Когда мы говорим, что мы существа социальные, речь идет не о
том, что мы живем в обществе, а о том, что нам нужно это общество, причем нужно
биологически. Человек, как известно, существо стайное, у нас для этого даже
есть соответствующий инстинкт, называющийся иерархическим
[16]
. Если мы стали
Робинзоном Крузо, нам плохо не просто потому, что нам скучно, а потому, что не
может быть удовлетворена наша биологическая потребность в принадлежности к
стае, точнее говоря, к обществу.
При этом важно, чтобы эта стая (общество) относились к нам
хорошо, в противном случае нас могут просто изгнать, а изгой, если он по своей
природе существо стайное, неизбежно погибнет. Поэтому мы ужасно боимся
осуждения со стороны окружающих и очень хотим занимать достойное место в
общественной иерархии (т. е. чувствовать себя уважаемыми людьми). А для того
чтобы быть уверенным, что это место действительно достойно, нам необходима
поддержка и одобрение других людей. Если они к нам хорошо относятся, если они
нас ценят, если они нам радуются, значит, все в порядке, а если нет, то не в
порядке.
Мы испытываем потребность в том, чтобы другие люди говорили
нам, какие мы хорошие. Но как же редко случается такая радость! Когда мы что-то
делаем хорошо, другие люди в основном воспринимают это как должное (и
действительно, почему мы должны делать это плохо?!). Если же мы делаем что-то
плохо, то они испытывают недовольство и, разумеется, сообщают нам об этом.
Поэтому детей, к сожалению, чаще ругают, чем хвалят.
Воспитатели акцентируют свое внимание на недостатках,
недочетах воспитуемых, желая тем самым оказать им помощь. Но получается ведь
то, что получается, а в данном случае выходит, что ребенок постоянно слышит о
том, какой он «недотепа» и «неряха», какой «несообразительный», «бестолковый»,
«бесчувственный» и вообще «плохой». При этом в нем много хорошего, и родители
об этом знают, но малышу не сообщают, не рассказывают ему, что в нем хорошего и
что он делает хорошо.
Постепенно у ребенка формируется впечатление, что его не
любят, что им недовольны, что его не ценят и т. д. И ведь мы с вами все это
переживали. Руководимые благими намерениями, наши родители постоянно указывали
нам на то, что в нас плохо. И потому вместо положительных подкреплений мы
постоянно получали отрицательные. Нам недоставало похвалы и ласки, а когда мы
выросли, когда требования общества по отношению к нам увеличились, мы и вовсе
лишились таких подкреплений. Акцент всегда делается на
недостатках, и мы вообще очень мало говорим о достоинствах.
При недостатке положительных подкреплений, при избытке
понуканий и осуждений у ребенка постепенно формируется ощущение, что он
действительно ничего хорошего недостоин, что он «плох», что он «никуда не
годится», «ни на что не способен». Поэтому он и сам начинает себя ругать,
понукать, осуждать и наказывать. Мы становимся своими собственными
экзаменаторами и цензорами, причем пристрастными, а иногда даже жестокими.
Впрочем, как известно, всегда, когда чего-то недостает,
этого особенно хочется. А потому, коли нас недолюбили в детстве, коли нас не
поддержали и не одобрили во взрослой жизни, коли мы сами не оценили себя хоть
сколько-нибудь объективно и позитивно, желание возместить эту недостачу у нас
пусть и подсознательное, но огромное! Таким образом, потребность в
положительном подкреплении социального плана у нас постоянно росла, а
возможность получить желаемое, напротив, уменьшалась. Возникли своеобразные
ножницы, которые нас и подрезали...
Что ж, самое время обратить свой взор к депрессии. В
отсутствие положительных подкреплений депрессия не развиться просто не может. А
насколько она способствует самому главному в нашей жизни – наличию в ней
положительных подкреплений? Поскольку симптомы депрессии читателю этой книги
хорошо известны, ответ на этот вопрос ему, должно быть, понятен: никаких
шансов! Положительные подкрепления биологического свойства в состоянии
депрессии сходят на нет просто потому, что мы, будучи в соответствующей –
депрессивной – кондиции, теряем способность к получению удовольствия, а потому
ни еда, ни секс нас не воодушевляют и соответственно не подкрепляют.
Может быть, тогда понадеяться на положительные подкрепления
из области нашей социальной жизни? Тут у автора есть сомнения, и не всегда
блажен тот, кто верует. Давайте задумаемся, какие шансы получить положительное
подкрепление есть у человека, чье лицо изображает маску скорби, обычную для
депрессивного больного? Да никаких шансов! Кто захочет общаться с человеком, у
которого слезы из глаз льются, а сам он сокрушается на предмет бессмысленности
собственного существования? Нет, никто с таким человеком вести задушевные
беседы не захочет.
Мы радуемся тем, кто радуется, а потому именно их мы и
готовы радовать. Но людей, замкнувшихся в своем горе, радовать не хочется, так
что пусть даже не надеются. Напротив, хочется от них отдалиться, сделать вид,
что ты их не замечаешь, мотивируя это замечательным: «Ну что его беспокоить, он
в таком горе!» В результате же человек, страдающий депрессией, оказывается в
своеобразной социальной изоляции. А ведь он более кого бы то ни было нуждается
в обратном:
ему просто жизненно необходимы положительные подкрепления,
но в его состоянии на них рассчитывать не приходится.
Депрессия формируется при отсутствии достаточного количества
положительных подкреплений, когда мы не получаем удовольствия, когда с нами не
хотят общаться (а если и общаются, то так, что лучше б уж и не общались вовсе).
Причем, после того, как мы попали в ее плен, мы и не можем получать достаточных
положительных подкреплений: чувство удовольствия мы не испытываем, а окружающие
нас просто избегают. Так возникает порочный круг: недостаток положительных
подкреплений – депрессия – еще более ощутимый недостаток положительных
подкреплений. В результате у нас подкрепляется не наша активность, а наша
пассивность, поскольку именно она приносит нам наименьшее количество
неприятностей, и это для нас уже положительное подкрепление, но такое, что
лучше б уж его не было.
Что же делать?! Какой-то замкнутый круг получается! Мы
нуждаемся в одобрении со стороны окружающих, но с самого раннего детства оного
не получаем (по крайней мере, в запрашиваемых объемах). Когда же у нас
возникает депрессия, нам это одобрение особенно нужно, но мы выглядим таким
образом, что нас не то что бы поддерживать, с нами-то и общаться не хотят! Мы,
разумеется, пытаемся выйти на контакт, вернуться в стаю, но там словно бы
сговорились: «Сначала приведи себя в порядок! Будешь улыбаться – мы тебя примем,
не будешь – твои проблемы!»
Но решение у этой проблемы, несмотря на все это, есть. Как
мы уже с вами сказали, мы умеем себя ругать, мы способны себя отчитывать,
рассказывать себе о собственной несостоятельности, неспособности,
неполноценности. В состоянии же депрессии это у нас особенно хорошо получается!
Но если мы можем осенять себя и свои действия отрицательными подкреплениями,
то, значит, можем подкреплять себя и позитивно. А коли извне нам ожидать этого
не приходится, то следует именно этой возможностью и воспользоваться.
