Поцелуй. Ещё.
И вот я уже сама податливо выгибаюсь вперёд, разводя ноги. Никита выпрямляется, устраивая мои ноги на своей талии, и аккуратно проводит пальцем у меня между ног, исследуя каждый миллиметр.
Я неловко ёрзаю под ним, боясь даже взглянуть в глаза рыжебородому пирату.
– Я хочу тебя. Не могу больше терпеть.
До меня доходит смысл последней фразы, и я тут же ощущаю его обжигающий член в себе. Вскрикиваю скорее от неожиданности, чем от боли, и распахиваю глаза, натыкаясь на обеспокоенный взгляд Купцова.
– Больно?
– Нет. Вроде нет.
– Я аккуратно, ты сейчас привыкнешь.
Повинуясь порыву, вновь прикрываю глаза, а мужчина начинает аккуратно двигаться во мне, с каждым движением ускоряясь всё более. Наше единение приводит меня в щенячий восторг и я, наконец, расслабляюсь, позволяя ему войти в меня целиком.
– Ты вся мокрая… Девочка моя…
Бредит он, словно во сне, тоже закрывая глаза, и я крепче обвиваю его ногами, утыкаясь лицом в широкую горячую грудь.
*****
Смотрю на Никиту, испытывая необычайный прилив нежности, и аккуратно провожу рукой по его небритой щеке. Из груди мужчины вырывается хрип, и я осторожно убираю руку, чтобы не разбудить его.
До самого вечера мы провели в постели, отлучаясь только в душ или попить чего-нибудь охлаждённого. Запасов сока, который привезла заботливая Инна, не хватило нашим горячим натурам, и мы были вынуждены перейти на воду, так как ни я, ни Никита, спиртное не употребляем.
И вот, наконец, полностью обессиленные, мы уснули в объятиях друг друга, не заметив, как на город опустилась тьма.
Смотрю на электронный будильник, стоящий на тумбочке и, пошатываясь, поднимаюсь с кровати. Девять вечера. А ведь с момента завтрака ни у меня, ни у Никиты, маковой росинки не было. Надо бы спуститься вниз и приготовить ужин, а потом разбудить любовника.
Накидываю на плечи шифоновый халатик и, прикрыв за собой дверь, аккуратной поступью выхожу из спальни. Я, конечно, понимаю, зачем Инна привезла нам упаковку презервативов, но, ни я, ни Купцов не решились ей воспользоваться.
Да и зачем?
Я и так поняла, что судьба столкнула нас с Никитой не просто так. И я искренне полюбила этого человека, не смотря на все непонимания, которые были между нами с самого начала.
Так что, я бы очень хотела малыша от этого рыжебородого красавца.
С такими же пронзительными синими глазами.
И только печать в паспорте омрачает моё видение светлого будущего с этим мужчиной. Митрофанов не оставит меня в покое. По крайней мере, это всё будет очень непросто. А для бизнеса отца – возможно, катастрофично.
Мечтая о светлом будущем, я прохожу мимо спальни Инны, и останавливаюсь, как вкопанная. Пожалуй, я могу заглянуть в комнату и найти стоящий там стационарный телефон, который, по заверению хозяйки дома, всё ещё работает.
Осторожно нажимаю на дверную ручку и тут же на меня пахнуло тяжёлым запахом женской парфюмерной воды. Если так раньше душилась Инна, то, без сомнения, она наконец-то, нашла свой аромат. Потому что от запаха, стоящего в запертой спальне, у меня мгновенно заломило виски.
Чёрт…
Вхожу в спальню, оглядывая богатый интерьер в спокойных миндальных тонах, и тут же натыкаюсь взглядом на огромный шкаф-купе с фотопечатью, который занимает полстены.
Кажется, Инна разрешила мне воспользоваться её гардеробом?
Отодвигаю одну дверцу, видя разномастные коробочки с нижним бельём, колготками, чулками и носочками. Я, пожалуй, смогу надеть кое-что из этого. Например, вот то красное бельё – оно ещё в упаковке, а размерчик явно мой, на удивление. Инне оно, наверняка, безбожно мало.
Вторая часть шкафа отведена полкам с тёплыми вещами – на них аккуратной стопкой лежат брючки и джинсы всех цветов и оттенков, а на верхних полках лежат свитера и кофты. Из этих вещей я тоже смогу что-нибудь подыскать.
За третьей дверцей оказался длинный рейлинг, на котором, на вешалках и плечиках, висят шикарные платья. Коктейльные, вечерние, строгие для официальных приёмов, длинные в пол для похода в театр и несколько повседневных для выхода в магазин.
Красота!
Провожу ладошкой по нарядам, мысленно примеряя на себя всё это богатство, и закрываю дверцы. Ещё усею побаловать себя обновками, а пока мне не терпится, наконец, найти телефон и связаться с отцом.
Оглядываюсь по сторонам, и, заметив небольшую дверцу, толкаю её внутрь. Инна не обманула – я оказалась в узком помещении без окна, которое служило кабинетом. И, на дубовом дорогом письменном столе, стоит раритет – чёрный стационарный телефон, с диском.
Привет из прошлого.
Подхожу к этой реликвии, и осторожно снимаю трубку с рычажка, с недоверием слыша гудки.
Работает!
Выдыхаю, и, затаив дыхание, начинаю набирать номер мобильного телефона отца, который я помню наизусть.
«Абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети».
Чёрт!
С раздражением опускаю трубку на рычаг, прижимая ладонь к груди. Сердце готово вот-вот выпрыгнуть – до того я напугана неопределённым ответом оператора.
Нет, папа не может так долго держать телефон отключенным. Это не в его правилах. Тем более сейчас, когда он, наверняка, ежедневно ждёт хоть каких-то новостей от меня.
Значит, с ним что-то случилось. А я сижу тут, не имея никакой возможности с ним связаться.
Плюхаюсь на стул и подпираю голову кулаком – кому бы позвонить? Номера телефона тётушки я не помню, а дома стационарного телефона давно нет. С появлением в нашей жизни мобильных телефонов отец сразу же обрезал всю стационарную связь дома, говоря, что это прошлый век. А сейчас бы мне это здорово пригодилось.
Можно было бы позвонить в офис и попытаться что-то разведать у секретарши, но, во-первых, сейчас выходные, а во-вторых, секретарь, наверняка тоже куплена Митрофановым. А это очень опасно.
Так с кем я могу поговорить и попытаться хоть что-то выяснить?
Ольга!
Вспомнив о круглолицей девушке, которую я оставила в полном неведении относительно своей судьбы, я подскакиваю на стуле. Ну, конечно! Она ведь дала мне номер своего мобильного телефона, и он не потерялся – лежит в кармане той юбочки, которая ранее принадлежала моей спасительнице.
Значит, я вполне могу ей позвонить и обо всём рассказать!
Наверняка, она переживает за меня.
Подскакиваю с места и спешу в спальню, которую я заняла с самого начала – там, на полке комода лежит юбочка, которую я одолжила у Оли. И, точно, обрывок газеты с написанными на нём цифрами, лежат в кармашке юбки.
Сжимаю заветный номер в кулачке и возвращаюсь в кабинет.
