– Выкинь слова про горячую любовь всех подряд! – ущипнул меня за попку Саймон. – У тебя чересчур большие аппетиты.
– Я имела в виду немного не то, Сай. Но я…
– Меньше сомнений, Эллен. Смести немного фокус со своей фигуры и рассмотри всю ситуацию в целом. Мы открыто расскажем, как это было. Крушение корабля, предательство Навьера, одного из терлеанцев… Подстава с его же стороны, активное пособничество землянам. Ты пешка, которую разыграли. В результате этой игры ты стала терлеанкой более чем наполовину и даже умеешь защищать себя бронёй. Между нами возник Союз. И ты вынашиваешь наших детей.
– Да, это всё прекрасно, но…
– Но ты мыслишь земными категориями! – рыкнул Саймон. – Нужно избавлять тебя от них. Для нас сохранение жизни наших соотечественников – важнее всего. К тому же отдать тебя – значит, подарить землянам крохотных граждан Терлеа, дать шанс и дальше измываться над нашей природой и присваивать то, что никогда не принадлежало землянам по праву. Предательство расы недопустимо для нас!
– Сначала проголосует Совет. По совету Ревьера ряды Совета значительно очистились от тех, кто активно выступил бы против. Совет примет нашу сторону. Второй этап – открытое голосование. Но, разумеется, перед этим мы дадим понять, что Совет уже вынес положительное решение.
– А потом предоставите право голоса массам? И вдруг…
– Конечно, каждый житель будет польщён, что право решать судьбу предоставили именно ему. Но мы привыкли доверять голосу Совета, потому что большинство Советников выбирается по заслугам.
– Иначе говоря, мы зададим вектор движения! – хмыкнул Саймон. – Тьер выразился бы именно так. К тому же ролик сделан безупречено. Даже я бы повёлся на него! И проголосовал бы за то, чтобы оставить тебя.
– Только потому что я – твоя маорра?
– Нет, Эллен. Только потому, что ты особенная.
– Саймон прав. Многие будут восхищены твоим мужеством. Даже если Дариона проняло, – улыбнулся Ксавьер, – то про остальных и беспокоиться не стоит.
Эпилог
Несмотря на заверения Саймона и Ксавьера я тревожилась. Когда Совет проголосовал положительно, от сердца немного отлегло. Но до окончания голосования терлеанцев я сидела словно на иголках. Просматривала ролик и думала, что это не сработает!
Ксавьер и Саймон успокаивали меня, как могли. Ксавьер ласковыми словами и доводами разума, Саймон громко порыкивал, чтобы я не металась, как беспокойный атом.
– Результаты голосования обработаны.
Услышав голос Дариона, я вздрогнула. Рядом с Советником стояла Кейла, улыбаясь приветливо.
Я вскочила. Знала, что родители мужей вернулись, слышала отголоски фурора и народных волнений по этому поводу. Но супруги держали меня в стороне и не разрешали покидать внутренние комнаты до окончания разбирательств.
– Приветствую, Эллен!
Я ответила на приветствие и не сдержалась от объятий. Кейла радостно обняла меня в ответ. Дарион удивился и сдержанно похлопал по плечу, выглядел смущённым, как Саймон, не привыкший к открытому проявлению заботы и ласки.
– Терлеанцы проголосовали.
Дарион вывел результаты в воздух. Я замерла.
– Это безоговорочная победа, – с гордостью заметил Советник и поклонился в сторону Ксавьера. – Поздравляю. Ваш Союз приняли официально. Наконец-то можно передать бразды правления тому, кто этого заслуживает.
Я посмотрела на Ксавьера. Он выглядел невероятно польщённым, тёмные глаза полыхали буйным весельем. Родители мужей провели с нами ещё немного времени и напомнили о том, что надо будет присутствовать на официальной, открытой церемонии. Теперь время, когда нужно было держать в тайне суть нашего Союза, осталось позади.
– Что будет с Навьером и его семьёй?
– Семья ан-Хаслоков лишена многих привилегий. Их допросили. Они не знали поначалу, что сын и брат стоял за государственным переворотом. После того, как выяснилось, что Кайрис не сможет стать нашей женой, супруги ан-Хаслок подстрекали на открытое противостояние и поддерживали Клейтона. Кстати, покушение на тебя Джейной было организовано с подачи Клейтона. Ан-Хаслоки не ведали, что настоящий кукловод находится рядом и дёргает за ниточки, поддерживая нашу семью только для вида, – объяснил Ксавьер. – Ан-Хаслоки понесут наказание, но узнав правду, они отреклись от своего сына. Навьер рассказал всё, что мог. То, о чём он не хотел рассказывать, извлекли при глубинном раскрытии. Теперь его ждёт пожизненное заключение в долине Кхон. Но долго он не протянет.
– И главное, что дикая землянка осталась с нами, – улыбнулся Саймон. – Теперь наш Союз принят официально. Тебе и нашим детям ничего не угрожает.
Только после этих слов я расслабилась. Через мгновение почувствовала жар мужских тел и оказалась заперта между ними.
– Кажется, я в ловушке. В любимой ловушке, – прошептала, закрывая глаза, зная, что скоро станет не до слов. На их место придут жаркие и очень убедительные заверения в любви на языке прикосновений.
* * *
Беременность вызывала во мне противоречивые чувства. Я была рада и в то же время тревожилась. Вдруг что-то пройдёт не так? Я же не терлеанка! Не совсем терлеанка. Малышей сразу двое – и это заставляло переживать.
Но в остальном беременность протекала по законам терлеанской жизни. Когда настал момент отделения плода, я напоминала жутко пузатую каракатицу. С отделением плодов я почувствовала себя значительно легче, но в то же время было так грустно! Я уже привыкла ощущать вибрацию и горячие токи импульсов внутри себя.
Но теперь малышам предстояло развиваться отдельно. До праздника своего Рождения.
Мужья спорили насчёт того, чей ребёнок будет Старшим и Младшим.
Ксавьер с самоуверенностью Тьера заявлял, что ему первым удалось зачать младенца. Саймон поглядывал на брата с усмешкой, коварно изгибающей полные губы. Не разглагольствовал, но был непреклонен в своём мнении – первым мужчиной стал он, значит, и Старший сын будет его.
Результаты анализов показали, что прав оказался Саймон.
Временная разница между малышами была совсем небольшой, но всё-таки была. Это позволило считать сына Саймона – Старшим, а сына Ксавьера – Младшим. Впрочем, Ксав не расстраивался. Мы с радостным трепетом ждали праздника Рождения. Окончательно я расслабилась только после того, как поняла, что всё прошло по традиционному сценарию. Малыши разорвали плотную плёнку, которая впоследствии станет прочной бронёй.
– Мои маленькие монстрики, – едва слышно прошептала я, глядя на новорождённых сыновей.
– Отучим ли мы её когда-нибудь называть нас монстрами, Сай?
– Не думаю. Эллен нравится играть с огнём и выводить на эмоции. Да, ядовитая моя? – отозвался Саймон.
– Если в постели моя крошка сегодня будет так же убедительно доказывать, что она любит монстров, я не против быть им, – куснул мою шею Ксавьер, посылая импульсы желания и запуская необратимую реакцию взаимного притяжения.
