– Ну пожалуйста! – добавила Самар.
– Ну хорошо! – Франческа закатила глаза. – Все равно придется ждать, пока лесорубы все приготовят. Почитаю. Почему бы и нет?
Франческа подошла к крыльцу Самар, села на верхнюю ступеньку и принялась читать.
За это время лесорубы обвили мой ствол веревками и посовещались друг с другом. Они вытащили из грузовика самую большую цепную пилу и корчеватель пней.
Он немного напоминал голодное животное.
Вообще-то, он сильно напоминал голодное животное.
Сэнди и Макс оттеснили толпу в сторону. Люди – мои старые соседи и новые друзья – стояли поодаль, перешептываясь между собой.
– Кажется, это конец, Бонго, – сказал я. – Ты была отличной подругой. Хоть и пессимисткой.
– Пессимисткой – не всегда, – тихонько ответила ворона и нервно помахала крыльями. – Скоро ты в этом убедишься.
48
Срубить большое дерево не так-то просто.
Нужно все тщательно спланировать.
Нужна большая пила. Огромная.
Нужны люди, знающие свое дело.
Мне доводилось видеть, как рубили соседние деревья. Процесс был мне знаком.
Я терпеливо ждал своей участи, пока вокруг царила всеобщая кутерьма. Проводить меня собралась огромная толпа народа.
На краю тротуара какие-то юнцы играли на музыкальных инструментах. Я вдруг узнал рок-группу из гаража, которую любила Бонго.
Все это было похоже на вечеринку. Прощальную вечеринку.
Не самый плохой способ покинуть этот мир, решил я.
Самар и Стивен присели на крыльцо рядом с Франческой. Самар утирала слезы.
Как ни странно, утирала слезы и Франческа, все еще державшая в руках дневник.
Родители Стивена наблюдали за происходящим со своего крыльца, родители Самар – со своего.
Дэйв расставил лесорубов по местам. У него был мегафон, через который он напоминал собравшимся, что нельзя заходить за возведенное рабочими ограждение.
– Граждане, это большое дерево, – вещал Дэйв. – И мы не хотим, чтобы, когда оно повалится, под ним оказался бы кто-нибудь из вас.
– Бонго, – прошептал я так, чтобы только она меня слышала, – тебе надо отлететь на безопасное расстояние. Слышала? Я большой. Ты не должна оказаться у меня на пути.
Но Бонго не отвечала. Куда она подевалась?
Дэйв повернулся к рабочим:
– Ну ладно. За дело, ребята!
– Бонго! – встревоженно позвал я.
Пила приблизилась.
И тут Бонго приземлилась на каску Дэйва.
– Дай чипс! – проскрипела она.
49
Дэйв замахал руками, пытаясь согнать ворону. В толпе засмеялись.
– Рок-н-ролл! – выкрикнула Бонго.
Из-под крыльца Стивена потянулась целая процессия животных. Семь опоссумов, четыре енота, шесть скунсов и пять сов заковыляли, запрыгали, засеменили и запорхали по направлению ко мне.
Измазанные грязью, но непреклонные, они гуськом забрались на мой ствол.
Фо даже замедлил шаг, чтобы помахать публике.
Малыши заполнили до предела мое самое большое дупло, а взрослые выстроились по бокам.
Один большой мохнатый клубок. Клювы и лапы, хвосты и носы, мех и перья. Облепленные грязью и сбившиеся в кучку, все вместе звери были похожи на одно до невозможности нелепое, но невероятно очаровательное создание.
Толпа взорвалась аплодисментами, раздались одобрительные возгласы. Защелкали фотоаппараты.
Тем временем Бонго перелетела на другую сторону улицы к дому Франчески и без особого труда открыла дверь-ширму, выпустив на волю Льюиса и Кларка. Они рванули прямиком ко мне и взлетели по стволу наверх, присоединившись к общему беспорядку.
Бонго устроилась на «базе», любуясь плодами своих трудов.
Картинка была не совсем идеальной. Малыши препирались между собой, но тихо, так что слышать их мог только я.
– Ай! – пискнул Фо.
– Твой хвост лезет мне в пасть! – воскликнула одна из Ты.
– Ты воняешь, как скунс! – пожаловался кто-то еще.
– Я и ЕСТЬ скунс! – последовал ответ.
– Мама? – позвал Гарольд. – А котов надо бояться?
– Как правило, да, – ответила Агнес. – Но сегодня особые обстоятельства.
Один из лесорубов снял каску и почесал голову.
– Такого не бывает, – сказал он Дэйву. – Эти звери друг друга на дух не выносят.
– Это чудо! – добавил другой. – Какое-то небывалое звериное чудо! – Он вытащил свой смартфон. – Сейчас запощу в Интернете.
Похоже, та же мысль пришла ко всем собравшимся. Неистово защелкали фотокамеры. Не обращая внимания на заграждения, репортеры кинулись ко мне с протянутыми микрофонами и жужжащими камерами.
Дэйв беспомощно повернулся к Франческе:
– Что это еще за зверинец, дамочка? Как мы, по-вашему, должны работать?
Франческа, смахивая слезы, поднялась на ноги. Она обняла за плечи Стивена и Самар. Они медленно зашагали по мокрой траве.
Приблизившись ко мне, Франческа отдала дневник Стивену. Внутри лежала закладка – лоскуток ткани. Голубой полосатой ткани, потрепанной и поблекшей.
Записочка Мэйв.
Франческа осторожно привязала его к моей нижней ветви. Она перевела взгляд на животных и долго не сводила с них глаз. Льюис и Кларк громко заурчали.
Толпа умолкла.
Мир затих.
– Странная вещь – история, – проговорила Франческа. – Все повторяется и повторяется. – Она указала на одну из моих ветвей, на которой ерзали малыши. – Но если уж они способны поладить друг с другом, – добавила она, – то мы тем более. – Франческа взяла Самар за руку. – Дерево остается, – сказала она. – И, надеюсь, ваша семья тоже.
50
Если бы это была сказка, я бы добавил, что в этом дне было что-то волшебное. Что мир изменился и что все мы жили долго и счастливо.
Но это настоящая жизнь.
Хаос.
Франческа обратилась в мэрию с просьбой присвоить мне статус «дерева, представляющего историческую ценность».
Это значит, что меня больше никогда не тронут.
Кроме того, она теперь на дружеской ноге с местным водопроводчиком, который учится усмирять мои строптивые корни.
Льюис и Кларк до сих пор не научились ходить на поводке.
Стивен и Самар подружились. Иногда они вместе делают домашнюю работу у подножия моего ствола.
