Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, стриптизер взялся за китель.
— Значит, так, молодой человек, — улыбнулась Наталья, — поскольку деньги уплачены, я бы хотела досмотреть до финального аккорда.
«Действительно, — отметила она про себя, — когда еще стриптиз покажут!»
— Я имею в виду, только до нижнего белья, — уточнила она.
— А нам дальше белья неположено.
— Что ж это за стриптиз, если вы в трусах остаетесь? — удивилась она, забыв, что еще минуту назад не помышляла о пикантных развлечениях.
— Не в трусах, в стрингах, — обнадежил он и добавил: — Голышом — это в бане, а в искусстве меньше видим, больше подразумеваем.
— Итак, давайте с самого начала. Пройдем в комнату, там будет удобнее. Знаете ли, не хотелось бы пропустить самый интересный момент.
Стриптизер пожал плечами. Они отправились в комнату. Наталья задернула шторы, создав уютный полумрак, устроилась на диване с четким намерением получить удовольствие от неожиданно сложившейся ситуации.
Молодой человек был хорош собой. Только теперь Наталья сумела разглядеть и великолепную фигуру, и перекатывающиеся под кожей мышцы. Двигался он с мягкой грацией хищника, прекрасно управляя тренированным телом.
Когда мужчина вновь принялся снимать злополучную штанину, раздался звонок в дверь. Наталья вздрогнула. Стриптизер остановился.
Взглянув на часы, переменившаяся в лице Наталья прошептала:
— Не судьба досмотреть.
— Муж? — позеленел молодой человек, явно размышляя, получится ли у него прикинуться слесарем. В его глазах застыл неподдельный ужас.
— Хуже, — вскочив с дивана, Наталья помогала парню натягивать штаны.
— В общем так, молодой человек, это моя мама. Вы слесарь-сантехник, краны починяете, слова «стриптиз» никогда не слышали, — говоря это, она носилась по комнате в поисках рубашки и других атрибутов мужского туалета, раскиданных в пылу творческого процесса.
— Иду, иду, — крикнула она в сторону двери.
Выхватив из шкафа рубаху, оставшуюся от давно забытого приятеля, в которой в прошлом году она красила окна, Наталья накинула ее на стриптизера-сантехника, подталкивая его в сторону кухни. Молодой человек вцепился в раковину, изображая бурную деятельность по починке крана.
— Наточка, — донеслось до молодого человека, — что ж ты так долго?
Войдя в сопровождении Натальи на кухню, маман слегка охнула, явно потрясенная молодостью и красотой новоиспеченного труженика, но мгновенно взяла себя в руки:
— Здравствуйте, юноша!
Возраст не ухудшил мозговой деятельности маман, соображала она быстро и регулярно поражала дочь спонтанными решениями. Поправив идеально уложенные волосы, Марианна Сергеевна обратила свой взгляд на Наталью:
— Наточка, как удачно складывается! Я к тебе как раз по поводу крана в ванной. Он подтекает.
— Мама, — Наталья удивленно распахнула глаза, — я вчера у тебя была, все было нормально.
— А теперь подтекает, — упрямилась маман, — стук капель мешает заснуть!
— Хорошо, я позвоню в ЖЭК.
— Зачем? Пусть милый юноша посмотрит, — примадонна обнажила в улыбке зубы из бескаркасной металлокерамики, — я подожду.
Поплотнее закутавшись в шаль с кистями, она отправилась ожидать в гостиную.
Как ни странно, за свою долгую бурную жизнь врать Марианна Сергеевна так и не научилась. Зачем, если любой каприз этой красивой властной женщины исполнялся, стоило ей только пожелать. Наталья вздохнула, понимая, что маме просто захотелось развеять скуку и заполучить в гости подвернувшегося красавчика.
— Извините, вы сегодня во сколько заканчиваете? — обратилась Наталья к «слесарю».
— Ваш заказ последний, а что?
— Понимаете, моя мама… — замялась Наталья. — Уверяю вас, краны там в рабочем состоянии! Но мама настаивает, вы меня понимаете? Не могли бы вы заглянуть к ней на пару минут? Я заплачу! Пожалуйста! Сделаете вид, что чините, и все, что вам стоит?
— Ладно, я понимаю, — улыбнулся парень. — Мне не трудно.
— Спасибо вам огромное! — Наталья с чувством пожала руку чудо-мастеру. — Это рядом, в соседнем доме.
ГЛАВА 29
Выбившаяся из сил Валентина провела рукой по лицу:
— Ох, девочки, вы меня загоняли!
— Я-то тут при чем? — округлила невинные глаза Анжела. — Я себя хорошо веду, мне полагается сладкое, правда? Это Машка у нас наказание, мама так говорит.
— Зачем ты так? — шепотом возмутилась Валентина. — Она же еще маленькая. Подрастет и поумнеет.
— Все может быть, — философски хмыкнула Анжела, словно невзначай поглядывая в сторону гостиной.
Действительно, очередной визит внучек проходил с некоторыми осложнениями. Не читавшая книг по психологии детства, благополучно пропустившая кризис одного года и еще не подобравшаяся к кризису трех лет Машенька, младшая внучка Валентины, внезапно решила, что имеет право на собственное мнение. В самом разгаре борьбы Эля вынуждена была уехать на коллоквиум в Новосибирск, а Валентина оказалась с самоутверждающейся внучкой на руках. Картину бедствия дополняли подросший, но еще время от времени плачущий по ночам Мавр и Анжела, старательно отлынивающая от дополнительных домашних заданий, составленных любящими родителями для ее общего развития.
В первый же день Машуня изрисовала стену в гостиной. Не ценивший творческие порывы окружающих Михаил внучек обожал и сердиться на них не мог. На следующий же день он купил ковер, который прикрыл наскальную живопись.
После временного затишья Машуня вновь перешла в наступление. Пока Валентина готовила обед, одной рукой доделывая упражнения по французскому, Маша пожертвовала просмотром мультфильмов, чтобы навести порядок в ванной комнате. Разорвав на одинаковые кусочки целый рулон туалетной бумаги, Машуня сложила их ровной стопочкой. Содержимое косметички Валентины было рассортировано на нужное и ненужное. Ненужное девочка методично бросала в унитаз, нажимая на кнопочку и с интересом наблюдая, как лишние вещи исчезают в благоухающем лавандой водовороте. На шум сливаемой воды и прибежали сестра, досмотревшая мультики, и бабушка, заподозрившая неладное.
— Не расстраивайся, бабуля, — утешила Анжела Валентину, — это еще ничего. А за два дня до того, как мама в командировку уехала, Машка кашей в стену кидалась. Еле отмыли.
— Кашей в стену? — поразилась Валя. — Зачем? То есть как же так? Машенька ведь так любит кашу.
— Каша была невкусная, — заговорщицким шепотом сообщила Анжела. — Мама ее по рецепту дяденьки из телевизора варила, не помню, как его зовут. Можно мне десерт?
Валя всплеснула руками, представив себе тяжелую в гастрономическом смысле жизнь внучек. Выдав им по куску пирога, Валентина засобиралась.
