Ратмир убрал руку и стал медленно погружать в меня. От боли и дискомфорта зажмурилась, вжимаясь в его плечо, пока не ощутила острую боль.
– Все, моя хорошая, – гладил он меня по волосам и целуя в губы. – Боли больше не будет, – он не двигался, давая мне адаптироваться к новым ощущениям. Между ног все пульсировало, но уже было не так болезненно.
Лаская мою шею губами, стал медленно двигаться во мне, растягивая изнутри.
Его рука вернулась к моему сокровенному месту, и меня снова стало накрывать наслаждение. Хотелось кричать и царапаться. От каждого толчка меня пронизывало током. Я сжимала его в своих объятиях, стараясь раствориться в нем. От нахлынувшего оргазма, мир постепенно разлетался на мелкие осколки, а тело содрогалось от дикого наслаждения. Сложно было описать словами то, что я чувствовала. Все мысли покинули мою голову.
– Ты моя, только моя, – сделав пару толчков, простонал, с содроганием извергаясь в меня.
Да, я была его, и эта мысль уже не пугала меня. Хотелось кричать от счастья и удовольствия, пока он осыпал мое лицо поцелуями.
Придя в себя, он выпустил меня из своих объятий. Не знаю, сколько времени мы провели, обнимаясь, словно сиамские близнецы, приросшие своими телами друг к другу, но мне совсем не хотелось, чтобы это заканчивалось.
– Нам пора возвращаться. Все ждут и скорее всего, думают, что я тебя здесь убил и расчленил, – целуя меня в губы.
– Пусть все катятся к дьяволу, – проворчала я, натягивая на себя простыню.
Ратмир остановил мою руку и снова сорвал ее с меня. Потянул на себя и поднял на руки.
– Потерпи, чуть осталось. Скоро мы с тобой всех пошлем и свалим отсюда. Отправимся прямиком домой, и закроемся в нашей спальне, – открывая дверь в ванную комнату и занося вовнутрь. Я положила свою голову ему на грудь и закрыла глаза. Хотелось запомнить эти ощущения, и этот момент счастья. Неизвестно, что ждет нас дальше…
Добившись желаемого, он может снова превратиться в безжалостного монстра, который спустит меня с небес на землю. Хочу еще немного побыть в этом забытье.
– Эй, соня. Просыпайся! – ставя меня на ноги. Ни капли, не стесняясь своей наготы, подошел к душевой кабине и открыл кран, пуская наружу мелкие струйки воды. Рассматривая его красивое тело, мои щеки снова запылали огнем. Инстинктивно стала прикрывать свое обнаженное тело руками.
– Немного поздновато стесняться, – беря меня за руку и приглашая к себе внутрь просторной прозрачной душевой, по которой разлетались капли воды. – Хочу тебя видеть такую всегда. У тебя офигенная фигура, – прикасаясь губами к моему плечу.
– Ратмир, что будет с нами? – спросила вслух, о том, что беспокоило меня больше всего на свете, – хватаясь за его мощные плечи, удерживая равновесие. – Ты меня по-прежнему будешь ненавидеть? – посмотрела ему в глаза.
Он напрягся и развернулся ко мне спиной, беря с полки тюбик.
– Давай не будем об этом. Нам с тобой нужно время на то, чтобы разобраться во всем. Мы поговорим позже, – выдавливая на руку белую жидкость.
Пусть будет так, чем снова слышать в его голосе ненависть и презрение.
А чего я хотела? Чтобы он, только от того, что мы переспали, признался в любви? Идиотка! Чудес не бывает и нужно радоваться уже тому, что он не проявляет грубость.
Повернувшись ко мне, стал медленно растирать приятно пахнущий гель по моему телу.
– Ратмир, не надо, я могу сама, – запротестовала я, стесняясь и прикрываясь ладонями.
– Ты не должна меня стесняться. Я твой муж, – опуская мою руку и намыливая мою грудь, задевая чувствительные соски, заставляя содрогнуться.
Его движения были мучительно приятные, что в глазах снова помутнело. Присев передо мной на корточки, стал намыливать мои ноги, бедра, пока не коснулся чувствительного места.
– Черт, я опять начинаю возбуждаться…, – проговорил он, поднимаясь. – Тебе пока рано и нужно немного остыть, – притягивая к своему животу и тяжело дыша мне в волосы. В мое бедро уперлось мужское достоинство, говорящее о том, что он снова хочет меня.
– Не могу с собой ничего поделать, хочу тебя постоянно. Безумие, какое то, – хрипел он.
– Я тебе помогу, – сказала я, беря в руки гель и выдавливая большое количество на свою ладонь. Стала растирать его плечи, медленно спускаясь к груди. Струйки воды стекали по его красивому телу. Приблизившись к его коже, слизнула капельки, ощущая во рту его солоноватый вкус. Потрясающий терпкий привкус, сводящий с ума и срывающий все тормоза. Безумно хотелось доставить ему удовольствие, чтобы он смог навсегда забыть все плохое, что было между нами.
– Ты хоть представляешь, что сейчас делаешь? – прошипел он, закрывая глаза, в то время как мои руки уверенно ласкали его набухший ствол.
– Очень хорошо представляю, – привстав на кончики пальцев, прошептала ему на ухо.
Потянулась к вентилю и перекрыла воду. Медленно спустилась перед ним на колени и провела языком по головке его члена.
– Святой боже, не дай мне подохнуть, – прорычал он, обхватывая мой затылок.
Улыбнувшись, я продолжила свою игру. Сейчас было все иначе, и все что я делала, приносило мне самой невероятное удовольствие. Ратмир был полностью в моей власти. Хотелось свести его с ума. Медленно лаская его, прекрасно видела, что он уже на грани. Оперевшись о стеклянную стену, с закрытыми глазами он стонал, стискивая в кулаке мои волосы. Его грудь вздымалась и опускалась, а стук его сердца отчетливо отдавался во всем его теле.
– Остановись, я сейчас кончу, – стал отталкивать меня от своего паха.
Но я вцепилась в его бедра и продолжила двигаться, пока не ощутила горячую струю у себя на языке.
– Ты сумасшедшая, – простонал он, наблюдая, как я слизываю остатки его семени. – Я тебя никуда не отпущу! Ты моя и только моя! – поднимая меня и прижимая к себе так, что казалось, затрещат все кости.
– Не отпускай, – ответила я, пряча свою улыбку у него на груди.
Минуту спустя мы покинули ванную, и, завернувшись в махровые полотенца, обессиленные рухнули на постель.
– Прости, я испортил тебе прическу, – глядел мне в глаза и нежно проводил пальцами по моему подбородку.
– Не переживай, ее все равно нужно переделывать. Теперь же я замужняя женщина, – улыбнулась ему в ответ.
После брачной ночи женщины-цыганки обязаны собирать волосы в аккуратный пучок. Категорически запрещалось их распускать в присутствии посторонних.
– Для меня ты будешь их распускать, обожаю смотреть на них, – наматывая выбившуюся из прически прядь на свой палец.
– А ты обещай, что не будешь сбривать эту сексуальную щетину, – проводя ладонью по его щеке. – Она тебе очень идет.
– Никогда не получал подобного комплемента, – засмеялся он, прижимая меня к себе.
