– Оставь меня в покое, – прошу я.
Ксавьер лишь ухмыляется, приближаясь очень быстро.
– Впервые я согласен с тем, что говорит самка.
Я вздрагиваю, слыша голос Саймона. Когда он появился в комнате? Ксавьер не реагирует на слова Саймона. Тогда Старший быстрым рывком покрывает разделяющее нас расстояние и сдёргивает Ксавьера за шиворот, сбрасывая с узкой кровати.
– Натрахаешься на Терлеа. Сейчас в этом нет необходимости. Зато дашь понять всем остальным, что твой подарок – чересчур лакомый кусочек! – рычит Саймон. – Могут плюнуть и на внушение.
Ксавьер поднимается и зло смотрит на Саймона.
– Хорошо, Старший. Хорошо.
Но обходит Саймона стороной и садится на пол рядом с кроватью, запрокидывая назад голову. Прикрывает глаза и с издёвкой смотрит из-под опущенных ресниц на Старшего.
– Это тоже запрещено?
– Похоже, что ты не воспринимаешь уровень опасности, да?
– Я всё понимаю.
– Не понимаешь, если лезешь к самке. Сиди. Жди. Несколько часов воздержания. Прибудешь на Терлеа, отымешь её всюду. Но до того – сиди и держи себя в руках. Подрочи, если тебе так тяжело переносить её присутствие и не возбуждаться при этом.
Саймон никуда не уходит. Он опускается на пол у противоположной стены. Складывает запястья на коленях, безвольно свесив большие ладони.
– Терлеанцы все такие огромные? Или только вы парни-переростки? – спрашиваю я у Ксавьера, напоминая себе, что хотела выглядеть ласковой и покорной.
Я передвигаюсь поближе на край кровати и запускаю пальцы в тёмные волосы Ксавеьра, перебирая их.
– Решила сделать мне приятно другим способом? – спрашивает мужчина.
– Ты не ответил.
– Мы крупнее землян. Такой ответ тебя устроит, крошка?
Гашу усмешку: мурлыкающие интонации и терлеанский акцент звучат чересчур приятно, вызывая дрожь до мурашек.
– То, что вы намного крупнее, я уже поняла, – отвечаю, не переставая перебирать мягкие волосы Ксавьера.
Саймон наблюдает за мной, не отрывая взгляда. Ждёт, что я выкину что-нибудь? Например, достану несуществующее лезвие и полосну по открытой и беззащитной глотке Ксавьера?
Спускаю пальцы ниже, через лицо, на шею, поглаживая горячую кожу Ксавьера. Саймон немного напрягается, следя за моими пальцами.
– Расслабься, Саа-а-а-ай, я не умею превращаться. Хотя было бы неплохо, – улыбаюсь я.
Нет больше никакой необходимости в прикосновениях, но пальцы зудят необъяснимым желанием касаться мужчины, даже через ткань его костюма. Очерчивать мышцы плеч и повторять рисунок вен на шее. Трогать щетину и пропускать пальцы через волосы.
– Расскажи. Каким он был, – просит Ксавьер. – Твой брат.
– Не могу. Нет желания. Он умер. Вы виноваты, – пулемётной очередью выпаливаю я, закрывая глаза.
Мне чудится, что Саймон сможет разглядеть ростки лжи на дне моих зрачков. А ещё мне жутко страшно. Потому что я понимаю чудовищное. В моей голове отпечатались последние недели перед похищением. Я помню всё, включаю мой приход в больницу.
Всё остальное в моей голове – голые факты. Без оттенков моих эмоций.
Я знаю, что было в моей жизни, но не чувствую этого. Не помню лица брата. Размытый силуэт, худые руки, с веснушками – вот и всё.
У меня была подруга. Я познакомилась с ней, когда обслуживала столик клиента в сети быстрого питания. Кажется, я обронила на неё что-то. Мы разболтались и начали общаться.
Это всё факты. Но я не помню ни вкусов, ни совместных походов куда-нибудь, ни посиделок…
Я не понимаю, что за ерунда со мной творится. Возможно, это просто губительное воздействие терлеанского яда. Но мне кажется, что я не жила, за исключением последнего месяца. Создаётся впечатление, будто кто-то другой жил за меня, а потом привёл за руку и обвёл полупустое помещение с надписями на стенах, сказав мне:
– Вот это и была твоя жизнь…
Ксавьер перехватывает запястье и утыкается губами в ладонь, шутливо прикусывает зубами, надавливая удлинившимися клыками.
– Мы не виноваты в смерти твоего брата. Он был болен?
– Да! – отвечаю я и послушно выплёвываю скороговорку из диагноза и данных последнего обследования Брэда.
– Я не силён в земных заболеваниях, Эллен. Но хотел поступить честно. Хотя нас надули ваши земные торгаши! – возмущается Ксавьер. – Мы оба – жертвы жадности организаторов аукциона. Кстати, как ты на него попала?
– Зачем тебе это знать?
– Затем. Отвечай, – подаёт голос Саймон.
Я лениво приоткрываю один глаз и приближаю губы к уху Ксавьера, спрашивая тихо:
– Он всегда такой злой и бешеный?
Ксавьер смеётся, но обрывает свой смех.
– Лучше ответь. Это важно. Мы должны знать подробности. Все. Постарайся вспомнить как можно больше. На Терлеа просят со всех нас. С тебя в том числе, Эллен Росс.
Я сглатываю ком в горле. Страшно думать о том, что ждёт меня по прибытии на Терлеа. На мгновение мне вдруг захотелось остановить корабль, заставив его замереть в безвоздушном пространстве. Чтобы ничего не менялось, хотя бы оставаясь на том же месте, что есть сейчас. Я бы даже потерпела присутствие невыносимо притягательного Ксавьера и его угрюмого брата. Лишь бы не приближаться к пугающей неизвестности.
Глава 33. Эллен
Говорить долго не получается. Я незаметно для себя засыпаю, а потом после сильной встряски едва не лечу на пол. Но меня вовремя возвращают на место руки Ксавьера, а через мгновение он сам укладывается рядом.
– Что происходит? – спрашиваю я.
– Нас подцепили. Решили не транспортировать экипаж по отдельности. Буксируют полем. Будет немного трясти в начале. Потом сверхбыстрый скачок. Объяснять технические подробности не буду.
– Боишься, что потом я украду вашу технологию и улизну с ней обратно на Землю? – спросонья спрашиваю я, тем не менее расслабляясь и дыша в крепкую грудь терлеанца.
Корабль не просто трясёт. Я боюсь, что он вот-вот развалится на куски, поэтому цепляюсь пальцами за защитную ткань костюма терлеанца.
– Вот ты и выдала свои тайные намерения, крошка, – усмехается Ксавьер. – Кова-а-а-арная! Лучше расслабься.
Расслабишься тут, когда зуб на зуб не попадает. Радует одно – если кораблю суждено разбиться, взорваться или просто рассыпаться на составные детали, терлеанцам тоже не поздоровится. Они, конечно, крепкие парни, но не настолько, чтобы выжить в открытом космосе. Но вопреки моему ершистому настроению воспринимать всё в штыки, близость Ксавьера успокаивает. Даже хмурый Саймон, постоянно сверяющийся с данными светящейся голограммы, то и дело покидающий комнату, не раздражает. Его коротко-рубленые фразы, когда он оповещает Ксавьера о ходе транспортировки, вселяют уверенность, что всё пройдёт по плану.
