Позади рёв толпы. Запах дымовых шашек и красные клубы дыма. Видимо, силовики получают сигнал, потому что подтаскивают брандспойты и начинают сбивать нас бешеными потоками ледяной воды. Через завесу мокрых ресниц поднимаю взгляд, замечая, как кто-то швыряет в сторону силовиков бутылку с подожжённым горючим.
Началось.
Две толпы сшибаются. Мне успевают наступить ботинком по руке, прежде чем я поднялась.
Жаль, ненадолго…
Мокро. Скользко. Холодно. Щеку царапает шершавый бетонный пол.
Во рту мерзкий привкус крови, голода и жажды крушить всё без разбора, пока чей-то сильный удар не погружает сознание в вязкую темноту.
Сознание, как мигающая лампочка. Только голоса.
– Она подходит? Уверен?
– Это лучшее, что мы смогли найти.
– Придётся потрудиться.
Глава 69. Эллен
Дальше пустота.
Нет. Не пустота. Потом я начинаю свою-другую-фальшивую жизнь с момента, где я стою перед мобилем со штрафным листком на лобовом стекле. Рядом суетится «подруга», советуя что-то…
Сучка. Именно она посоветовала обратиться мне на аукцион! Не подстроено ли это всё кем-то? И для чего?
Как бы я ни пыталась вспомнить ещё что-то, не получается!
И я не понимаю, что со мной творится?
Почему эти внезапно пришедшие воспоминания противоречат знаниям о моей собственной жизни?
Я пытаюсь понять и не могу этого сделать. А ещё внутри бушует что-то инородное и чёрное, пугающее, проснувшееся от воспоминаний.
Они будто сорвали покров.
В памяти вспыхивает ещё один кусочек из моего прошлого.
Вижу себя в зеркале с впалыми щеками и коротко стриженными волосами, поворачивающуюся спиной к зеркалу, чтобы оценить татуировку. Вспоминается, что Брэд так и не позволил пойти на повторный сеанс и временная татуировка рассосалась. Первая татуировка была глупой и девчачьей. Хорошо, что от неё не осталось и следа.
Но только не эта татуировка, которую я сделала после смерти Брэда.
Я стою в полной темноте в комнате Ксавьера и завожу пальцы за спину, словно могу нащупать слово DEATH.
Буквы, увитые плющом и шипами, ядовитыми, как моя злость. Она срывает планки разума.
Меня накрывает удушливой ненавистью, заставляющей в прошлом участвовать в пикетах и забастовках, разбрасывать листовки с радикальными призывами, изрисовывать стены зданий граффити и надписями «Смерть чужакам!»
Ненависть никуда не делась. Она глубоко впаяна во мне. Пальцы сами плотнее перехватывают острый нож для фруктов.
Я разворачиваюсь, окидывая взглядом спящего терлеанца.
Голова чуть повёрнута набок, глотка беззащитно подставлена под удар.
Бей – не хочу.
Конечно, ничем хорошим для меня это не кончится. Старший Ксавьера лично приведёт смертный приговор в исполнение. Даже если это будет означать смерть для него самого.
Но на моём счету будет два убитых монстра – не так уж плохо, правда?
Я знаю, как следует ударить.
Давай-давай-давай, поторопись, пока он не шевельнулся!
Торопись…
Но я медлю.
Дышу часто и прерывисто.
Чувствую себя зверем, загнанным в угол и скалящимся на всех окружающих.
Ненависть требует крови. Но другая моя часть, позорно зависимая и как мне раньше казалось, слабая, упорно отстаивает право на жизнь для Ксавьера. Терлеанец доверяет мне настолько, что даже не подумал о возможности покушения, хотя раньше я уже пыталась вспороть ему брюхо. Сама не понимая, как и откуда знаю, но хотела сделать это.
Во мне кипят два противоречивых чувства. Взвешиваю их, понимая, что они равны по своей силе. Дело не только в притягательном Ксавьере. Даже если бы здесь лежал молчаливый и грубый Саймон, нерешительность была бы такая же.
Невозможность причинить вред.
Нежелание вредить.
Чувствую колоссальное напряжение во всём теле.
Убийственно медленно по позвоночнику сползает капля пота.
Я шумно сглатываю.
Тревога и беспокойство за чужака. Ненавистного! Ведь они виноваты во многом. Они же, да?
Прошло несколько лет с момента «вторжения» терлеанцев на Землю.
Или не они?
Я уже далеко не подросток и разбираюсь кое в чём. Не разбираюсь в себе, но понимаю, что даже в отдельных мозаичных фактах моего исковерканного прошлого было больше чувств и подросткового максимализма, чем трезвого подхода.
Брэд видел и чувствовал иначе. Он никогда не хотел открытой конфронтации и придерживался разумного сопротивления. В то время как я рвалась к радикалам и примкнула к ним же после смерти брата. Ненависть бурлила внутри, и не давала разглядеть другое.
Сейчас я понимаю, что навряд ли терлеанцы хотели рухнуть с небес на голову землянам. Крушение было для них таким же нежеланным, как для нас. Не терлеанцы выкинули нас с братом на улицу, но государство. Не пришельцы сотворили хрен знает что с моей памятью, исковеркав и порезав её на клочки, не стыкующиеся друг с другом.
Не они же? Слова звучали на общеземном и без малейшего акцента…
Я коротко вдыхаю и выдыхаю. Осторожно разжимаю пальцы, откладывая нож.
Кто-то явно виноват. Но не Ксавьер и не Саймон.
Для них оказалось большой неожиданностью и возникший Союз, и моё знание терлеанского языка.
Какие ещё сюрпризы и секреты я обнаружу в себе? Понятия не имею…
Глава 70. Эллен
Внезапно я начинаю чувствовать себя бомбой замедленного действия, непонятно чем начинённой, и с неизвестным моментом взрыва.
Мне очень хочется разобраться в себе и в то же время становится страшно не обнаружить там, внутри себя, ничего. Лучше наполнить пустоту тем немногим, что есть сейчас. Чувства для меня непонятные, но если не пытаться их игнорировать, то очень приятные.
Я поспешно забираюсь на кровать, ныряю под мощную руку Ксавьера. Терлеанец реагирует мгновенно, вжимая в свою грудную клетку так сильно, что становится трудно даже дышать.
– Ты меня раздавишь… – шепчу я, пихаю терлеанца кулаком в грудь.
Ксавьер отстраняется и смотрит на меня осмысленным взглядом без капли сна. Пристально и изучающе. Под его взглядом чувствую себя неуютно и недавние мысли об убийстве, всего лишь мысли, кажутся кощунственными. Двигаюсь вперёд, пряча лицо.
– И почему мне кажется, что ты думала о чём-то небезобидном? – хрипловато спрашивает Ксавьер.
– Не кажется, – отвечаю я. – Мне просто неуютно, незнакомо и страшно.
