– С чего ты взял?
– Пятьдесят тысяч.
– Чего?
– Рублей, естественно. Доллары и евро мне без надобности.
Расплываюсь в улыбке, представляя сейчас простое бесхитростное лицо дворника. Всё-таки, я не ошибся, Семёнович – просто находка, бесценный кадр.
– Заплачу, будь уверен. Если информация того стоит.
– Стоит, стоит. Её ведь Мила зовут?
– Кого?
– Девчонку вашу.
– Да.
– Ну, тогда жду деньги. Знаете, где меня найти. Будут деньги, будет и рассказ.
– Жди у магазина через час. Тимур привезёт.
Отключаюсь и быстро набираю номер начальника службы безопасности, обрисовывая ему всю картину.
– В общем, вытряси всё из него, но не трогай. Заплати по-честному, мне проблемы не нужны.
– Понял, Юрий Александрович.
– Потом перезвони, я тоже хочу слышать рассказ дворника.
– Слушаюсь.
Выхожу из ванной комнаты, оглядывая пустую спальню. Значит, Алина предпочла лить слёзы в гостиной, где я её и оставил? Ну, как хочет. Ничего плохого я этой глупышке не сказал, зря она так расстроилась.
Прохожу в гостиную, ожидая увидеть на диване зарёванную секретаршу, и нахмуриваю кустистые брови – девчонка как будто испарилась. Нет никаких признаков пребывания Алины в моём номере, будто и не было.
Кидаю беглый взгляд в угол, где я оставил чемодан с вещами блондинки, и изумлённо крякаю – его тоже нет. Значит, эта белокурая бестия обиделась и исчезла, прихватив с собой все свои вещи.
Подхожу к бару, откупоривая бутылку коньяка, и наполняю пузатый фужер игристым напитком. Что ж, погуляет и вернётся, поняв, что я был предельно честен с ней.
Никуда не денется.
Слышу телефонный звонок от Тимура, и хватаю трубку, мигом позабыв о сбежавшей любовнице.
– Алло?
– Я с Ильёй Семёновичем, шеф. Слушайте, что он рассказывает.
Тут же в трубке раздаётся сиплый голос дворника и я с напряжением начинаю вслушиваться в каждое сказанное им слово.
– Пятьдесят тысяч получил, спасибо. Отрабатываю. В общем, мету я дорожку возле магазина, как обычно. Темно уже, вечер. Глаза устали. Ну, я и остановился передохнуть. А тут мимо меня Ольга идёт, пакет тащит, из магазина. И мобильный у неё зазвонил. Она на меня зыркнула глазищами, трубку взяла и давай с какой-то Милой беседовать, про мужа спрашивать. А потом заметила, что я за ней иду, подслушиваю, быстро попрощалась и домой побежала.
– И с чего ты взяла, что Мила – это та, кого я ищу?
– Так с чего бы Ольге так тихушничать? Она сначала обрадовалась страшно, что эта Мила ей позвонила, а потом жутко испугалась, что я рядом был.
– Молодец, спасибо.
Прикрываю глаза, чувствуя, как во мне нарастает злоба. Ах, Мила, ах, стерва. Думала, что обманет меня и скроется? Но, нет, невозможно скрыть все концы в воду. И я обязательно за этот кончик потяну.
– Что делать, Юрий Александрович?
Слышу в трубке голос Тимура, и с яростью выплёвываю:
– Бери эту Ольгу в оборот. Делай с ней, что хочешь, но выбей из неё координаты, где находится моя жена.
– Понял.
Кидаю смартфон на диван и подхожу к панорамному окну, спрятав руки за спину. Ну, что за напасть? Аморалова забеременела и решила меня захомутать, Милочка сбежала, Алина обиделась и ушла.
Все бабы решили от меня отвернуться.
Какие же они дуры…
29
Мила
*****
Аккуратно поддеваю ароматную яичницу лопаточкой, и, мурлыкая себе под нос какую-то ненавязчивую мелодию, переворачиваю блюдо на сковороде.
– Доброе утро.
Глухой баритон, переполняемый нежностью, заставляет меня подпрыгнуть на месте от неожиданности и я, улыбаясь, поворачиваюсь к любимому мужчине.
– Доброе утро, дорогой.
– Ответный ход?
– Да, тоже решила о тебе позаботиться.
– Спасибо.
Купцов садится за столик и не сводя с меня ярко-синих глаз, продолжает наблюдать за моими действиями.
– Ты прости, но я только яичницу умею готовить.
– Ничего. Я всеядный.
– Правда? Я научусь, обещаю.
Поворачиваюсь к плите, снимая с огня сковородку, и достаю из шкафчика две аккуратные белоснежные тарелочки квадратной формы. Никита же берёт в руки пульт, и начинает щёлкать каналами, очевидно, в поисках выпуска новостей.
«Вчера в Городскую больницу был доставлен Кулагин Игорь Дмитриевич, известный бизнесмен, основатель цветочной фирмы «Фарм оф Фловерс» и тесть Митрофанова Юрия Александровича. Мужчина был найден дома, с подозрением на инфаркт. Сейчас он находится в реанимации, его состояние оценивается как тяжёлое. А мы продолжаем выпуск».
Белоснежная тарелка падает из моих рук, взрываясь фейерверком осколков, и я запечатываю рвущийся наружу крик ледяной ладонью.
Что? У папы инфаркт?
Мой мозг отказывается воспринимать информацию и тут же ко мне подскакивает Никита, обнимая меня за талию, предостерегая от обморока.
– Тсссс.
Шипение слегка отрезвляет меня, и я смотрю, не мигая, в его сапфировые глаза.
– Ты это тоже слышал?
– Угу, не волнуйся.
– Я должна быть рядом с папой!
– Не сейчас.
Купцов до боли сжимает мои тонкие запястья, усаживая на стул, и я выдыхаю. Присутствие любимого мужчины придаёт мне силы, и я согласно киваю, слушая его доводы.
– Игорь Дмитриевич в реанимации. Туда не пускают и поговорить ты с ним не сможешь. Зато, Митрофанов с удовольствием сцапает тебя, как только заметит возле лечебного учреждения.
– И что ты предлагаешь? Всю жизнь жить тут, в доме Инны? Трястись от любого шороха? Оглядываться по сторонам и позабыть обо всех родных?
Кричу, срываясь на ультразвук.
Мой подбородок трясется, и я с силой вырываю руки из цепких тисков рыжебородого мужчины.
– Успокойся, это не так.
– А как?
– Я тебе предлагаю не пороть горячку. Сейчас выходные, в понедельник его осмотрит врач. И, как только переведут в палату – мы тут же поедем в больницу.
– Мы?
– Ну да, мы. Одну я тебя не отпущу.
С благодарностью смотрю на Никиту, прижимаясь лицом к его груди, и прикрываю глаза. Как хорошо, что он рядом.
Аппетит уже пропал, и я с неохотой выпила чай, отправив в рот несколько долек шоколада.
