– Ратмир, прости, но я не смогла сидеть на месте и… – стала оправдываться Нана.
– Просто замолчи, – оборвал ее на полуслове, поворачиваясь снова к ней спиной. Злость клокотала где-то в районе горла, готовая вырваться наружу, уничтожая все на своем пути. – Ты меня очень огорчила, и я не хочу с тобой разговаривать. Сейчас ты уедешь, и вечером мы с тобой серьезно поговорим. Машина тебя ждет внизу. Просто иди, – сжал пальцы в кулак.
Нана всхлипнула, но без лишних слов вышла из комнаты.
Еще какое-то время я просто стоял, пытаясь обуздать свою злость. Еще не приходилось сталкиваться с непослушание наших женщин. Они всегда беспрекословно подчинялись всему, чтобы ни говорил мужчина. Даже иной раз мать сдерживала себя, боясь проявить неуважение по отношению к нам с братом. Не могу поверить, что Нана не знала, чем может обернуться ее непослушание.
Придется вечером ей напомнить, как бы мне этого не хотелось.
В моей руке зазвонил телефон, и высветилось имя начальника охраны моего брата. Что заставило его набрать мой номер. Не часто приходилось с ним общаться, и это наводило на нехорошую мысль.
– Слушаю, – ответил я.
– Ратмир Яношович, нужно чтобы вы приехали. В вашего брата стреляли, и он сейчас находится в крайне тяжелом состоянии, – осипшим голосом проговорил Харман. Показалось, будто эти слова вышибли мне мозги. Прикрыл глаза, тяжело дыша, пытался переварить информацию. Такое чувство, что меня несет в пропасть с бешеной скоростью, а в ушах какой-то свист. Сердце яростно бьется о ребра, принося болезненный дискомфорт. Брат. Как же так?
– Где он? – горло сдавило, с трудом позволяя произносить слова.
– Центральная больница. Уже оперируют, – ответил он.
– Выезжаю, – сбросил звонок.
Сжал переносицу двумя пальцами, соображая, как могло такое вообще произойти. У нас не было врагов или проблем, которые могли привести к такому. Что мать твою, могло произойти?!
На негнущихся ногах вышел на улицу в сторону своей машины. Не помня себя, сорвался с места, и дал по газам, не обращая внимания на ошарашенных, от моей скорости, пешеходов. В глазах пелена и одна мысль, только бы брат остался жив.
Подъехал к больнице и кое-как припарковал машину. Заглушил мотор и побежал, не разбирая дороги в сторону лестницы, где меня уже дожидались люди Марика.
Харман вышел мне навстречу, останавливаясь у стены, пряча свой взгляд, наполненный болью. Для него Марик был как сын и я прекрасно понимаю, он чувствует тоже, что и я. От его подрагивающих пальцев, держащих сигарету, пробежал мороз по коже. В его глазах стояли непролитые слезы, но он мужчина и вряд ли покажет кому-то свою слабость.
– Хамран, как это могла случиться? – осипшим голосом спросил я, хватая его за плечо.
– Переговоры зашли в тупик, и началась перестрелка, – начал Харман, сглатывая ком в горле и часто моргая, прогоняя навернувшиеся слезы.
В мозгу будто перемкнуло. Не контролируя себя, врезал кулаком в стену, сбивая костяшки пальцев до крови. Хочется перестрелять всю охрану Марика за то, что не уберегли брата. Но, я прекрасно понимал, эти ребята реально всегда выкладывались по полной, просто что-то пошло не так.
– Ранения серьезные, его всего изрешетили, – отвернулся он к стене, сдерживая свои эмоции.
Я будто озверел и сорвался вверх по лестнице. Боль рвет виски и хочется орать во всю глотку. Сгинь костлявая! Не забирай у меня брата! Только не Марик. Он не может так уйти. Ему еще жить и жить… Меня бил озноб пока я выяснял, в какой стороне операционная. Задыхаясь, бежал по бесконечным коридорам, пока возле огромной прозрачной двери не заметил свою мать. Она, не сдерживаясь, рыдала без остановки, в объятиях одной из наших родственниц.
– Сынок, – услышав мои шаги, подняла лицо, искаженное болью. – Наш Марик…
в истерики рыдала она, смотря мне в глаза.
Подойдя к ней, поднял, ходящую ходуном, руку и стал вытирать ее слезы.
Не мог проговорить ни слова, спазм сдавил горло, не позволяя выжать из себя слова. Капли липкого холодного пота ручейками бежали по моему позвоночнику. Сердце болезненно сжималось и хотелось выть не своим голосом. Стиснул мать в своих объятиях, подавляя ее плачь на своей груди.
– Роза, попроси кого-нибудь, пусть сделают ей укол успокоительного, – прошептал рядом стоящей женщине, украдкой вытирающей слезы с лица.
Она кивнула, и шатаясь пошла по коридору.
– Все мам, не надо, все, тихо…, – шептал я ей, а у самого была паника. Внутри все сжималось в тугой узел.
Через пару минут сзади подошли врач и медсестра, взяли мать под руки и повели в один из кабинетов.
Оставшись в одиночестве, чувствовал, что нахожусь на гране и нужно срочно на воздух, пока не разнес тут все к чертям собачьим.
Вышел на улицу и отправился к своему джипу, где оставил свои сигареты.
Сев за руль, затянулся горьким дымом. Запрокинув голову, смотрел в пустоту, ничего не замечая вокруг. Руки предательски дрожали, и легче не становится даже после второй сигареты. В окно постучали, вырывая меня из прострации. Увидел Хармана и разблокировал пассажирскую дверь. Постаревший в одночасье мужчина присел на соседнее кресло. Долго и задумчиво молчал, а потом произнес:
– Я думаю, все же пришло время тебе узнать всю правду, что так надежно скрывал твой брат.
*****
Я смотрел на него непонимающим взглядом, пытался переварить сказанное. Что он говорит? Бред! Брат от меня никогда и ничего не скрывал.
– Поехали, прокатимся в одно место, сынок. Позволь, я сам поведу машину, – сказал Харман, вылезая из салона.
Недоуменно на него посмотрел, но молча вылез из машины, уступая ему свое место.
Вряд ли что-то серьезное, иначе я бы об этом знал, но старику удалось меня заинтриговать. Ехали молча, погруженные в свои мысли и переживания, пока спустя час не оказались в незнакомой для меня местности. Остановившись у огромных железных ворот, Харман вытащил свой мобильный.
– Открывайте, – коротко рявкнул он, и пред нами стали разъезжаться ворота.
Заехав на территорию, остановились у какого-то склада. Смахивало на базу стратегического назначения, не меньше. Что мы тут забыли?
– Ты уверен, что мы не заблудились? – задал глупый вопрос, осматриваясь.
Тот лишь усмехнулся и стал выбираться из джипа.
На встречу к нам стали подходить вооруженные до зубов люди. Не меньше двадцати человек, приветствуя Хамрана.
Один из них проговорил в рацию: – “Зверь” на территории.
– Ребята это Кемалов младший, – представил он меня. Все сдержанно кивнули, сверкая волчьими взглядами в мою сторону.
– Идем за мной, – сказал мне старик, и направился к двери, ведущую вовнутрь здания.
