Оставив Никиту на кухне, устремляюсь в спальню.
Хочу убедиться, что Милочки там нет.
Хотя, по вырубленному Кулагину я понимаю – моей девочке удалось сбежать.
Но успел ли он её испортить – вот вопрос?
Врываюсь в спальню, вдыхая греховный аромат секса, и брезгливо морщусь. На смятой постели лежит белоснежное кружевное белье, которое, без сомнения, принадлежит моей невесте.
Дрожащими от волнения пальцами я приподнимаю расстёгнутый бюстгальтер и порванные по шву трусики, крякая от досады.
У меня внутри поднимается настоящая буря негодования, которая захлёстывает меня целиком, не оставляя выбора.
Убить. Немедленно.
Сжимая в кулаке разорванные белоснежные трусики, вбегаю на кухню и приоткрываю рот, со злостью сплёвывая на пол. Брат моей бывшей пассии уже пришёл в себя, и смотрит на меня спокойным и наглым взглядом.
– Сукин ты сын!
С размаху бью Никиту по лицу кулаком, и тот, тут же падает на пол, вместе со стулом, к которому я его надёжно привязал.
Подхожу ближе и с наслаждением смотрю, как из нижней губы ублюдка вытекает тоненькая, сладко пахнущая струйка крови. Одним движением я возвращаю стул в вертикальное положение вместе с хозяином квартиры, и присаживаюсь на корточки, вглядываясь в его глаза.
В них нет ни отчаяния, ни страха!
Этот ненормальный похитил мою невесту, изнасиловал, лишил девственности и наверняка теперь доволен собой!
Козлина!
С размаху бью Кулагина по щеке ладонью, царапая руку о рыжую щетинистую бороду, и рычу, как раненый зверь:
– Где Мила?
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Ты же видел, она меня вырубила ударом по голове. Видно, сбежала твоя принцесса.
Тяжело дышу, поскрипывая челюстью. Ух, как мне хочется сейчас спустить курок и выбить этому рыжебородому проходимцу его мозги.
Но, нельзя.
Нельзя, пока я не найду жену.
Вдруг, он говорит неправду?
– Развяжи меня, давай спокойно решим вопрос.
– Нечего мне с тобой решать. Ты похитил мою жену!
– А ты убил мою сестру и племянника!
– Да ты умом тронулся? Я, что ли, столкнул машину в реку? Это сделала Жанна своими собственными руками!
– Ты добил её своим сообщением о женитьбе! И сына отказался признавать!
– Мальчишка мог родиться от кого угодно! Мы на тот момент уже не встречались!
– Он был твой! И ты это знал! Просто не хотел жениться на моей сестре и платить алименты на Сашу. Подлец!
С яростью толкаю ногой в грудь Купцова, и тот отлетает вместе со стулом на почтительное расстояние, падая на пол. При этом творение мебельной фабрики рассыпается в пыль, неожиданно освобождая моего пленника.
Бля, к этому я готов не был.
Никита вмиг оказывается на ногах, и хватает с кухонного стола настоящий тесак. Видимо, для разделки мяса.
Нож против пистолета?
Он явно проиграет, дурак.
– Ты виноват в смерти моих самых близких людей! Поэтому я решил тебе отомстить!
– Ты не в себе, ненормальный. Последний раз спрашиваю, где Мила?
– Не знаю.
Выдыхаю, взводя курок. Он у меня на мушке. Сейчас я задам самый важный для меня вопрос, и этот сукин сын должен будет ответить на него правду. Под дулом пистолета все говорят правду.
Мда…
– Ты тронул Эмилию?
На лице Кулагина расползается ехидная улыбка, а в глазах тут же зажигаются весёлые огоньки. Он рад? Значит…
– Ты поэтому не женился на Жанне – потому что она была не невинной. Я знаю. Ты оприходовал всех женщин города, но в жёны мечтал взять целочку…
В руках врага по-прежнему сжат нож, и он просто издевается надо мной, видя, как с моего лица, наверняка, сползают все краски.
Наглец.
– Я спрашиваю, ты лишил её девственности?
Разжимаю кулак, в котором по-прежнему были зажаты разорванные по шву трусики моей жены, и нежное кружево тихо падает на пол, мне под ноги.
Звенящая тишина.
– Отвечай, чёрт побери!
Никита утвердительно кивает, поднимая внутри меня новую волну гнева.
– Да, я трахнул твою жёнушку.
Тварь…
Нажимаю на курок, и вижу, как в тот же момент Кулагин сжимается от боли, а на его груди начинает расплываться багряное кровавое пятно. Медленно оседает на пол, смотря на меня ненавистным взглядом, но мне всё равно.
– Передай привет своей мерзкой сестричке.
Сплёвываю на пол, мгновенно убирая «Беретту» в карман пиджака. Нужно немедленно убираться отсюда, пока на звуки выстрела не прибежала какая-то всевидящая соседка.
Бабы, они такие.
Смотрю, как хозяин квартиры медленно опускается на пол, пытаясь зажать пульсирующую рану, и разворачиваюсь на каблуках остроносых туфлей.
Пора уходить.
Выбегаю из квартиры Кулагина, прикрыв за собой дверь. Но, не до конца, чтобы осталась щёлочка, и кто-нибудь обязательно туда заглянул, найдя окоченевший труп.
Я в это время буду уже далеко.
Спускаюсь на лифте вниз, и мысленно радуюсь, что в подъезде нет сидящей на входе бдительной консьержки – мне везёт, как никогда. Но такси к подъезду я вызывать не стану, чтобы не вызвать подозрения. Пройду немного пешком, пораскину мозгами и подышу свежим воздухом.
Мне нужно привести нервы в порядок.
Оказываюсь на улице и тут же подставляю лицо падающим с неба снежинкам. Они падают на кожу, мгновенно обжигая её, оставляя мокрую лужу.
Вот так и моя жена. Была такой красивой ажурной снежинкой, а теперь – мокрая, ничего не значащая лужа.
Эх…
Я так мечтал о жене-девственнице, что выбрал Милочку для этой роли из сотни других кандидаток. А что теперь? Она побывала в постели Кулагина, и больше не невинна.
Понравилось ли ей?
Хотя, какая разница? Рожать детей я ей не доверю. Наслышан о телегонии. И, хоть эта скандальная теория не подтверждается, я всё же не могу рисковать своим будущим. Мои дети – должны быть только моими. Точка. Никаких примесей. Никаких других связей, даже изнасилования.
Так что с Эмилией я, совершенно точно, разведусь.
Мне не нужен испорченный фрукт.
Но…
Разве я не мечтал трахнуть её как следует все эти долгие месяцы? Разве не бредил её пухлыми губами и тонкой талией? А её упругий зад не выходил у меня из головы каждую ночь!
