И, как законный муж я всё ещё могу ей обладать.
Теперь – даже проще, не нужно заботиться о том, больно ли ей. Я всё сделаю быстро, технично и жёстко, как я люблю. И пусть она верещит подо мной и извивается ужом – пофиг.
А потом разведусь.
*****
Подъезжаю к дому Милочки и, сделав взмах рукой консьержке, впрыгиваю в лифт.
– Не надо предупреждать о моём визите. Я уже не гость.
Женщина кивает, возвращаясь за стол, а я уже несусь вверх, к квартире своего тестя.
Почему я решил, что Мила здесь?
Потому что ей больше некуда деться.
И я специально попросил консьержку не предупреждать домочадцев – так я застану Милочку мирно спящей в своей постельке после разврата с Купцовым.
Если же глупая бабища всё же позвонит моему тестю, то он может попытаться спрятать дочь от меня.
Ну, не буду же я обыскивать квартиру?
Вспомнив о том, что я стал рогоносцем уже в первую брачную ночь, на меня накатывает волна злобы. Если бы сейчас передо мной был Никита Борисович, я бы прострелил ему ещё и башку, не задумываясь.
Контрольный в голову ему бы не повредил.
Козлина.
Сжимаю руки в кулаки и сплёвываю на пол. Спокойно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Так что пусть горит в аду.
Звоню в дверь на протяжении минуты и мне, наконец, открывает дверь заспанный тесть, в наспех накинутом халате. Из-под тёмно-синего махрового шлафрока выглядывают кривоватые волосатые ноги, обутые в коричневые тапки.
И, видно мой ночной визит поднял Игоря Дмитриевича с постели – его ноги обуты в коричневые тапки, но правый – на левой ноге, а левый – на правой. Видно, впопыхах мужчина даже не сообразил, в чём дело.
Что ж, это мне только на руку.
Главное – внезапность.
– Юра? А почему ты тут?
– Соскучился!
– А Мила где?
Смотрю на Кулагина с лёгкой иронией и недоверием. Он что, издевается надо мной? Или его доченька действительно тут не появлялась? Уж больно дурацкое у тестя лицо.
– Я за ней и приехал! Зовите Милу.
– Ты пьян? Вы же вместе ушли с праздника.
– Это не так!
Ну, не объяснять же этому старому маразматику, что пока я трахал в туалете Инну, Милочка куда-то исчезла. Да не одна, а с Никитой Купцовым, которому она тут же и отдалась, как продажная сучка.
Ну, уж нет…
Отталкиваю тестя, широким шагом вбегая в прихожую. Этот старый идиот решил поглумиться надо мной? Если я сейчас найду его дочурку в бодром здравии, спящую в своей девичьей кровати, то оттащу её в свой особняк за волосы!
Никто не смеет вставать на моём пути!
С шумом распахиваю дверь комнаты, которая ранее служила Эмилии спальней, и останавливаюсь на пороге. Звенящая тишина и заправленная кровать чётко свидетельствуют о том, что моя супруга после свадьбы сюда не возвращалась.
– Где моя дочь? Вы что, поссорились?
Кулагин стоит позади меня, сверля взглядом. Смог бы – дырку прожёг в моей воспалённой черепушке. Но я не собираюсь ничего ему рассказывать.
Не сейчас…
– Ничего страшного, я её найду. Непременно.
Оставляю Игоря Дмитриевича стоять на пороге спальни, и, покачивая головой, устремляюсь к выходу. На пути мне попадается перепуганная тётушка Милы, облачённая в длинную белоснежную сорочку. В таком виде она похожа на привидение.
– Юрий Александрович, не поздновато для визита?
– Уже ухожу.
Киваю ей на прощание, и вылетаю за дверь, поджимая губы.
Ладно, сейчас я не буду ничего предпринимать – уже поздно. Мне лучше успокоиться и выспаться как следует, а с утра я начну поиски жены.
Никуда она не денется от меня.
10
Юрий
*****
Нехотя поднимаю голову с подушки, морщась от дневного света, проникающего через закрытые жалюзи.
Что за чёрт?
Кто посмел меня разбудить в такую рань?
Смотрю на циферблат часов, стоящих на прикроватной тумбочке и удивлённо поджимаю губы – начало первого. Что ж, уже, конечно, не утро, но со стороны горничной не этично будить меня после такой кошмарной ночи.
Которая должна была быть брачной.
И ведь она, наверняка, знает, что я явился домой под утро, и без молодой жены. Да, слуги всегда всё знают о хозяевах. Но, главное, чтобы они молчали.
Стук в дверь повторяется, и я нехотя сползаю с кровати, пригладив пятернёй свои тёмные волосы.
На пороге стоит Луиза и смущённо теребит свой накрахмаленный передник пальцами. На её лице застыло такое извиняющееся выражение, что мне сразу расхотелось кричать на неё.
Ладно, уж.
– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили.
– Простите, Юрий Александрович, но к вам гостья…
Глаза мигом открываются, и я, схватив небрежно лежащий на кресле халат, отталкиваю горничную, не дав ей договорить. Неужели, Милочка сама пришла ко мне? Нашла, наконец, дорогу домой, как заблудшая овечка?
Отлично.
Вприпрыжку преодолеваю расстояние до гостиной, едва не поскользнувшись на лестнице, и вбегаю в светлое помещение. На тёмно-сером диване, положив ногу на ногу, вольготно устроилась Инна Аморалова.
На ней – чёрная юбка карандаш и нежно-розового цвета блузка, расшитая жемчужинами. Зелёные глаза похотливо и нежно смотрят на меня, сканируя полуголое тело, а рот слегка приоткрыт в соблазнительной улыбке.
Оглядываюсь по сторонам в поисках Эмилии или супруга Инны, но никого не наблюдаю.
Эта потаскушка пришла одна!
В мой дом!
– Что ты здесь делаешь?
Подлетаю к русоволосой красавице и фыркаю, приподняв верхнюю губу. Инна, как ни в чём не бывало, расплывается в довольной улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов:
– И я рада тебя видеть, котик.
– Не смей меня так называть!
– Почему?
– Потому что нас могут услышать!
– И что? Насколько я знаю, первую брачную ночь ты провёл в полном одиночестве и, судя по перегару, изрядно накидался коньяком. Я права?
Хватаю Аморалову за тонкое запястье и с силой поднимаю её с дивана, рыча в лицо:
– Не твоё дело! Проваливай!
Инна аккуратно одёргивает юбку, которая неожиданно задралась до бедра, показав мне кружевную резинку от чулок, и я выгибаю бровь.
– Ну, как хочешь. Просто пришла тебя предупредить. Всё-таки, не чужие друг другу люди.
