Ее глаза на мгновение затуманились, но выражение лица Чарльза заставило ее приблизиться и нежно поцеловать его в щеку.
– Вы навсегда останетесь для меня самым добрым, – мягко сказала она.
– Дьявол, Люсинда, если вы будете продолжать в том же духе, я заплачу, – начал Чарльз, но закончить ему было не суждено, так как он увидел, что дверь в каюту открыта и за ними наблюдает лорд Меридан. С виноватым видом они резко отпрянули друг от друга.
Люсинда, прекрасно сознавая, что лорд Меридан наверняка видел, как она целовала Чарльза, и может истолковать все неверно, почувствовала, как краска заливает ей щеки.
– Прошу прощения, что ворвался в свою собственную каюту, – сурово произнес лорд Меридан. Бросив на стол подзорную трубу, он резко сказал: – Как же я был глуп, считая тебя своим другом, Чарльз. Я думал, что ты относишься к Люсинде как к моей жене. Как же я ошибался!
– Тебе не следует разговаривать со мной в таком тоне, – ответил Чарльз. – Все не так, как ты думаешь.
– Я все еще доверяю своим глазам! – загремел лорд Меридан.
– О, прошу вас, Себастьян, – вмешалась Люсинда, – это недоразумение. Чарльз говорил мне очень хорошие слова… и я поцеловала его бессознательно. В его словах не было ничего нескромного.
– Это еще как посмотреть, – голос лорда Меридана не предвещал ничего хорошего.
– Даю вам слово, – проговорила Люсинда, – Чарльз может подтвердить, в этом поцелуе не было ничего зазорного, поверьте мне. Я могла бы точно так поцеловать любого!
– Что вы, без сомнения, и делаете, – перебил ее лорд Меридан. – Графу тоже, наверное, нравилась такая любезность до того, как вы проломили ему голову.
– Вы несправедливы и жестоки, – запротестовала Люсинда. Еще минуту назад она была несчастна и полна раскаяния, но в это мгновение она ощутила, как в ней поднимается гнев.
– Боюсь, я покажусь вам старомодным и слишком щепетильным, – напыщенно произнес лорд Меридан, – но я уже много раз повторял вам, Люсинда: я считаю, что женщина, которая носит мое имя, должна быть хоть внешне аристократкой и соблюдать правила приличия. Но получается, что чем бы вы ни занимались, вы во всех случаях доказываете, что не имеете ни малейшего представления о том, как должна вести себя настоящая леди!
Речь лорда Меридана была исполнена такого пафоса, что Люсинда побледнела.
– Вы зашли слишком далеко, Себастьян! – вскричал Чарльз. – Если хотите, вызовите меня на дуэль. Я приму ваш вызов без колебаний. Как мы будем стреляться – с десяти шагов? Или нас будет разделять только стол? Тогда у нас будет уверенность, что умрут оба!
– Вы не будете стреляться! – крикнула Люсинда, приходя в себя от нападок лорда Меридана. – Уж если вы, с вашими куриными мозгами, решили стреляться из-за меня, будьте любезны узнать мое мнение: я не потерплю!
Она обернулась к лорду Меридану.
– Как вы посмели предъявлять мне претензии, Себастьян, как вы посмели сказать, что я веду себя неподобающим образом, если вы сами не можете называться джентльменом! Полагаю, будь я такой женой, на которую вы рассчитывали, я бы сейчас плакала в подушку, переживая обиду. Единственное, что могу сказать, – я привыкла к оскорблениям!
Люсинда глубоко вздохнула. Она продолжала, ее слова наскакивали одно на другое:
– Что вы можете сказать о платьях, которые вы покупаете для леди Деверо. На одно из них вы готовы были выбросить сто гиней! А как же все эти дамы полусвета, с которыми вы с Чарльзом развлекались на следующий же день после нашей свадьбы?!
Лорд Меридан пытался протестовать, но Люсинду несло.
– Не делайте вид, что вы шокированы, не притворяйтесь, что я не должна была знать о ваших похождениях! – воскликнула Люсинда. – Вы только что осмелились заявить, что я веду себя неподобающим образом. Но я не допущу, чтобы вы тут строили из себя поборника нравственности только из-за того, что я поцеловала Чарльза в благодарность за добрые слова, а я так… нуждаюсь… в доброте.
Слова молниями слетали с ее губ, в голосе слышалась ярость, глаза гневно сверкали, а грудь учащенно вздымалась. В этот момент она была хороша как никогда. Лорд Меридан и Чарльз Холстед стояли и смотрели на нее как завороженные.
Люсинда замолчала, и никто не произнес ни слова. Она прошла через каюту и дернула за шнурок висевшего на стене звонка.
– Не будем больше обсуждать эти вопросы, – сказала Люсинда, – когда нам надо решать более важные задачи. Полагаю, очень скоро мы окажемся во вражеских водах и в пределах видимости французской береговой охраны.
Лорд Меридан продолжал молча наблюдать за ней. Странное выражение его лица заставило Чарльза, открывшего было рот, чтобы что-то сказать, изменить свое решение.
В дверь постучали, и вошел стюард.
– Спросите лорда Куртнея и сэра Энтони, не будут ли они так любезны спуститься в каюту, – решительно скомандовала Люсинда.
– Хорошо, миледи.
Стюард исчез, а Люсинда повернулась к лорду Меридану и смерила его презрительным взглядом. Внезапно, смягчившись от его вида, она ринулась к нему и упала рядом с ним на колени.
– О, дорогой, я знаю что вела себя возмутительно! – воскликнула она. – Все мой гнусный язык! Я не должна была так говорить! Во всем виновата моя вспыльчивость… я теряю голову… я не понимаю, что говорю.
Она смотрела на него снизу вверх полными тревоги глазами.
– Я так виновата, – извиняющимся тоном шептала она. – Я постараюсь вести себя хорошо… я постараюсь, правда.
Лицо лорда Меридана оставалось бесстрастным, но тут совершенно непроизвольно его губы тронула легкая улыбка, глаза загорелись.
– Бьюсь об заклад, вам не преуспеть в своем стремлении, – мягко сказал он.
– Но я… постараюсь, – жалобно пробормотала Люсинда.
Он положил руку ей на плечо, ее тоненькая белая шейка была почти полностью скрыта его крупной ладонью.
– Возможно, мне будет очень жаль, если вы станете слишком усердствовать, – сказал он, и не было сомнения, что он едва сдерживает смех.
– О, Себастьян, вы не сердитесь? – воскликнула Люсинда. – Вы правда не сердитесь? Я бы не вынесла, если бы вы продолжали злиться на меня!
– Вы непослушный ребенок – я в ярости! – сказал лорд Меридан.
Люсинда прижалась щекой к его руке.
– Я так… так раскаиваюсь, – пробормотала она.
– Ложь! – подавив смешок, произнес лорд Меридан. – Но, наверное, еще одна ложь положения не изменит.
Чарльз подошел к иллюминатору и стал смотреть на море. Было видно, что он с трудом выдерживает происходящее в каюте.
– Вы прощаете меня? – тихо спросила Люсинда, не сознавая, что в каюте еще кто-то есть.
