– Дело не в энергии. Это…
– Заткнись! Ты больше не покинешь «зону отчуждения» до отлёта!
Я покачал головой.
– Не уверен, Сай. Я терпел до полного изнеможения.
– Это опасно! Да, сука чудом выжила…
Я усмехнулся.
– И ты тоже это чувствуешь, да? Как будто дрянь поселилась в твоей голове и нашёптывает, нашёптывает, выворачивает нутром наружу. Это голод делает тебя другим…
Саймон резко отошёл.
– Нет.
Я с изумлением посмотрел на него:
– Ты не чувствуешь ничего?
– Мне не привыкать. Я тренирован не сходить с ума, даже если не питался очень давно. И тебе, Тьер, тоже не помешало бы приложить больше усилий!..
– Нет. Дело не в этом…
– Дело в том, уёбок, – грубо оборвал меня Саймон, – что наш отлёт пришлось отложить. Сейчас усилили меры безопасности. Нам придётся задержаться здесь дольше, чем на неделю. И крайне неразумно было тратить запасы энергии сейчас!
Саймон начал кружить по нашему блоку, потом резко остановился.
– Хорошо. Мы найдём кормёжку. Перелёт обещает быть сложным, нам нужно много энергии. Мы найдём другую самку…
– Нет!
Мои губы сказали это против воли. Мысль о другой самке вызвала волну противного, до тошноты, удушья.
– Мне нужна только эта самка. Я не смогу питаться от другой.
Саймон выругался, глядя на меня, а потом вырвал клочок бумаги у меня из пальцев.
– Кажется, кто-то возомнил себя чем-то большим, чем кусок жратвы?
Я растёр ладонями лицо.
– Я не понимаю, Сай! Она же находилась под воздействием. На это подсаживаются с первого же раза. Я не понимаю, как ей достаёт сил сопротивляться.
– Ты был с ней, – резко сказал Саймон. – Ты пахнешь этой сукой.
– Да. Не буду отрицать.
Саймон прикрыл глаза.
– Я надеялся, что этого не произойдёт. Но, похоже, что этой твари удалось каким-то образом вклиниться и заключить с нами Тройственный Союз.
– Мы разные виды, – повторил я в десятый, если не в двадцатый раз.
– Признаки говорят сами за себя, – криво усмехнулся Саймон. – Только при образовании тройственного союза все прочие самки становятся бесполезными. Они не могут утолить голод. Голод становится только сильнее, если ты пробуешь заглушить его с иными…
– То есть и ты тоже это чувствуешь, – уточнил я. – Но как?
– Это я и собираюсь выяснить. Дай сюда!
Саймон вырвал у меня из пальцев клочок бумаги и презрительно скривил губы.
– Послушаем, чего хочет земная самка.
– Эллен, – протянул я, катая на языке имя, становящееся приятнее и приятнее, чем чаще я его произносил.
– Что?
– Самку зовут Эллен, – пояснил я.
– Забудь. Привязанность к земной самке ошибочна. Всё дело в том, что мы чересчур долго задержались на этой планете.
– Причём здесь это? – спросил я, направляясь вслед за Саймоном.
– Притом что это не может быть истинным союзом. Голод довёл нас до крайнего состояния. Наше восприятие искажено. Чем быстрее мы покинем эту планету, тем лучше.
Глава 17. Саймон
Ксавьер послушно топал за мной, как ведомый. Я развернулся к нему лицом.
Младший едва успел затормозить, чтобы не наткнуться на меня.
– Что с твоей концентрацией?
– Ничего, – ответил Ксавьер.
– Вот именно что ничего. Ты должен быть собран.
Я обвёл Ксавьера медленным взглядом.
– Отправляйся в зал для нагрузок.
– Мне это не нужно.
– Я сказал что нужно. На правах Старшего я указываю тебе на пустоты, которые лучше заполнить делом, не бесполезными мыслями.
Ксавьер недоверчиво покосился на меня.
– Десять раундов.
– Десять?
Ксавьер рассмеялся.
– Кажется, ты говорил, что отлёт пришлось перенести на неделю позже. Зачем мне впустую растрачивать энергию на тренировки?
– Затем, что когда ты вернёшься на Терлеа, тебе нужно будет проявить себя лучшим образом. Совет будет пристально наблюдать за всеми твоими огрехами. Будь безупречен хотя бы в одном.
– Хорошо.
Я сложил руки под грудью.
– Просто «хорошо», Тьер? Или ответишь, как полагается?
По лицу Ксавьера промелькнула тень. Он обвёл взглядом пустое помещение. Кроме нас здесь не было никого. Можно было и не соблюдать церемониальность обращения Младшего к Старшему. Но наследный принц Терлеа совсем распустился на этой дерьмовой планете.
Пусть вспоминает, как подобает вести себя.
Младший сложил пальцы рук треугольником и поклонился. Я успел выбросить руку вперёд и активировал превращение. Для внушения хватит и начальной стадии. Рука от плеча до кончиков пальцев почернела, покрывшись защитным, плотным хитином и шиповатыми выростами. Пальцы оканчивались длинными когтями. Острым когтём я нажал на затылок наследного принца.
– Недостаточно низко, Тьер.
Если размахнуться и ударить в полную силу, можно пробить черепные кости. Или просто глубоко распороть кожу. Я усилил нажим, а потом убрал руку.
– Ещё раз, Тьер.
Ксавьер выпрямился и повторил жест, но уже с необходимой почтительностью. Ни один мускул на лице не дрогнул. Даже глаза потеряли всякое осмысленное выражение, став безразличными.
– Хорошо. Можешь идти, Тьер.
Ксавьер развернулся, но потом всё же спросил:
– Что будем делать с землянкой?
– Ты не понял заданный вектор движения, Тьер?
Ксавьер не шелохнулся. Придётся выбивать из него дурь по прилёту на Терлеа. Сейчас не хотелось бы травмировать принца.
Без нужного оборудования заживление ран может затянуться надолго.
– С землянкой я буду решать вопрос позднее. Я не вижу в тебе признаков зависимости, кроме того, что тебе явно понравилось трахать землянку.
– То есть мне нужно будет корчиться в муках голода, чтобы ты поверил? Не хочешь прислушаться к своим ощущениям?
– Мои ощущения говорят мне, что давно пора сваливать с этой планеты. В непривычной среде искажается восприятие.
Мои слова были жалкой попыткой убедить Ксавьера умерить свой пыл. Или придётся удерживать его силой. Но на его счастье, наследный принц вспомнил, что он не только Тьер, но ещё и мужчина. Мужчине недостойно показывать свои капризы, словно избалованной девчонке.
