Довольно бессмысленное школьное существование превращается в куда более осмысленное. Ребенок понимает, какие предметы нужны, а какие – нет; каким надо уделять серьезное внимание, а каким не стоит и почему; гораздо проще он и родители относятся к оценкам, как и к другим школьным проблемам…
Я бы даже сказал так:
ПРИЗВАНИЕ – СПАСИТЕЛЬНЫЙ КРУГ В ШКОЛЕ.
И последнее.
Я снова обращаюсь к израильскому философу и доктору Борису Шойтову. «Реальность всегда впереди, – пишет он. – Объем реальности всегда больше объема вашего внимания»
[75].
Понятно, что обозреть весь объем реальности не можем ни мы, ни наши дети.
Но понимание своего предназначения в корне меняет реальность. Делает ее объемнее и понятнее.
И это, в сущности, самое главное.
Призыв на земную жизнь
Великий Карл Юнг очень точно написал о призвании. Пожалуйста, прочитайте эту цитату внимательно, тут есть над чем подумать.
Итак. «Настоящая личность всегда имеет предназначение и верит в него… Это предназначение, однако, действует как Божественный Закон, от которого невозможно уклониться. Тот факт, что очень многие погибают на собственном пути, ничего не значит для того, у кого есть предназначение. Он должен повиноваться собственному закону, как если бы это был демон, который соблазнил его новыми, странными путями (курсив мой. – А. М.)»
[76].
Какие главные выводы можно сделать из этих слов?
Первое.
Предназначение есть у всех. Повторю: я абсолютно убежден,
ГОСПОДЬ СОЗДАЕТ ТОЛЬКО СОЛИСТОВ. В МАССОВКУ МЫ ПРЕВРАЩАЕМ СЕБЯ САМИ.
Второе.
Что значит «многие погибают на этом пути»?
Превращаются в массовку. Ты не услышал голос собственного предназначения, предал свой талант. И ты погибаешь как создание Божие.
ПРИЗЫВ И ПРИЗВАНИЕ – ОДНОКОРЕННЫЕ СЛОВА.
ПРИЗВАНИЕ – ЭТО ТО, РАДИ ЧЕГО ЧЕЛОВЕКА ПРИЗВАЛИ НА ЗЕМЛЮ.
И наконец, третье.
ЧЕЛОВЕК ОБЯЗАН ПОВИНОВАТЬСЯ СВОЕМУ ПРИЗВАНИЮ.
Это трудно. Особенно когда ты ребенок и все вокруг относятся к тебе свысока.
Поэтому,
ЕСЛИ РЕБЕНОК НАМЕТИЛ СВОЕ ПРИЗВАНИЕ, ЕГО НАДО ВСЯЧЕСКИ В ЭТОМ ПОДДЕРЖИВАТЬ.
Наша книга постепенно подходит к концу.
Но на закуску я оставил очень важный, как мне кажется, разговор: о тех открытиях великих педагогов, которые не использует школа, однако которые вполне могут применять родители.
А чтобы передохнуть перед ними, как водится – маленькая сказочная история.
Про медвежонка, у которого были слишком мягкие лапы
I
Привет!
Приглашаю тебя в страну Медведию.
Как, ты не знаешь, что есть такая страна?
Знаешь прекрасно. Только люди называют страну Медведию просто лесом. Но если ты (вдруг) знаешь медвежий язык и послушал бы медведей, уверяю тебя: никто из них никогда и ни за что не произнесет слово «лес», а все только – «страна Медведия». И совершенно все равно медведям, как называют их страну другие: они уверены, что живут именно в Медведии. И все тут.
У них там, в Медведии, все как у людей. Есть просто медведи, а есть главный начальник. Медведи уже давно позабыли, почему именно он – главный, но привычно называют его Главный Медведь, привычно уважают и привычно боятся.
И вот среди обычных, совсем не начальственных медведей жил себе медвежонок по имени Лапик. Жил он, правда, не только себе, но еще маме, папе и старшему брату. Потому что, когда у медведя есть родственники, он сам себе не может жить, живет еще и им.
Лапик всех любил: и маму, и папу, и даже старшего брата, которого звали Медхась. Любить его было непросто – он все время учил Лапика жить. Это, говорил, делай, а это – нет. Медвежонок слушался старшего брата, потому что старший брат на то и дан, чтобы его слушаться. Но, честно говоря, уставал иногда от этих уроков.
И вот однажды сидел Лапик и ничего не делал. Надо сказать, что это было его любимое занятие – сидеть и ничего не делать. Честно говоря, это было любимое занятие многих в Медведии, поэтому в ней так особо ничего и не делалось.
Вдруг видит Лапик – по его лапе ползет муравей. Деловой такой, шустрит сквозь шерсть, думает, наверное, что это такая диковинная трава.
Подходит к Лапику Медхась и говорит:
– Раздави муравья! Нечего ему тут где ни попадя ползать!
Лапик поднял лапу, чтобы сделать так, как сказал старший брат…
А муравей ползет – живой такой, любопытный, забавный.
Лапик представил, как таращит сейчас муравей свои глаза, и понял, что не может его раздавить.
– Дави! – закричал Медхась.
Ослушаться старшего брата было совершенно невозможно.
Но и давить муравья с выпученными глазами тоже очень не хотелось.
И все-таки Лапик опустил лапу на муравья и…
Лапа оказалась настолько мягкой, что муравей не заметил ничего: он спокойно пролез под лапой, упал в траву и побежал по своим муравьиным делам.
– Ты не смог раздавить муравья! – возмутился Медхась. – Любой ребенок знает, что муравьи только портят жизнь в Медведии! У тебя слишком мягкие лапы для медведя! Сразу возникает вопрос: медведь ли ты?
– Я – медведь, – едва не плача, прошептал Лапик.
И в доказательство решил пришлепнуть бабочку, севшую на цветок.
Лапа Лапика опустилась на бабочку – той показалось, что кто-то ее нежно погладил.
Она благодарно улыбнулась Лапику и полетела наводить в Медведии красоту. Как известно, наводить красоту – это любимое занятие бабочек.
– У Лапика слишком мягкие лапы! – закричал Медхась. – Мой брат не медведь! У него слишком мягкие лапы!
II
Весть о том, что Лапик не совсем медведь, потому что у него слишком мягкие лапы, быстро разнеслась по Медведии и достигла начальственных ушей Главного Медведя.
– Подать мне сюда Лапика! – вскричал Главный Медведь. – Если у него и вправду слишком мягкие лапы, то он позорит весь наш медвежий род! А это никуда не годится! Не просто не годится, а вовсе никуда!
