Дракон
Я был удивлен силой духа и выдержкой леди Марины. Многие женщины даже не попытались бы сами изменить свою судьбу и покорно позволили бы убить себя очередным борцам за власть. Другие предпочли бы сладкую и красивую жизнь рядом с владетельным мужем и жили бы в тиши, ни во что, не вмешиваясь и рожая детей.
А Марина выбрала свое, и, стоя рядом с нею в Облачном чертоге, я наблюдал, как рассыпались, словно карточный домик, все планы Жана. Жена появилась, но вовсе не довольная роскошным придворным нарядом, да и устраивать церемонное знакомство отца и дочери не стала, просто сразу уставилась на дивное творение первого короля, и мы все ощутили силу ее просьбы. Камеристка даже отступила на пару шагов, а Жан смотрел на выплывающие в прозрачной глубине облака и неслышно шевелил губами.
А потом Марина спросила:
– Так я очутилась здесь благодаря леди Лионелль?
И мое сердце рухнуло: бабуля не раз говорила мне, что я могу пробежать мимо своего счастья, и я пробежал?
Виконт
За те месяцы, что Марина отсутствовала, я привык быть один. Прелестные сильфиды легко скрашивали мои вечерние часы, но ситуация становилась все более напряженной: каждый род мечтал увидеть на троне свою представительницу, и тянуть больше было нельзя.
Так что письму от Марины я был даже рад: жена рядом усмирила бы искательниц королевской милости, да и коронацию следовало провести как можно скорее. Но я не подозревал того, что услышал: моя солнечная девочка просила развод!
Сдержав возмущение, я посмотрел на нее – такую уютную, домашнюю – и не мог представить ее в облачных чертогах. Не видел ее, в роскошном платье любезно принимающей придворных лизоблюдов. И неожиданно для самого себя я согласился: возможно, это последняя возможность для меня проявить свою угасшую любовь – дать ей ту жизнь, которую она хочет.
Впрочем, я пожалел о своем решении, когда увидел Марину в придворном платье, под руку с драконом. Ролленквист казался смущенным, но решительным и опасным: оружия на нем было больше, чем чешуи.
А потом Марина продолжила нас удивлять: ее появление в этом мире было не случайным, и тут проросли драконьи уши! Я тихо скрипнул зубами и сжал кулаки: выходит, вся история с подарком устроена была не для меня?
А трон, сохранив за бывшей Мариной титул принцессы и права наследования за нашей дочерью, отпустил мою юную жену, благословив обеих инеистыми венцами, защищающими разум, и тихим отголоском шепнув мне, что я стану тем, кем хочу, но такого счастья в моей жизни больше не будет.
У меня были заготовлены свитки на титул герцогини и пенсию, но трон сам внес изменения, сообщив мне, что моя новая супруга будет королевой, а прежнюю следует почтить званием принцессы.
Конечно, я не спорил и ощутил волну приязни и достоинства, которой обменялись Марина и трон.
А потом мы простились, и я запомнил ее такой навсегда: золотоволосую девочку в тяжелом придворном платье, готовую скинуть эту тяжесть и продолжить жизнь по велению сердца. Я надеюсь, что она будет счастлива с драконом, а он оценит сокровище, попавшее ему в руки.
Марина
Дракон неожиданно жадно взглянул мне в глаза:
– Мари, ты уверена?
– Мари? – мне стало вдруг очень весело и легко, а в крови забурлили пузырьки.
– Моя Мари, так ты уверена, ты не передумаешь?
– Да, – я заставила Ролена склониться и обхватила его щеки ладонями, – я согласна стать твоей женой, и я хочу, чтобы ты воспитывал мою дочь, и, если Светлые боги будут благосклонны, готова родить детей тебе столько, сколько пожелаешь!
Умная камеристка давно ушла в пещеру, и дракон, не стесняясь, подхватил меня под колени, прижал к себе, заставив упереться руками в его широкие плечи, и, запрокинув лицо, спросил:
– Скажешь?
Я вдруг покраснела, но оторваться от требовательного и умоляющего взгляда не было сил:
– Я люблю тебя, Ролленквист, – сказала я и сама потянулась к его губам, не дожидаясь ответа, уверенная, что он скажет мне эти волшебные слова еще много-много раз.
Дракон
Я не стал открывать телепорт в пещеру: там все еще толклись присланные Жаном работники иглы и гребня, мне хотелось побыть с Мариной вдвоем, вдыхая свежий ветер гор и зная, что теперь она свободна!
Но Марина, постояв совсем немного, вдруг откинула голову, украшенную тяжелой диадемой, и сказала:
– Ролен, я знаю, что у вас такое не принято, но все же – возьми меня в жены?
Кровь застучала так, что я испугался: вдруг сердце выскочит наружу? Я так привык быть в тени, скрывать свои чувства и понимать, что Марина не изменит самой себе, а тут все сокровища мира внезапно сложили у моих ног.
И я не удержался, переспросил, а потом, когда уверился в том, что это не сон, наконец, обнял любимую и услышал от нее заветные слова: «Я люблю тебя»!
Марина
Так оно и случилось: тут же, на площадке, между поцелуями и объятиями Ролен рассказал мне о своей любви, и в пещеру нас заманили лишь голодные крики терпеливой Софи.
На следующий день на рассвете мы заключили брак по обряду драконов, соединив руки в волшебном огне, и едва прозвучали древние слова, заставившие отозваться стены пещеры и проявившие на пальцах простые каменные кольца, как леди Лионелль, танцуя от радости, свалилась нам на головы и поздравила с законным браком!
Но поскольку отпраздновать это событие мы собирались только вдвоем, драконица тут же ушла обратно телепортом, сказав, что родственникам она сообщит, а вот правнука ей хочется побыстрее.
Потом, смущаясь и оттого выражая все сухо и кратко, Ролленквист сообщил камеристке, что моя спальня будет детской и звать леди Мари на кормление следует колокольчиком, и увел меня в свои покои – показывать огромную, поистине драконьих размеров кровать с расписным пологом и резным изголовьем.
И именно теперь, окруженная его заботой и счастьем, я почувствовала себя на месте – там, где меня будут любить и где я смогу любить, не оглядываясь назад.
Послесловие
Мой дневничок в кожаной обложке по-прежнему лежит на столе, и я делаю в нем записи, когда позволяют дети, у нас их трое: София Августа Фредерика, Роллан Фиар Соррель и малыш Жан Марсель Александр.
Дочка до сих пор носит титул наследной принцессы сильфов, поскольку у Жана и его новой жены родилось уже четыре девочки, и возможно, новых родов королева сильфов не перенесет: все же сильфиды более хрупки, и так часто рожать им тяжело.
Поэтому граф Диол, появляясь у нас с визитом, постоянно пеняет мне на ее недостаточную гордость и образованность в политических интригах, а я втайне надеюсь, что до коронации дело не дойдет, и у Жана родиться долгожданный сын.
Спустя год после заключения брака Ролленквист купил поместье всего в тридцати милях от дома бабушки, и теперь мы встречаемся едва не ежедневно. К удивлению собственного внука, сбросив груз памяти, драконица последовала моему примеру и выскочила замуж за деда Ролленквиста, родив внуку дядюшку. Сей драконий оболтус еще не умеет принимать человеческую форму надолго и до отъезда в школу проводит большую часть дня в нашем доме, пока его родители улучшают политическую обстановку в мире.
