За забором немедля раздался встревоженный голос де Бурнонвиля.
— Эй-эй, подождите Жан, не стреляйте!!! Это же я… а-пчхи, прости господи… это же я, ваш старый товарищ…
— Mudak ты, а не товарищ… — буркнул я и скомандовал. — Открывайте калитку…
— Жан! Как же я рад вас видеть! — Людовик широко раскрыл объятья при виде меня. — Дайте же я вас обниму! О! Шевалье ван Брескенс, вы тоже здесь! Апчхи…
— Я когда-нибудь вас убью! — пообещал я ему в сердцах.
— Вы не поняли, что это шутка? — искренне озадачился де Бурнонвиль и опять чихнул.
— Ладно, proehali… — я позволил себя обнять, а потом увлек его во двор. — Идемте, нечего внимания привлекать. Так что вас ко мне привело в столь поздний час?
— Я с поручением от его высочества герцога Максимилиана Бургундского! — Людовик сразу стал серьезным. — Вас немедленно вызывают к себе. Со всеми вашими людьми. Остальное объясню по пути, времени у нас совсем нет… апчхи… простите, Жан, сам не знаю, где простудился…
Через несколько минут мы уже летели на рысях в сторону Гента. И повод для столь срочного вызова был достаточно серьезный. Как стало известно герцогу сегодня вечером, а точнее, его теще, на утро было назначено собрание Генеральных Штатов, на котором они в очередной раз намеревались отобрать у Максимилиана опеку над его же сыном Филиппом.
— И какова моя роль? — поинтересовался я у де Бурнонвиля.
— Увы, я только посланник… — Людовик извиняюще пожал плечами.
Впрочем, я и без его ответа уже догадался. Самому герцогу и его людям давить зарвавшихся бюргеров очень не с руки — так и до общего народного восстания недалеко. Фламандцы народ гордый и свободолюбивый. И донельзя упертый. Поэтому, кому как не мне подавлять очередной мятеж. Опять же, потом будет очень удобно все свалить на Гентского палача, известного изувера и душителя свобод. Точно так же, как произошло в первый раз. Я стращал, а покойная Мария Бургундская миловала, зарабатывая авторитет у горожан.
По-хорошему, надо бы всех послать и валить из Гента подальше, но… Но, черт побери, на кону стоит гораздо более важное дело. Так что, свою услугу я продам очень дорого. К тому же, совершенно незачем чрезмерно свирепствовать, можно обойтись строгой дипломатией. Если получится, конечно.
В город проехали беспрепятственно, оказывается, подконтрольную Штатам городскую стражу на этих воротах уже сменили верные герцогу наемники.
Еще полчаса бешеной скачки по узким улочкам, и мы добрались до резиденции Максимилиана.
Охрана сразу же препроводила меня в кабинет герцога, в котором помимо него обнаружилась еще и Мергерит.
Макс был небрежно одет и выглядел сильно озадаченным, причем, судя по красным глазам, вдобавок не спал пару суток. Вдова покойного Карла сидела в кресле и вальяжно откинувшись на спинку, мелкими глоточками смаковала гиппокрас. Выглядела гораздо лучше и спокойней, чем ее зять.
— Ваше сиятельство… ваше сиятельство… — исходя из обстоятельств, я счел уместным только короткий поклон, общий для зятя и тещи.
— Мой старый друг! — герцог порывисто шагнул ко мне и радушно обнял. — Оставьте условности. Как же я рад вас видеть…
Максимилиан отличный вояка и полководец, прямо хоть куда, но никогда не был хорошим актером, хотя в этот раз исполнил свою роль исключительно достоверно. Или действительно был мне рад. Что особо и не удивительно — проблем у него накопилось выше крыши. А некий граф де Грааве известный решала.
Мергерит мне просто кивнула
— Ее сиятельство… — герцог поклонился теще, — любезно сообщила нам суть вашего дела, Жан. Идея мне симпатична…
«Давай рожай быстрей… — неожиданно зло подумал я. — Из тебя дипломат, как из меня барабанщик…»
Но Максимилиан не внял моим мысленным увещеваниям и добрых полчаса распинался на тему возможного военного союза с Наваррой. Общий смысл сводился к тому, что с некоторой долей вероятности, Бургундские Нидерланды могут вступить в союз, но свою лепту в борьбу с Пауком будут вносить только на поприще отвоевания оккупированных франками своих территорий. Но опять же, чисто гипотетически. С многими условиями, которые он не озвучил.
Мегги только морщилась, слушая витиеватые потуги зятя.
— Однако… — Максимилиан состроил скорбную рожу, видимо подойдя к кульминации своего спича, — сейчас обстоятельства не только не благоприятствуют возобновлению военных действий с руа франков Луи, но даже подробному обсуждению нашего союза…
— К вашим услугам, сир… — устав от разглагольствований, намекнул я. — Позволю себе напомнить, что я ваш вассал по баронии Гуттен.
— Максимилиан, позвольте я обрисую ситуацию… — Мергерит заговорила первый раз за нашу встречу.
— Прошу вас, — герцог облегченно вздохнул.
— Насколько вам уже известно, Жан, — начала герцогиня. — Сегодня утром состоится собрание Генеральных Штатов, на котором они собираются оспорить право опеки над дофином Филиппом. Мы имеем определенное влияние на делегатов, но, к сожалению, не над большинством. То есть, боюсь решение все-таки будет принято. Что, в свою очередь, сделает абсолютно невозможным наш вероятный союз с Наваррой.
«А также, сделает герцога Максимилиана вообще никем в Бургундских Нидерландах, а твое влияние, милая Мегги, сойдет на почти на нет… — про себя добавил я. — Так что, вопрос союза глубоко вторичен…»
Но вслух озвучил совсем другое, прямо поинтересовавшись.
— Что я могу сделать, ваше сиятельство?
— Зачинщиков всего трое, но они имеют большое влияние на остальных… — герцогиня состроила брезгливую гримассу и сделав многозначительную паузу, продолжила. — Пожалуй, мы сможем воспрепятствовать нежелательному нам решению, но только если их удастся вывести из игры…
И уставилась на меня, приглашая самому дополнить смысловой ряд.
Я не заставил себя ждать. Но высказался совсем не так, как от меня ожидали.
— Не вижу особых сложностей. Думаю, у вас достаточно верных людей, которые исполнят любую вашу волю.
Мергерит тяжело вздохнула.
— Все сложно. Мы можем приказать… — герцогиня зло ухмыльнулась, — просто устранить их, но это не решит проблему, мало того, может всколыхнуть население Гента. К тому же, его высочество, не может быть замешан в деле. Ни он, ни его люди. Вы, с вашими талантами — идеальная кандидатура.
— Я понял, ваше высочество. Пожалуй, вопрос решаем. Но каким образом это будет содействовать делу, по которому я прибыл?
— Будет! — твердо пообещал Максимилиан. — При нашем большинстве, Генеральные штаты следующим же решением, одобрят союз с Наваррой. Однако, рамки нашей помощи я уже озвучил. Только действия в Артуа и Пикардии, не более того. И при возможной победе, беспрекословный возврат этих земель в наши владения.
— И эскадра боевых нефов в двадцать пять вымпелов! — нагло потребовал я. — Такую легко выделит только один Антверпен.
