Именно сейчас.
Именно с ним.
– Можно, я сам тебя раздену?
Глухой баритон за спиной заставляет меня покрыться мурашками, и я спокойно киваю, осматривая широкую кровать, на которой мы вместе провели спокойную ночь.
Сильные руки Никиты очень бережно развязывают узелок на поясе, а затем, одним движением, срывает с меня платье. Я зажмуриваюсь, сгорая от стыда совсем как тогда, в его квартире.
– Это будет просто массаж, не переживай.
Моё тело кричит, что я согласна не только на массаж, а трусики мгновенно становятся влажными от нарастающего возбуждения.
Укладываюсь на живот, аккуратно убирая волосы с обнажённой спины, и прикрываю глаза. В воздухе плывёт запах миндаля, и я понимаю, что Никита действительно собрался делать мне массаж.
И только?
Ощущаю горячие ладони на своих плечах и закусываю губу. Этот массаж превратится в пытку, если Никита не попытается свести всё, наконец, к интимной близости.
Потому что я уже его хочу.
Очень…
27
Мила
*****
– Ну, вот и всё.
Глухой баритон рыжебородого мужчины раздаётся над моим ухом, и я призывно закусываю нижнюю губу до крови. Не могу поверить – неужели, он и правда, решил сделать мне только массаж?
Ведь раньше он делал недвусмысленные намёки, а сейчас, когда я готова на всё, решил удрать в кусты?
Переворачиваюсь на живот, сканируя Купцова взглядом, и он крякает он неожиданности – ведь на мне нет бюстгальтера, и моя аккуратная грудь мерно вздымается.
– Одевайся, я закончил.
Никита смущённо отворачивается, отодвигаясь от меня, и я понимаю, что сейчас всё в моих руках. Без моего решительного действия Купцов не посмеет ко мне притронуться – ведь он ещё совсем недавно извинялся за свою прыть в ту злополучную ночь.
Значит, если я хочу, наконец, познать прелести любви, то должна сделать первый шаг. А я не просто хочу – мне это нужно. Митрофанов рано или поздно найдёт меня, и тогда он непременно захочет уложить меня в свою постель. И только то, что я не девственница сможет остановить фанатика телегонии.
Поэтому…
– Я не хочу одеваться. Наоборот.
Купцов разворачивается ко мне, поднимая кустистые брови домиком, и я тут же расплываюсь в глупой улыбке. Совершенно не представляю, как нужно обольщать мужчину.
– Не понимаю.
– Помнишь, когда я была у тебя дома, ты пытался сделать так, чтобы я отдалась тебе по доброй воле?
– Да. Но я уже извинился за это.
– Дело не в этом.
Беспечно делаю взмах рукой, поднимаясь с кровати. Никита Борисович по-прежнему сидит на краю постели, взирая на меня с придыханием, и я понимаю, что его мозг сейчас лихорадочно соображает – где же подвох?
– Ты добился того, чего хотел.
– Чего?
– Ну, я согласна.
– На что?
Тупость рыжебородого пирата начинает меня раздражать, и я возмущённо топаю босой ногой, а Купцов тут же расплывается в довольной улыбке.
Ах, он играет со мной.
Что ж.
– Я согласна стать твоей женщиной. Здесь и сейчас.
Никита с облегчением выдыхает и нежно касается моей руки, обжигая каждый миллиметр кожи. Моё сердце ухает куда-то вниз и сладко замирает от каждого поглаживания, а из груди вырывается стон.
– Ты уверена?
Киваю.
– А как же твой горячо любимый супруг?
– Больше всего на свете я мечтаю его больше никогда не увидеть.
Купцов ухмыляется и нежно оттягивает резинку моих трусиков, слегка спуская их с покатых бёдер. Мягкое кружево, без всякого сопротивления сдаётся на милость победителя и падает на пол, скользя по моим длинным ногам.
Вспыхиваю, как от порывистого морозного ветра и зажмуриваюсь.
– Тсссс. Не стесняйся. Ты такая красивая.
Сглатываю слюну и решаюсь, наконец, взглянуть на бородача. Сапфировые глаза Никиты горят возбуждёнными огоньками, и он аккуратно облизывает пересохшие губы.
– Помоги мне раздеться.
Глухой баритон опутывает меня и я, согласно кивнув, наклоняюсь перед Никитой, помогая ему освободиться от футболки. От созерцания оголённого торса со стальными кубиками пресса у меня начинает бешено стучать сердце, а между ног всё становится влажным.
А когда этот симпатичный волевой мужчина оказывается передо мной в одних боксерах тёмно-зелёного цвета, то я вся покрываюсь мурашками
Хитро прищуривается.
– Хочешь снять их сама?
Закусываю нижнюю губу и отрицательно мотаю головой, томно выдыхая. Нет, я, пожалуй, ещё не готова к такому экстриму.
– Ну, хорошо.
Никита быстро стягивает с себя нижнее бельё и откидывает его на стоящее в углу кресло. Я же стою, не в силах пошевелиться и никак не могу отвести свой бесстыдный взгляд от выдающегося мужского достоинства, стоящего колом.
Купцов перехватывает мой смущённый взгляд и нежно берёт меня за руку, притягивая к себе поближе.
– Вот, потрогай.
Тут же моя ладонь накрывает головку стоящего полового члена, и я покрываюсь липким потом, одновременно краснея как перезрелый помидор.
– Ой.
Одёргиваю руку, смущённо пряча её за спину, и поднимаю взгляд на лицо мужчины.
Он, похоже, ничуть не смущён создавшейся ситуацией. Наоборот, в его глазах пляшут задорные огоньки, а на губах играет ехидная улыбка. Кажется, моя робость, и неуверенность только забавляют его.
– Он не кусается.
– Знаю.
Киваю, отходя от Никиты на шаг назад. Но мужчина тут же, ловко укладывает меня в постель, нависая надо мной:
– Тогда я всё сделаю сам, хорошо? Я очень постараюсь, чтобы тебе не было больно.
– Хорошо.
– Тебе понравится, но ты должна расслабиться.
– Не могу.
– Ни о чём не думай. Только чувствуй.
Сглатываю слюну. Не думать? Легко сказать.
Но, я постараюсь.
Мужчина припадает своими влажными губами к моей шее и, лаская её языком, аккуратно движется к моей упругой груди, тут же накрывая своим жадным ртом розовый сосок.
Из его груди вырывается сумбурное дыхание, и это распаляет меня гораздо больше собственных приятных ощущений.
– Ты божественно красива.
Прикрываю глаза дрожащими ресницами и шумно втягиваю носом воздух, чуть выгибая спину. Никита же уже осыпает поцелуями мой живот, незаметно приближаясь к моему горячему лону.
