— Господи, это какое-то недоразумение, — разволновался отставной тенор.
— Аполинарий Евгеньевич, возьмите себя в руки.
Галина начала падать в обморок. Аполинарий обмахивал ее платком.
— Ах, мне плохо, душно.
— Видите, что вы натворили! «Скорую»! — крикнул он куда-то вглубь коридора.
— И труповозку, — добавила Марианна Сергеевна.
Все посмотрели на нее с удивлением, а Галина с ненавистью.
— «Скорая» все равно приедет с опозданием, а плохо в нашем возрасте может быть только в случае инфаркта, — примадонна развернулась к Галине. — Душечка, у тебя с правой стороны колет?
— Ты бессердечная, — начала всхлипывать та, — прикладывая платочек к глазам.
— Видишь, тебе уже лучше. Давай я тебе накапаю наливочки, а потом, я думаю, тебе разрешат пойти домой, потому что, глядя на тебя только, дурак подумает, что ты имеешь отношение к сексиндустрии. Осквернение могил, но не насилие над трупами…
В салоне раздалось тихое похрюкивание.
— Прекратить смех, — рявкнул майор, пряча улыбку.
Николай Федорович обратился к нему, вновь пытаясь найти логику в происходящем:
— Вы уверены в том, что говорите? Владелица данной квартиры — заслуженная артистка, звезда, прима нашего оперного театра. Всего несколько лет назад вы могли видеть ее на сцене!
— Ну и что? Прима не может держать бордель? Что ни день, скандалы с участием людей искусства, и все на сексуальную тему, — слабо сопротивлялся майор, которому ситуация начала казаться киношной: столовая, рояль, коллекционный фарфор, люстра, как в колонном зале, прилично одетые старые люди…
— Может, пока вы будете разбираться, я предложу мальчикам чаю? — величественно произнесла маман. — Покрепче не предлагаю, вы на службе.
— Мам, ты еще спой для них, — вылезла вперед Наталья.
— Петь не буду, ночь на дворе, акустика плохая, да и двери теперь нет, соседей потревожим.
К майору подошел один из черномасочников, что-то зашептал на ухо.
— Убью Петухова, — зашипел майор. — Приношу свои извинения, дом перепутали. Я даже и не знаю, как мы можем загладить свою вину. За дверь не беспокойтесь, завтра же починят.
— Наточка, принеси из кладовки… хотя нет, я сама, — маман покинула комнату и быстро вернулась с портьерой, которую бравые парни прибили вместо входной двери.
— На ночь оставлю вам охрану, — заверил майор.
— Это лишнее, я могу постоять за себя. У меня имеется лыжная палка.
— Мамуль, может, я у тебя останусь?
— Ни в коем случае, тебе завтра на работу. Так что сейчас все-таки выпьем шампанского, как собирались, и пойдешь потихонечку домой.
Наталья догадалась, что маман просто не хотела, чтобы она видела, кто из мужчин останется для охраны. Ей страшно хотелось посмотреть, но еще сильнее хотелось спать.
Выпив шампанского, которое и правда оказалось замечательным, расцеловавшись со всеми гостями, Наталья пошла к себе, размышляя, почему на вечере не было нового кавалера маман. С другой стороны, ничего удивительного, новые знакомые были для Марианны Сергеевны не редкость, но в узкий круг избранных они почти не допускались.
Полное отсутствие таланта у дочери в музыкальной сфере привело к полному и окончательному распределению ролей в семье. Маман — королева, созданная для восхищения и преклонения. Наталья — неудавшийся проект. Марианна Сергеевна любила дочь, но держала ее под неусыпным контролем, считая ее наивной, беззащитной и довольно бестолковой. Умри она завтра, ее маленькая девочка окажется на паперти с протянутой рукой. Акулы жизни заманят в сети, если не обманом, то лаской. Горячие поцелуи любящей матери чередовались с игнором и нравоучениями, если дочь пыталась настоять на своем мнении.
ГЛАВА 16
Выйдя из подъезда, Светлана направилась в магазин. Из-за свинцовых туч подмигивало солнце, стесняясь показаться во всей красе. Казалось, еще немного, и зиме конец. Северный ветер не давал иллюзиям окрепнуть, однако запах ранней весны витал в воздухе. Люди улыбались, предчувствуя скорое тепло и время праздников.
Светлана считала, что начинать с нуля, создавать хорошие традиции и избавляться от вредных привычек — все это следует делать не с последним ударом курантов в новогоднюю ночь, а именно весной, когда все оживает, природа просыпается и начинается новая жизнь. Глубоко вздохнув, Света подумала: пусть она не счастлива с Николаем, как раньше, но без него было бы совсем одиноко. Обходя лужи, она повернула за угол и услышала, как кто-то ее окликнул:
— Светлана Валерьевна!
Посмотрев по сторонам, она обомлела. К ней приближался «пациент».
— Здравствуйте! Вы уже на ногах?
— Да, уговорил выпустить под подписку. Я же абсолютно здоров, да и вас хотел увидеть.
— В смысле? — растерянно спросила Светлана.
— Спасибо сказать. Если бы не вы, гулял бы я сейчас по райским кущам, — мужчина развел руками.
— Да будет вам. Я выполняла свою работу. Хотя, честно говоря, здорово вы меня напугали с вашими амбалами. Просто боевик из девяностых.
— Вы уж извините моих ребят. Они сами перепугались. Надеюсь, они вели себя прилично? И еще раз спасибо.
С этими словами он достал из-за спины букет и протянул Светлане.
— Ой, ну что вы, — смутилась она. — Ваш помощник уже приносил цветы.
— Мой подарок вам очень к лицу, — кивнул ее собеседник.
Светлана покраснела. На ней, действительно, был подаренный шарф.
— Ох, простите, забыл представиться. Александр Владимирович. Мы ведь тогда так и не познакомились.
Они стояли посереди улицы. Людской поток огибал их с двух сторон, как полноводная река. Светлана понимала, что по всем правилам теперь следовало попрощаться и идти дальше, но почему-то совсем не хотелось. Так не хотелось, что хоть волком вой. Она смотрела на почти незнакомого ей человека и улыбалась. Его синие глаза цвета несбыточной мечты притягивали. Она представила, как берет его под руку и, прижавшись к сильному плечу, прячется от пронизывающего ветра.
«Господи, совсем на старости лет умом тронулась», — она тряхнула головой, отгоняя наваждение.
— Спасибо большое. Мне пора. Знаете ли, семья, муж, — со всей возможной серьезностью сказала Света, хмуря брови.
«Что я несу, он же наверняка знает, что у меня не семеро по лавкам».
— Светлана Валерьевна, что вы скажете, если я приглашу вас в ресторан? — улыбаясь, как голливудский актер, Александр Владимирович сделал вид, что ничего не слышал. Его явно не ввели в заблуждение плохие актерские способности Светланы.
— Зачем? — глупо спросила она.
