Кроме прославленных менестрелей, на битву явилось около дюжины менее знаменитых музыкантов. На них траур не распространялся. Напоминая яркостью и пестротой своих курток стаю экзотических птиц, они расположились на балконе, чтобы поддержать коллегу или унизить соперника.
Я надеялся побыстрее сбежать, поэтому распорядился поставить у одной из стен длинный стол. Слуги выставили на него скромное угощение и множество кувшинов вина.
Для дам был сварен напиток из вина, меда и пряностей. Рядышком разложили воздушное пряное печенье, вызывающее жажду, вяленые фрукты и нежные куриные грудки, изысканно фаршированные каперсами.
Для мужчин приготовили сшибающее с ног зелье из жженого сахара, крепкого самогона и молотых зерен аниса. К нему подавались: копченый окорок, жареная кабанятина с острой приправой, салат из листьев латука, повышающий мужскую силу, и перепелиные яйца в горчичном соусе.
Все вместе давало мне надежду, что придворные и гости скоро упьются, а потом отправятся искать женской любви в свои комнаты или за пределы дворца.
Битва началась ровно в полдень. Едва большая золотая клепсидра отзвенела бубенцами, как мажордом громко возвестил всех собравшихся о предстоящем событии. Потом представил главных участников, называя лишь имена. Затем тонко и протяжно зазвенел гонг, возвещая выход соперников в круг.
Первым по жребию должен был выступать Мазуччо. Я рассматривал менестреля и поражался удивительному благородству его внешности. Одного взгляда хватило, чтобы все сомнения в его аристократическом происхождении отпали сами собой.
Менестрель выглядел очень мужественно: широкие плечи воина, крупные ладони с несколькими шрамами, нарядный инструмент, отделанный дорогим деревом, казался хрупкой игрушкой в его руках.
Как мне нашептал на ухо мажордом, Мазуччо отличный воин, но музыка стала такой большой частью его души, что он променял небольшое имение, полученное в наследство, на вот эту самую лютню.
И, судя по украшениям и дорогой одежде, он не прогадал. Небогатые рыцари редко позволяют себе носить бархат.
Расправив полы ярко-зеленого камзола, менестрель вышел в круг, выписанный на полу золотистой краской.
Изящно раскланявшись передо мной и Аделаидой, он нежно обхватил лютню и, негромко наигрывая мелодию, запел балладу о девочке, которая спасла рыцаря от гибели, укрыв его в кукольном шалаше.
Оправившись от ран, рыцарь пожелал отблагодарить спасительницу, поклявшись служить ей. Однако девочка в слезах прибежала к родителям: у малышки не оказалось взрослого платья с рукавами и кушаком, ей нечего было дать рыцарю, в знак принятия его обета.
Тогда родители ласково успокоили дитя, пообещав сшить ей платье как у взрослой девушки, с кушаком и рукавами, чтобы она могла вознаградить своего будущего защитника.
Закончив пение, менестрель поклонился и уступил круг сопернику. Пока он шел к своему табурету, несколько дам бросили к его ногам цветочные лепестки и зеленые листья лавра в знак признания его заслуг.
К моему удивлению, баллада мне понравилась. Она мало походила на популярные сейчас слащавые истории о жестоких родителях и неверных любовниках. Да и само исполнение Мазуччо было безупречно.
Следующим в круг шагнул Фаблио Гесиода. Насколько я помнил краткие пояснения лорда Иана, этот менестрель был сыном солидного торговца полотном. Однако его отец лишь недавно расширил свое дело настолько, что смог переехать в богатый квартал. До этого семья жила на границе ремесленных улиц.
Поэтому Гесиода любил не только яркие ткани и тонкое полотно – его костюм украшали ряды блестящих серебряных пуговиц, яркие брелоки, цепочки, а крепкие пальцы унизывали перстни.
В глазах неискушенных молоденьких девушек он выглядел ярко и величественно. Дамы постарше, однако, больше тяготели к суровому и аристократичному Гвартада.
Настроив мандолину, Фаблио озорно подмигнул зрителям и, подыгрывая себе, завел развеселую балладу о рыцаре, который разбивал копьем свой щит в лесу. А потом возвращался домой и каждый вечер хвастался своими геройскими подвигами перед челядью. «Героя» невольно разоблачила его маленькая дочь, которая отправилась за ним в лес, желая увидеть, как отец бьется с огнедышащими драконами и ордами рыцарей.
Когда мелодия закончилась игривой трелью, аплодисментов было меньше, но смешков гораздо больше. Особенно громко смеялись юные шалопаи, притаившиеся у дверей. После показательной порки на учебном поле они притихли, но забористая песенка заметно расшевелила всеобщее, искусственно постное настроение.
По правилам битвы героя следующей баллады выбирал Фаблио Гесиода. Продолжая улыбаться дамам и сопернику, он громко объявил:
– Героиня следующей истории – ехидная старуха!
Дамы зашептались. Традиционно для такого соревнования использовалось постепенное «взросление» героя. Первые баллады пелись о детстве, затем шло отрочество и юность, затем зрелость, а уже потом наступало время старости.
Сломав сценарий, Фаблио надеялся обескуражить соперника. Однако Мазуччо задумался всего на минуту. Затем, подстроив лютню, запел балладу.
В его песне говорилось о девушке, увлеченной молодым человеком. Влюбленная госпожа собирает узелок для побега, а ехидная служанка тянет время, клянет свои морщины и шутками-прибаутками показывает неопытной юнице, как опасно задуманное ей предприятие.
В итоге, выслушав подколки служанки, госпожа решает для начала побольше узнать о своем кавалере, и выясняет, что уже немало богатых девиц потеряли честь и доброе имя в его объятиях. В финале служанка ехидно советует отвергнутому кавалеру-неудачнику поискать себе подружку на кухне, среди закопченных кастрюль, ибо только пустые горшки поверят в его льстивые слова.
Аплодировали Гвартадо совершенно искренне и восторженно. Бард ухитрился поддержать тему, заданную соперником, но песенка вышла очень поучительной и веселой без фальши.
Теперь следовало спеть самому Гесиоде. Он выбрал темой довольно популярный сюжет – измена ловкой женушки с помощью кумы. Вздыхающая подле старого мужа красотка получает советы, как лучше совершить адюльтер от старухи, вспоминающей о своей молодости и бойкости.
Эта баллада звучала как злостная сатира и многим лордам не понравилась совершенно – каждый мужчина в зале невольно представил себя на месте обманутого супруга. Поэтому аплодисменты были жидковаты, зато веселый свист из угла шалопаев добавил дамам румянца.
Предварительно испросив у меня разрешения, Аделаида объявила перерыв. Певцам поднесли кубки подогретого вина, а приглашенные зрители сами ринулись к накрытому столу. Даже на галерею, где толпились менестрели и слуги, подали подогретое пиво с имбирем и печево.
Следующий этап соревнования по традиции должен был включать в себя восхваление добродетели, но Мазуччо Гвартадо тоже решил внести свои изменения, дабы соперник испытал затруднения.
– Героем следующих баллад будут рыцари, павшие на поле боя! – объявил он, уступая круг Фаблио.
