Человек что-то стоит. И эту стоимость лучше выражать в денежном эквиваленте. В США, когда нанимают специалиста, его спрашивают, сколько он стоит. Для нас это кажется диким. Но если мы хотим быть такими же развитыми, как и западные страны, то следует кое-что у них перенять. Здесь также подходит гегелевский принцип с использованием идей великого экономиста Карла Маркса. Кстати, меня удивляет, что многие профессиональные экономисты не знакомы с его работами. А ведь законы товарного производства, которые он открыл и описал, никто не отменял, да и не отменит. Будут они действовать.
Итак, стоимость вещи в себе, самого человека как такового можно определить почти по Марксу: вычислить все материальные вложения в процессе производства человека, начиная с его зачатия. Само зачатие потребительскую стоимость имеет, но стоимости как таковой не несет. Здесь парочка думает о своем удовольствии, и ей за это платить не нужно. Но потом начинаются траты. Мама его вынашивала, рожала, в женской консультации за ней наблюдали, роды тоже что-то стоили. Так что к моменту рождения ребенок стоит, и стоит немало. Затем одежда, кормление, образование, медицинское обслуживание и многое другое. Вкладывается в него много, а прибыли пока нет. Средства в ребенка вкладывают не только родители, но и государство. И родители, и государство вкладывают, потому что рассчитывают на отдачу в будущем.
Вообще-то правильное воспитание детей, кроме всех моральных аспектов, еще и очень выгодное предприятие. Если воспитание идет правильно, то, с точки зрения Маркса, после 10 лет ребенок уже должен давать прибыль. Маркс, может быть, немного загнул. Сейчас образование стало более сложным. Может быть, не стоит ждать так рано прибыли от человека, но к окончанию вуза, т. е. годам к 20–25, он уже должен что-то стоить реальное, а не только подавать надежды в будущем. Думаю, что это возможно. Такую модель я уже создал, и у нас были случаи, когда из вуза студент выпускался с квалификацией кандидата наук. Свои соображения я излагал в своих работах и направил доклад в правительство. Сейчас он находится на рассмотрении.
Итак, вначале определите, сколько стоите вы, дорогой мой читатель. При сомнениях оценивайте себя по самым высоким своим достижениям. Случайно на два метра прыгнуть нельзя. Если один раз прыгнули, значит, можете прыгать так всегда. Просто нужно убрать обстоятельства, которые мешают вам прыгать все время на эту высоту. И еще напоминаю: «Бог фуфла не делает. В фуфло мы превращаем себя сами». Сюда войдет ваша зарплата и ваше имущество. Но самая главная ценность – это ваши навыки. Оценивать нужно только такие навыки, при помощи которых вы можете зарабатывать себе на жизнь. Я многих женщин разочаровываю. Некоторые из них считают, что умеют шить, готовить, стирать, вести домашнее хозяйство, воспитывать детей и пр., но на поверку выясняется, что ничего этого делать не могут. Даже манную кашу сварить! Но не в кастрюльке, а в 300-литровом котле. Убедился на собственном опыте. В турпоходе мы хотели сварить в ведре манную кашу, и никто из женщин не взялся за это. Я, работая старшим врачом полка, хотя бы видел, как это делается. И сварил-таки. Мало кто решился заняться воспитанием других детей и брать за это деньги. Может быть, они бы и взяли, но кто бы им дал.
Навыки – это основное наше богатство. Греческий философ говорил: «Все свое ношу с собой». Он как раз имел в виду навыки. В этом отношении в очень выгодном положении находятся адвокаты, массажисты, врачи-психотерапевты, преподаватели, воспитатели, лекторы, писатели. Чуть похуже положение у парикмахеров, портных, садовников. Им все-таки кое-какое оборудование нужно. Но и другим специалистам тоже неплохо. Хирургам, конечно, нужна оборудованная операционная, но очень хорошего хирурга таковая ждет. И если ваши навыки не дают вам достойный заработок, то значит, они еще недостаточны. Если я подобные мысли высказываю среди педагогов и врачей, то слышу гул возмущения. Но у меня есть чем им на это парировать. Вы знаете, что одно время без подготовки у репетиторов поступить в мединститут не было никакой возможности? А готовили они ребят по школьной программе. И ведь подготавливали так, что те поступали. Родители бы с удовольствием обратились за помощью к учителям, у которых они учились в средней школе, но те не решились браться за это дело.
Кстати, у этих педагогов я тоже кое-чему научился, так как они пускали меня на свои занятия. Это прежде всего отвечать за результат. Они отчисляли тех учеников, которые, с их точки зрения, не смогли бы подготовиться к экзаменам и выдержать их достойно. Помню, одна из матерей умоляла продолжить занятия с дочкой и обещала не предъявлять претензий, если та не поступит в мединститут. Преподаватель отказался. Я немного задержался и спросил, почему он отказал. Он мне на этот вопрос не ответил, а спросил, каким образом его находят. Я все понял. Дети друзей успешно поступили в институт. Учились они у этого же преподавателя. И если бы он не давал такой гарантии, то через какое-то время потерял бы всю клиентуру. Я с интересом наблюдал за их работой. Они готовили только для поступления в мединститут. Необходимо было найти только одного преподавателя. К остальным он направлял сам. Профессионалы знают друг друга. У них были специально разработанные методички. Потом они ходили на экзамены и интересовались, как сдают экзамены их подопечные, какие вопросы задавались, как они на них отвечали и т. п. Они моментально вносили соответствующие коррективы.
Потом и мне это помогло. Поделюсь своим опытом, как я повышал собственную стоимость и выработал принцип повышения квалификации. Нужно что-то научиться делать так, как это никто не может, и постоянно совершенствовать этот навык. В принципе я был квалифицированным психиатром. Работа в клинике и преподавание на факультете усовершенствования врачей сделали свое дело. Но три фишки я целенаправленно совершенствовал. Я собирал всех этих больных со всей области, изучил всю литературу, и у меня стало неплохо получаться. Именно здесь я был лучше всех в нашей округе. А тут еще и частную практику разрешили. В общем, все стало на свои места. Не называю эти болезни, где я был особенно силен, ибо ушел из клинической медицины. Кстати, думаю, что психиатрию я не забыл. Более того, из-за частого повторения лекций мне кажется, что я скорее забуду, как меня зовут, чем психиатрию.
Эти наблюдения принесли и мне пользу. В психиатрии у меня были занятия по всем темам. Но больше всего мне нравилось читать лекции по психотерапии. Нас, помимо этого, еще заставляли заниматься санпросветработой. Это были еще годы застоя, и тогда вообще речи не шло о том, чтобы тебе за эти лекции платили. Лекции мои нравились. Но и мне нравилось их читать. Я стал нарасхват. Потом времени стало катастрофически не хватать, и в одном случае я отказал. Меня спросили, сколько мне платят за лекцию. Я сказал, что читаю их бесплатно. Мне предложили за лекцию такую цену, что у меня хватило мужества отказаться от части бесплатных лекций. Кстати, когда я читал лекции, то очень волновался и записал их полный текст. Эти записи и легли в основу моих книг.
Хочу привести еще один пример. Моя подружка, кстати одна из первых моих учителей по психиатрии, стала заниматься дозированным голоданием вначале, чтобы помочь себе. Потом стала этим методом лечить больных. Потом ей дали возможность лечить больных только этим методом. Она его знала досконально. Ездила на учебу и учила других. Сейчас руководит центром, в котором одновременно лечится более 200 больных со всего мира.
