В один момент на задний план отступило все: скачки, погони, угроза жизни и чопорный этикет. Этот взгляд поднял из глубины души такую волну чувств, что я испугалась. Немедленно опустила ресницы, разрывая зрительный контакт и, спряталась за веером.
Реверанс, скромная улыбка, предложение опереться на руку и торжественное шествие по узкому для толпы дворян и слуг коридору.
Вайнор принял мою чопорность. Этикет так этикет. Но его пальцы невесомо поглаживали мою ладонь, взгляд нежил и ласкал кромку довольно глубокого выреза, а его дыхание то и дело щекотно касалось моих волос.
Внимательные, даже пристальные взгляды буквально царапали кожу. Шепот взвешивал и измерял каждую ленту и бусину, каждый шаг, каждый взгляд.
Я шла, повторяя про себя тридцать разновидностей боевых ножей, а Вайнор умудрялся расточать благожелательные кивки и улыбки. Окружающие нас люди завистливо вздыхали вслед:
– Ах, невеста Его Величества очень… необычна!
– Как он хорош собою! Право, любая была бы счастлива обручиться с Его Величеством!
– Жаль, что у нас не принято многоженство, дочери градоправителя очень милы и так кокетливо строят глазки милордам свиты!
* * *
Столовая в доме главы города оказалась большой и нарядной. Всюду горели свечи, яркие драпировки скрывали толстые каменные стены и уютные ниши. В полированных шкафах блестела начищенная посуда, а скатерти поражали тончайшей вышивкой.
Сам хозяин дома и его жена встречали гостей на пороге. Их румяные лица выражали такое самодовольство, что я с трудом удержала на лице благожелательную гримасу.
Подхватив под руки нас проводили к двум огромным деревянным креслам, стоящим во главе стола. Рядом со мной расположился прыщавый наследник градоправителя. Судя по всему, парень получил нагоняй от любящего папочки и теперь судорожно сглатывал, встречаясь со мной взглядом.
Рядом с Вайнором расположился хозяин дома и его дочери. Девушки боялись поднять глаза от серебряных тарелок, но заботливый отец постоянно обращал внимание короля на своих чад, неуемно расхваливая их красоту и скромность.
Если я правильно поняла, градоправитель мечтал отправить хоть кого-то из детей в столицу. Только зачем? В этой глуши он почти равен королю по силе и влиянию. Хорошо бы расспросить об этом человеке лорда Иана, не нравится мне такое рвение.
Пока я предавалась размышлениям, зал наполнился счастливчиками, допущенными к ужину с самим королем. Разодетые с провинциальной пышностью гости во все глаза смотрели только на нас, уделяя мало внимания подаваемым блюдам.
Вайнор поднял первый бокал и торжественно провозгласил здравицу хозяину столь уютного и красивого дома. Градоправитель покраснел от удовольствия и ответно поднял бокал.
Лакеи моментально уставили стол закусками и бульонами, вежливо помогая выбрать наиболее лакомое блюдо почетным гостям. Наконец все отвлеклись на свои тарелки и я тихонько вздохнула с облегчением: может, удастся проглотить кусочек-другой.
Во время первой перемены губернатору удалось нас приятно удивить – его повар знал толк в изысканной кухне и не стремился залить блюда сытными мучными соусами.
Я выбрала горячий бульон с пирожками и лепешками, начиненными рубленым яйцом и творогом. Вайнор предпочел суп с копчеными колбасками и тонкие блинчики с зеленью и мягким сыром.
На вторую перемену блюд предлагали рыбные шарики в сливочном соусе, мелких птичек, запеченных в виноградных листьях и местное кушанье из овощей в кисло-сладком остром соусе.
Только подумав о том, что все блюда подозрительно напоминают список афродизиаков из знаменитого кулинарного трактата маэстро Виалдо, я поперхнулась и, схватив бокал с вином, незаметно оглядела стол.
Угадала! За столом сидели пары. Довольно пожилые, почтенные и совсем юные, едва ли разменявшие третий десяток, но все с обручальными браслетами. Так что меню не случайно. Но ведь о присутствии королевской невесты никто не знал!
Забыв о еде, я тщательно проверила стоящие перед нами блюда, хотя до меня их тщательно проверял Камил. И угадала вновь! Все кушанья были приправлены толикой вполне безобидных возбуждающих средств. Чуть-чуть в супе и капелька в морсе, один глоток в вине и две капли в соусе, но за целый парадный обед с пятью переменами в крови заполыхает настоящий пожар!
Я суетливо дернулась, пытаясь сообразить, как предупредить Вайнора, но он уже сжал под скатертью мою руку и осторожно склонился к уху:
– Что случилось?
– Возбуждающие приправы, везде! – так же тихо ответила я улыбаясь, словно услышала от него комплимент.
– Зелья? – уточнил король, поднося к губам кончики моих пальцев.
– Нет, просто травы и пряности, но есть везде, даже в вине и морсе, – ответила я чуть-чуть краснея от неожиданно приятных ощущений прокатившихся по руке до плеча.
– Не едим и не пьем? – спросил Вайнор, подкладывая мне на тарелку кусочек запеченного в травах кролика.
– Только целые фрукты или яйца в скорлупе, – ответила я, размазывая по тарелке соус.
– Так нас хотят возбудить или что? – Король вернулся к разговору, лишь оказав любезное внимание своим соседкам и их довольному отцу.
– Не берусь предсказать… – Я улыбнулась юнцу и поднесла к губам бокал, делая вид, что пью.
Остаток ужина для нас прошел вяло: до десерта мы продолжали любезно улыбаться и беседовать. Десертом стала огромная пирамида из фруктов и пирожных, поданных на серебряном блюде.
Вайнор, блюдя традицию, выбрал самое красивое пирожное на макушке пирамиды, вложил в крем колечко и с любезной улыбкой вручил сладость хозяйке дома. Женщина зарделась от всеобщего внимания: такой дар почетный гость преподносил даме, тронувшей его сердце. Но градоправитель вдруг вскочил со своего кресла, подскочил к жене и вышвырнул пирожное в открытое по случаю летней духоты окно.
– Лорд Бамелло, извольте объясниться! – Вопрос короля прозвучал подобно звону оружия во внезапно наступившей тишине.
– П-п-простите, сир, – взмокший лорд опустился в ближайшее кресло и распустил тщательно повязанный шейный платок. – В пирожном был яд.
– Яд? – В голосе Вайнора равно клокотали гнев, любопытство и еще кое-что, пока мне неясное.
– Не совсем яд, – градоправитель покраснел еще больше. – Просто трава, вызывающая прилив крови…
Я все поняла! И, судя по мрачному лицу короля, он тоже все понял: возбуждение сопровождается приливом крови. Малые дозы вызывают румянец, чувствительность кожи и будоражат пульс. А потом подается сладкий десерт, наполненный безобидной с виду засахаренной травкой – наперстянкой. И королевская невеста умирает от разрыва сердца или от кровоизлияния, а, может, просто от желудочной колики. И никто не виноват: яда в кушаньях нет.
Король задал лишь один вопрос:
