– Понял? – уточнила я.
– По-понял, госпожа… – перепуганный воришка заскреб ногами, пытаясь отползти прочь.
Сдернув цепочку с его запястий, я придала вору ускорение пинком, и улыбнулась юнге:
– Ты молодец, устоял!
Парень густо покраснел от похвалы, потом запинаясь, ответил:
– Я же речник, госпожа, на струне должен стоять не шевелясь.
– Идем речник, до заката надо гостиницу найти, – я вздохнув наклонилась за мешками, но за спиной раздался густой кашель.
– Госпожа, позвольте, я вам помогу! – раненый здоровяк никуда не ушел, кажется, он видел мое маленькое представление и теперь неловко переминался, оберегая раненую ногу.
– А не боишься? – усмехнулась я.
– Нет, госпожа, вы добрая, вы меня пожалели! – заявил здоровяк. – Давайте я вам помогу, и подсказать могу, если вы тут что-то ищете.
Как-то вдруг я ощутила навалившуюся усталость и нежелание куда-то бежать. Тяжелая ночь на реке, постоянное беспокойство за себя и юнгу, страх быть узнанной – все навалилось снежным комом.
Когда-то наставник Мелед учил нас предотвращать такие моменты, но всегда добавлял:
– Если чувствуете крайнюю усталость – лучше забейтесь в нору и отдохните. Ошибка истощенного разума может стать в сотни раз дороже, чем полноценный отдых.
Похоже для меня настало время отдыха.
– Подскажи, – согласно кивнула я, – приличный дом на съем, желательно с прислугой. И заодно представься.
– Дом я знаю! – просиял воришка, – а это пред…Это что?
– Скажи, как тебя зовут, – все так же терпеливо пояснила я.
– А! Меня зовут Гуран! – парень расплылся в наивной добродушной улыбке.
Даже странно, как он решился воровать? Однако время шло, пришлось поторопить нового знакомца:
– Отлично, Гуран, веди к дому.
Здоровяк так и не отстал от меня, пока я не навьючила на него сумку с одеждой и боевым железом. Медленно, из-за хромоты Гурана и нашей с Жарисом усталости мы тащились по изогнутым просторным улицам, пока не добрались до скромного двухэтажного дома.
Облетевшие кусты и деревья вокруг его совсем не украшали, а лишь подчеркивали облупившуюся краску, подгнившие кое-где доски и выпавшие черепицы. Маленькая табличка на калитке скромно гласила: «Сдается дом».
Прикинув расположение дома, я одобрительно кивнула воришке:
– Спасибо, Гуран, отличное место. Кто сдает дом?
– Матушка Текса, вдова старого Текиля, ответил мужчина, по-телячьи хлопая белесыми ресницами.
– Она тут живет? Или в другом месте?
– Тут, у нее еще один домик есть, в саду, – пояснил Гуран, указывая куда-то в сплетение ветвей.
Однако сам вор не двинулся с места, так что пришлось мне самой отворять калитку и шагать впереди, пытаясь угадать, где искать хозяйку. К счастью долго искать не пришлось – сухонькая мрачная старушка встретилась нам на усыпанной листьями дорожке. Судя по корзинке в руках, она собиралась в лавку или на базар, но наша компания ее ошеломила:
– Кто вы? – спросила она, равнодушно оглядывая и меня и мужчин.
– Мы бы хотели снять у вас дом… – сразу взяла я быка за рога.
– А, – старушка отмахнулась рукой в тонкой перчатке, – вы все равно откажетесь. Дом давно закрыт, у меня нет денег его топить, поэтому там сыро и требуется уборка.
– Это меня не пугает, думаю, на ближайших улочках найдется пара крепких девушек, умеющих держать тряпку в руках, – ответила я
Старушка поизучала меня некоторое время:
– Ну что ж, давайте попробуем, – резюмировала она и свернув зашагала к скромной двери дома украшенной лишь бронзовым молоточком в виде сидящей птицы.
Дом действительно требовал тепла и уборки. Стоило отворить дверь, как в нос ударили запахи пыли, плесени, и старого текстиля. Хозяйка взяла со столика свечу и зажгла ее:
– Вот смотрите, – сказала она, поднимая дрожащий огонек выше.
Окна оказались задернуты, мебель прикрыта чехлами, но в целом дом производил приятное впечатление. Хозяйка провела нас по первому этажу: прихожая, кухня, мыльня, кладовка, забитая хламом и гостиная выходящая окнами в сад.
На втором этаже были только спальни, плюс чердачная комната, рассчитанная на двух служанок.
– Сколько вы просите за съем? – поинтересовалась я, прикидывая сколько человек придется нанять для уборки.
– Десять серебряных в месяц, – недоверчиво проговорила старушка, подозрительно на меня поглядывая.
– Хорошо, я согласна, найдите посредника для заключения договора и трех служанок для уборки. Одну из трех я оставлю на должности кухарки.
Обалдевшая от моего напора старушка тотчас отправилась за посредником и служанками, а я просто стекла на древний сундук, стоящий в прихожей:
– Жарис, мы пока останемся здесь. Поживем до весны, а там будет видно.
Юнга не возражал, его запас прочности пока еще очень зависел от своевременной трапезы. Однако послать за едой нам было некого. Или…
– Гуран! – окликнула я мнущегося у порога вора, – нога болит?
– Болит, – кивнул мужчина, не проявляя особенного нетерпения или признаков недовольства.
– Могу дать зелье, чтобы не болела, только нам нужно купить еды, а я не знаю где.
– Так это рядом, – пожал вор плечами, – могу и я сходить.
– Ладно. – С трудом подняв себя с жесткого и пыльного, но такого заманчивого сидения я выудила из мешка конфетку мамаши Купы, и вручила ее Гурану вместе с парой монет: – купи свежего хлеба, сыра и мяса, а если будет, то и молока.
Мужчина покрутил в руках специфическое изделие школьной искусницы и все же разгрыз. Подождал немного, убедился, что хуже не стало и, затопал по ветхому крыльцу.
– Госпожа, – юнга присел на скамеечку для ног и спросил: – вы уверены, что этот человек вернется?
– Уверена, – сонно ответила я, меня неудержимо тянуло поспать прямо тут, прислонившись к стене обтянутой выгоревшим ситцем.
Больше парень вопросов не задавал – то ли сам придремал, то ли настолько мне доверял. Гуран вернулся быстрее хозяйки дома и притащил целую корзину провизии. Я с удовольствием обозрела все, что я заказывала плюс еще теплый пирог:
– Молодец! – похвалила я воришку и с удивлением заметила, как он зарделся от похвалы. – Хорошо бы сейчас найти уголок почище и перекусить…
Однако поесть мы не успели – вернулась запыхавшаяся и разрумянившаяся хозяйка. С ней пришел серьезный мужчина в очках и три смешливые девушки в темных платьях под грубоватыми плащами:
– Позвольте представить, – чинно заговорила хозяйка, поправляя платок: – мэтр Куар, посредник.
