Чиркнул серник – Вайнор зажег масляную лампу, разгоняя сумрак закрытого помещения. Солнечный свет совсем не проникал сюда, два окна оказались закрытыми изнутри на солидные железные засовы. А ведущие из шестиугольного холла двери были сделаны из того же каменного дуба, хотя и совсем простые.
Вайнор пробормотал под нос что-то вроде детской считалочки и открыл третью слева дверь. За нею обнаружилась кухня.
– Располагаемся здесь, – скомандовал Его Величество, – в другие комнаты заходить нельзя.
Мужчины не стали задавать лишних вопросов – кухня так кухня! Главное, чтобы тепло, сытно и было где голову преклонить, пусть и на седло.
– Сиг, Кварт, – продолжал распоряжаться Его Величество, – переоденьтесь в другую одежду и сходите за продуктами. Камил, на тебе наблюдение, вот эта лестница ведет на чердак. Наше убежище могут засечь, хотя и не сразу. Остальным обиходить коней и держать оружие наготове.
Сиг и Кварт принялись потрошить наши сумки. Граф Радолен, осматривая кухню с мечом в руках, сунул нос в большой сундук, скорее похожий на хлебный ларь, и обнаружил целый ворох различных вещей – от просмоленной робы до женской нижней юбки.
Стражники, не дожидаясь повторного приказа, ушли к лошадям. Я было направилась к двери, собираясь заняться конями, но Вайнор перехватил меня:
– Леди Инира, останьтесь. – Он говорил серьезно, но смотрел на мои губы, и это совершенно сбивало с толку. – Нам нужно решить, как действовать дальше. Раз нас тут ждали, значит, запасной маршрут кто-то выдал.
– А был разработан запасной маршрут? – Я спрашивала вполне серьезно – лорд Иан выдал карту с указанием пути следования королевского кортежа лишь в день отъезда.
– Конечно. Один маршрут разработал Совет лордов, чтобы показать народу новую королеву. Еще два разработали умники лорда Иана, – судя по голосу, Его Величество умниками был крайне недоволен.
– В какой из трех маршрутов входила Мщерь? – поинтересовалась я, рассматривая помятый свиток с картой.
– В запасной, – король хмуро ткнул пальцем в пунктирную линию, огибающую крупные города Вадерии.
Я рассмотрела все три варианта – золотистый, алый и синий пунктир. Маршруты не пересекались ни в одной точке!
– Получается, нас ждали именно на этом маршруте? – уточнила я.
Король поморщился, но согласился.
– Выходит, концы ведут во дворец? – Еще один недовольный кивок. – Ловушка лорда Иана не сработала, либо сработала, но так, что исполнители об этом не узнали.
Я принялась расхаживать между печью и стеной, увешанной медными кастрюлями разных форм и размеров. Ходьба всегда помогала мне приводить мысли в порядок. Король наблюдал за моими метаниями, но не возражал.
– Допустим, покушения в Квариллии организовала принцесса. Но ей явно кто-то помогал. Ведь начались они еще в Вадерии! Граф Бедсфорд, – тут я поморщилась, вспоминать Фредди не хотелось. Резко взмахнула рукой, отгоняя навязчивый образ. – Он назвал заказчиком младшего помощника посла Квариллии
Король одобрительно прищелкнул пальцами и остался сидеть, полуприкрыв веки.
Тут я остановилась и уставилась в одну точку. Потом резко повернулась к королю:
– Кто наследует трон, если вас не станет?
Вайнор тут же сделал каменное лицо, бросил взгляд мне за спину и пожал плечами:
– Поскольку я еще не женат и законного наследника нет, возможно, лорды снова будут требовать Право Крови, чтобы избежать смуты.
Я озадачилась ненадолго:
– А ближайшие кровные родственники вашего отца? Они живы?
– Из его детей выжил только я, – вновь пожал плечами король, но в его равнодушие я уже не верила.
– Возможно, где-то есть еще бастарды, но на обряде их не было.
Я опять попыталась воскресить в памяти развесистое родовое древо правящей династии:
– Остаются братья и сестры, то есть ваши тетки и дядьки.
Король усмехнулся, в его улыбке стыла такая горечь, что мне захотелось утешительно погладить мужчину по голове:
– Увы, у моего отца были только сестры. Они давно умерли. Их дети присутствовали на Праве Крови.
Пришлось продолжить ковырять почти заросшую рану:
– Алтарь смолчал, или до них не дошла очередь?
Король опустил глаза.
Вайнор Вадерский
Слова Иниры напомнили мне тот давний день. Холодный и дымный воздух столицы, тяжелый плащ, в который меня кутал Дерридж, герцог Соан. Именно он собирал по стране тех, в ком текла королевская кровь.
В наш дом он пришел ранним утром, когда мама, надрывно кашляя и пачкая сажей тонкие пальцы, растапливала печь. Она кашляла все чаще и чаще, изо всех сил скрывая от меня жестокие спазмы, которые скручивали ее возле печи или на морозе.
В такие моменты мне хотелось заткнуть уши, зажмурить глаза и спрятаться под одеяло, или долго кричать: «Не уходи!!!». Но я тоже молчал, лишь всячески старался помочь хоть как-то и заменял ее, где только мог.
В тот день я встал пораньше и принес из сарая свежую порцию дров. Смолистые чурбачки полежат день в теплом подпечье, согреются и будут хорошо и бездымно гореть, жарко потрескивая и наполняя теплом нашу мазанку.
Дожидаясь, пока согреется на треснувшей плите горшок с травяным настоем, я взял ведра, чтобы успеть принести воды из колодца. Через две лучины мимо окна проедут сани. К этому моменту мне нужно будет одеться, успеть глотнуть теплого настоя с куском пирога и, взяв сверток с дерюжной накидкой и рукавицами, выйти к чахлому вдовьему плетню.
Летом я работал подпаском у местного старосты, а зимой с другими пастухами чистил хлевы, разносил бадьи с бурдой и сено. Мама пыталась устроить меня в ученики с шорнику или кузнецу, но те не пожелали связываться с «чужаками», в деревне хватало крепких и толковых парнишек моих лет.
Во дворе залаяла собачонка. Мы прислушались: я с любопытством, а мама с затаенной тревогой.
Следом заскрипели, жалуясь, промороженные доски крыльца. Глухо стукнула доска. Высокий мужчина в богатом черном плаще протиснулся в нашу низкую дверь.
Когда он выпрямился, голова незнакомца коснулась прокопченного потолка. Я присвистнул от восторга: таких высоких людей в деревне не было!
В том, что это воин, я не усомнился ни на секунду: широкие плечи, спрятанные под толстым сукном плаща, едва уловимый звон кольчуги, крепкие ладони в кожаных крагах на оголовье меча.
Мама замерла, схватившись за горло. Она побелела и смотрела на незваного гостя расширившимися зрачками. Ее губы посинели, став ярко заметными на бескровном лице.
Уронив задребезжавшее ведро, я кинулся к ней:
– Мама! Мама!
Схватив ледяные пальцы, я начал отогревать их своим дыханием, чувствуя, как на глаза набегают жгучие слезы.
