В этот же момент Рут вышла из ванной… полуголая, в одном нижнем белье.
– Больше халатов нет, – пожаловалась она, краснея. – Горничные, должно быть, забрали их в стирку. Такое безобразие!
Она явно ждала какого-то ответа, но я продолжал молчать, изучая предоставленное поле для обзора.
В этот раз на девушке были не те целомудренные купальники, будто украденные у столетней бабушки. Кажется, сейчас мне демонстрировали лучшее бельё в своём арсенале. Чёрные тонкие кружева, невесомо обволакивающие бархатную девичью кожу. Бюстье – не целомудренная сплошная чашка, а игривый ажур, через который, если присмотреться, я мог различить вишнёвые соски.
В моих штанах пробудился член и, кажется, готов был сорвать мне всю «операцию» прямо сейчас. Держаться, Пол!
– Рут, я налил тебе шампанского, – вспомнив, зачем я вообще тут стою, произнёс, подавая бокал девушке.
– Ой, спасибо. Это так мило с твоей стороны, – проворковала она, подходя ближе. – Это же ничего, что я в таком виде? Но очень уж жарко.
Да не то слово!
– Ничего, красавица, – откликнулся я.
– Мне так неловко. Ощущение, будто выгляжу какой-то дешёвкой.
Она внаглую строила мне глазки. Похоже, сегодня Рут решила добиться своего во что бы то ни стало.
– Не говори глупостей, – мягко успокоил её, залипая на то, как она невесомо проводит пальцами между своих грудей, играясь с кулоном, который я же ей подарил.
Рут подняла бокал, поднесла к губам и, будто нарочно, пролила тонкую струйку. Теперь та стекала по её шее, а после ниже, подныривая в кружево бюстье.
От этого зрелища мне стало тяжело дышать. Я даже ослабил галстук, да и во рту пересохло.
– Ещё шампанского? – догадалась Рут, вновь берясь за бутылку и подходя с ней ко мне. – Только вначале…
Она ловко запустила два пальца в мой бокал, выловив клубничку, и поднесла её к моему рту.
– Съешь, вот это, – тихо произнесла она своими сводящими с ума губами, кладя ягоду мне в рот. – Ты ведь, наверное, голодный?
Не знаю, о каком голоде в этот момент она говорила, но да… я ощутил себя не евшим целую вечность, потому что вместо клубники мне хотелось впиться в саму Рут.
«Держатся, похотливая скотина!» – одёрнул себя я, и на мгновение стало легче.
Ровно до следующей фразы этой дряни. Такой томной и притягательно-эротичной, с придыханием. Рут смотрела мне в глаза и говорила:
– Пол, а давай отсосу?
Будто удар между ног, будто призывный гонг в голове, мой член приготовился взорваться только от мысли, что Рут может взять его в рот… Но что за херня? А как же игра в недотрогу?
– Что ты сказала? – переспросил я хрипло.
– Давай бокал отнесу! – повторила она, широко раскрыв глаза.
Я усмехнулся и тряхнул головой: почудится же такое!
– Ой, а это что? – забрав мой бокал, она остановилась, не дойдя до столика. С высоты своего роста Рут медленно эротично наклонилась до самого пола, отклячив свою, теперь уже почти голую задницу на полную, и подняла какую-то невидимую соринку с пола. – Моя серёжка! А я ещё думала, где её потеряла.
Мой мозг просто плавился от желания, я не мог прекратить любоваться на две половинки её аппетитной попки и полосочку трусиков между ними… Сдвинуть бы её в сторону! Немедленно! Чёрт!!!
– Что-то тут душно, – выпрямляясь, произнесла Рут. Поставив бокал на столик, она обернулась и потёрла низ живота, а в голосе проскользнули беспокойные нотки. – Нужно открыть окно, Пол.
– Да, нужно, – согласился я, расстёгивая рубашку и отбрасывая её на диван. – Только не окно…
– А что? – хлопнув глазами, спросила Рут, останавливаясь в полуметре от меня.
Её дыхание было частым и сбитым, глаза блестели, а губы стали алыми без всякой помады. От этого зрелища у меня окончательно снесло крышу…
К чёрту, не только же по девственницам млеть. Один раз можно попробовать и такую, как Рут.
Я сделал к девушке шаг, а в следующее мгновение, она с силой прильнула ко мне сама. Её губы накрыли мои так, что дыхание выбило из груди. И, кажется, не было смысла тратить время на нежности. Я без долгих подготовок сунул руку ей в кружевные трусики, поднырнул ниже, находя пальцем вход в сладкую пещерку, ныряя в неё и ловя хриплый призывный стон Рут ртом.
Она закинула на меня ногу, примыкая телом так сильно, что я на миг потерялся от напора, особенно когда оказался лежащим на диване, а Рут похотливой кошкой тёрлась о мою ладонь, не прекращая поцелуя, и одновременно расстёгивая ремень штанов.
На какой-то момент она отвлеклась от поцелуя, когда буквально одним движением высвободила моего дружка, рвущегося в бой из боксёров. Он стоял колом и буквально ныл от того, как хотел оказаться в чём-нибудь узком и бесконечно тугом.
– Будешь продолжать смотреть на него? – сделав над собой усилие, я усмехнулся. – Или продолжим?
– Смотреть? Неплохая идея, – Рут выгнула бровь и облизнулась так, что я чуть не кончил, представив, на что может быть способен этот язычок.
– Тогда расходимся, – прохрипел, положив руки ей на задницу и придвигая ближе.
Она посмотрела на меня, и её взгляд был затуманен похотью и жаждой.
– Обязательно разойдёмся, – шепнула она, прикусив мочку моего уха. – Но вначале я тебя трахну, Пол!
Больше слов ни у неё, ни у меня не нашлось. Сдвинув в сторону свои трусики, она села сверху, вырывая из меня громкий хриплый стон.
Это было самое охренительно заводящее зрелище в моей жизни – член, который медленно входит в женщину, садящуюся на меня. Тугую до такой степени, что ни одна девственница даже рядом не лежала.
Чёрт возьми, как она это вообще делала?!
Мышцы внутри Рут сжимали мой член так сильно, что я застонал не то от боли, не то от удовольствия. И дебильное ощущение, что это не я сейчас лишаю очередную девчонку девственности, а она меня, накрыло с головой, лишая последних мыслей.
Я кончил, как мальчишка, за пару фрикций, излился внутрь этой женщины и, кажется, сдох от чудовищной мысли: этот микросекундный секс был лучшим в моей жизни.
Откинувшись на спинку дивана, я смотрел в потолок, приходя в себя, и понимал: моё самолюбие раздавили всмятку.
– Ты всё, котёнок? – пропела бестия, всё ещё сидя на мне.
Член отреагировал моментально, снова набирая силу. Клянусь, никогда раньше я ТАК не хотел ни одну женщину. И это взбесило! Настолько сильно, что я с рыком накинулся на Рут, перевернул её в позу кошечки, и хотя она попыталась сбежать, не отпустил. Притянул за бёдра к себе ближе, провёл пальцами вверх по изящной, изогнутой в пояснице спине, намотал волосы на кулак, заставляя прогнуться ещё сильнее, так, что её попка вновь потёрлась о мой стоячий член, и спросил Рут, хрипя, как последний алкоголик:
