— Если бы я и писала книги, то совсем не такие, как папа, — ответила Минерва. — Хотя, возможно, мои романы пользовались бы успехом.
— Ради Бога, не надо об этом! — взмолился Тони. — Того, что сейчас происходит в замке, хватило бы на тысячу романов. Ох и скандал же там поднимется!
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Минерва.
— Понимаешь, посол — горячий малый, и если он услышит о поведении своей жены, он непременно вызовет графа на дуэль, и эта история получит широкую огласку.
— Но ты ведь говорил, что король Вильгельм запретил дуэли.
— Он запретил многое из того, что было разрешено во времена правления его брата, — ответил Тони, — но это никого не волнует. Один из моих друзей на прошлой неделе дрался на дуэли в Грин-парке, и теперь оба — и он, и его противник — ходят с руками в лубках.
— Тони, но ты ведь не сделаешь подобной глупости? — умоляюще спросила Минерва. — Представь, что будет, если что-нибудь случится с тобой? Я этого не перенесу!
— Меня на дуэли не убьют, — засмеялся Тони. — Вот только будет чертовски неудобно чувствовать себя дураком, да еще раненным.
— Прошу тебя, не ввязывайся в это! — взмолилась Минерва.
Тони снова рассмеялся, и девушка немного успокоилась.
— Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы избежать дуэли и не попасть в беду, — сказал Тони. — Это мне совсем ни к чему.
— И пообещай, что будешь беречь себя.
— Обещаю! — произнес Тони. — А ты делай все, как я сказал. Когда у меня появится время, я вас навещу — не знаю только, скоро ли.
— Я все понимаю, — сказала Минерва, — но ты все-таки постарайся приехать. Я всегда так рада видеть тебя! А теперь мне бывает так одиноко — ведь рядом уже нет папы…
Тони обнял сестру.
— Ты просто замечательная, и я очень тобой горжусь, — произнес он. — Прошу тебя, держись подальше от этого лысого графа! Когда я вернусь в Лондон, я пришлю тебе самое лучшее платье, какое только смогу купить.
Минерва вскрикнула:
— О, Тони, это будет великолепно! Я бы так хотела новое платье!
— Я не забуду об этом, — пообещал брат.
— А ты еще повидаешься с нами до отъезда?
— Я постараюсь.
— Когда же вы уезжаете?
— Понятия не имею. Графу может взбрести в голову что угодно — уехать сегодня ночью, завтра утром или через год. С ним никогда ничего не угадаешь!
— Какой непредсказуемый человек! — заметила Минерва.
— У него много странностей, — добавил Тони, — так что помни, о чем я тебя просил!
Он поцеловал сестру в щеку и пошел к двери. На ходу он произнес:
— Как бы я хотел, чтобы ты видела фаэтон, в котором я приехал! В него запряжены самые лучшие лошади, какие только могут быть!
— О, прошу тебя, позволь мне посмотреть на них! — воскликнула Минерва.
— Не стоит этого делать, — ответил брат. — Грум может увидеть тебя, и тогда слухи, чего доброго, дойдут до графа.
Его серьезный тон рассмешил Минерву.
— Ты говоришь так, словно он невероятно опасный человек! — заметила она.
— Так оно и есть, — ответил брат. — Не забывай об этом!
Они вышли в холл. Тони взял шляпу и надел ее набекрень. Затем он огляделся и произнес:
— Я, наверное, слишком долго прожил в замке, но теперь все здесь кажется мне каким-то маленьким.
— Здесь и правда все маленькое, — ответила Минерва, — но это твой дом, Тони.
Брат улыбнулся ей.
— Я не забуду этого, — сказал он. — До свидания, сестренка! Обещаю, что постараюсь приехать еще раз.
Он прошел к двери, открыл ее ровно настолько, чтобы пройти, и захлопнул ее за собой.
Стоя там же, где оставил ее брат, Минерва прислушивалась до тех пор, пока не услышала шуршание колес и не поняла, что фаэтон отъезжает.
Тогда она бросилась к высокому окну, выглянула и увидела уезжающий все дальше экипаж.
Без сомнения, он был красив, а лошади, наверное, были в точности такими, как и говорил Тони.
Она провожала фаэтон взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, потом тихонько вздохнула и отправилась на кухню.
Вода в лохани уже остыла, а печь почти погасла.
С легким сожалением Минерва подумала о замке и обо всем, что там происходило.
«Теперь, — сказала она себе, — я уже никогда не увижу графа и не узнаю, каков он на самом деле!»
Глава 2
Как ни странно, граф не уехал ни на следующий день, ни через день.
Минерва ожидала вестей о том, что все жители замка уехали, однако из деревни до нее доходили слухи об оргиях в замке и о джентльменах, которые скакали сломя голову и брали на лошадях препятствия немыслимой высоты.
Женщины постарше шептались еще о чем-то, но Минерва старалась не прислушиваться.
В то же время она изнывала от любопытства.
Неожиданно пришла записка от Тони. Ее привез молодой грум верхом на одном из прекрасных графских скакунов.
Минерва торопливо развернула записку. Тони писал:
Граф очарован замком и задает мне массу вопросов, на которые я не могу ответить. Пожалуйста, отошли мне с этим грумом (надеюсь, ему можно доверять) одну из отцовских книг. Я постараюсь навестить вас до отъезда, но пока что не представляю, когда смогу выкроить время.
С любовью. Тони.
Прочитав записку, Минерва отправилась в кабинет, чтобы поискать отцовскую книгу о замке.
В ней он изложил все, что знал о замке и его истории, но книга не представляла интереса для широкой публики и потому не была напечатана.
Мать Минервы переписала ее своим красивым почерком, а одна пожилая леди из деревни, некогда бывшая переплетчицей, переплела книгу в красную кожу.
Снимая том с полки, Минерва понадеялась, что Тони будет достаточно аккуратен.
Поскольку книгу написал ее отец, она несколько раз перечитывала ее и частенько возвращалась к ней после прогулок в замок, когда Дэвид и Люси одолевали ее вопросами о картинах или о росписи на потолках.
Минерва завернула книгу, перевязала ее бечевкой и вынесла ожидавшему груму.
— Прошу вас, будьте осторожнее, — попросила она. — Это очень ценная книга, ее нельзя испачкать или потерять.
— Уж я позабочусь, мисс, — ответил юный грум, прикасаясь к шляпе. Ему было не больше семнадцати лет, но Минерва заметила, что он смотрит на нее одобрительно. Оставалось только надеяться, что Тони был прав, утверждая, что парень не станет много болтать.
