку. – Это сделал ты! Ты использовал чёрную магию! Это не взрыв, а ты убил их, – и я ткнула пальцем в мумифицированные трупы.
Он по-прежнему стоял без движения, не делая попытки приблизиться, и только молча смотрел на меня.
– Моих магических сил было недостаточно, чтобы спасти нас, – наконец произнёс он. Джеймс говорил сухими рублеными фразами, не стараясь оправдаться или смягчить реальность. По его лицу было невозможно определить, о чём он думал в этот момент. – Я не смог удержать защитное поле с помощью обычной магии, и мы едва не погибли. Кто бы это ни устроил, он выложился по полной. Если бы мы не сгорели, то задохнулись бы, или на нас упала часть крыши, или что-нибудь ещё. Чёрная магия могущественнее, но всегда требует жертв. Эти люди всё равно были обречены. Я принял решение.
Я беспомощно обхватила себя руками, не зная, что сказать. Да, теперь я своими глазами увидела, что такое тёмная магия. Джеймс, которого я встретила в две тысячи пятнадцатом году, был тёмным магом, причём являлся им уже сто тридцать лет. И так он жил всё это время? Убивая людей? Конечно, это было очевидно, но одно дело – говорить о чём-то абстрактном, и другое – столкнуться с этим лицом к лицу… А что было сейчас? Первый шаг в этом роковом направлении?
Мне стало не по себе. В двадцать первом веке тот факт, что Джеймс являлся тёмным магом, не отталкивал меня потому, что он был им с самого начала нашего знакомства. Мне было не с чем сравнивать, и в моём сознании Джеймс оставался неразрывно связан с чёрной магией. Здесь, в этом времени, он входил в ковен, и это тоже казалось совершенно естественным. До поры до времени Джеймс-маг и Джеймс-колдун всё же существовали в моём сознании отдельно друг от друга. Но сейчас, когда эти два… явления внезапно столкнулись друг с другом, я растерялась. Мне не удавалось разобраться, что я сама чувствую, наблюдая эту смену ипостасей…
– Ты должна решить, можешь ты это принять или нет, – холодно и отчуждённо сказал он, точно подслушав мои мысли, и сделал какое-то движение рукой.
Я поняла, что он убрал защитное поле. В тот же момент я ощутила плотный, отвратительный запах гари, буквально въедающийся в кожу, и остатки недавнего жара. На платье опустилось несколько хлопьев пепла.
