— Может быть, когда-нибудь потом, — миролюбиво замечает та.
— Ни сейчас, ни потом… Никогда.
— Ну, тогда нам остается рассчитывать только на вас, ребята, — грустно вздыхает Алиса.
— Мы тоже — пас, — качает головой Тимур и в ответ на вопросительный взгляд брата неохотно поясняет: — У Олеси были сложности в родах.
— Ох…Ну, надо же.
Роды — не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать, и, понимая это, Алиса переводит тему на другое. Вечер, от которого я не ждала ничего хорошего, оказывается удивительно приятным. К его окончанию я уже и вспомнить не могу, почему так боялась встречи с семьей Тимура. Или почему ревновала мужа к Алисе…
— Думаю, нам не мешает повторить, — улыбается Руслан, когда мы прощаемся на стоянке.
— Почему бы и нет? Заглядывайте в гости в любой момент.
— Обязательно! И не забудь скинуть мне название того пятновыводителя… Милка терпеть не может слюнявчики, и поэтому вся ее одежда в пятнах, как у маленького бомжонка.
— Эй! Попрошу не оскорблять мою маленькую принцессу!
Улыбаюсь вслед удаляющимся фигурам Алисы и Руслана. Все же какая она малышка… наверное, чтобы поцеловать мужа, ей приходится взбираться по нему, как по дереву. Впрочем, любовь к маленьким женщинам у них семейная. Взять хотя бы мать и отца…
Садимся в машину. Переглядываемся в сумраке салона. У Тимура пиликает телефон, и он ненадолго отвлекается.
— Отец интересуется, не против ли мы, если Дамир останется у них до утра вместе с Милкой.
— Я не знаю. Он… никогда еще не ночевал отдельно.
— Если что-то пойдет не так — мы в любой момент сможем его забрать.
— Хорошо, — сглатываю, — давай попробуем.
Домой едем в молчании. По напряженному лицу Тимура скользят разноцветные тени неоновых огней, и я не знаю, почему (мы и раньше подолгу молчали), на этот раз мне хочется разбавить эту давящую тишину словами.
— Расскажи мне о своем первом мужчине.
Пораженно открываю рот. Говоря о словах, я немного не это имела в виду, если честно.
— Ч-что?
— О первом мужчине. Кем он был? Ты его любила?
Тимур паркуется на своем парковочном месте у дома и оборачивается ко мне.
— Я не обязана тебе это рассказывать! Более бредового вопроса я в своей жизни не слышала.
Не дожидаясь, пока он откроет мне дверь, дергаю ручку и неловко выскальзываю из салона. Узкая юбка задирается, и я судорожным движением ее одергиваю.
— Это не праздный интерес. Я думаю, твои проблемы с оргазмом — следствие неудачного первого опыта.
Дверь за Тимуром захлопывается, и он настигает меня на ступеньках крыльца. Не хочу это обсуждать. И не буду. С кем угодно, но только не с ним.
— Ты ошибаешься.
— Хочешь сказать, что тебе понравилось?
— Насколько может понравиться девушке её первый раз.
Сердце колотится где-то в горле, когда я торопливо шагаю вверх по ступенькам.
— Тебе было приятно?
Стискиваю зубы. Снимаю сумочку с плеча и деревянными непослушными пальцами нащупываю ключи.
— Секс с другим мужчиной — не та тема, которую хорошим девочкам следует обсуждать с мужем. Давай поговорим о чем-то другом, чтобы не испортить этот чудесный вечер.
Тимур смотрит на меня тем самым я-все-о-тебе-знаю взглядом, забирает из моих дрожащих, как у алкоголички, рук ключи и сам открывает дверь. Что ж… так даже лучше. Вряд ли бы я вообще попала в замочную скважину.
— Хорошо, — послушно кивает он и включает в прихожей свет. Я медленно выдыхаю, не в силах поверить, что он так просто сдался. Наступая на задники, скидываю туфли и касаюсь его щеки:
— Спасибо.
— О чем же нам поговорить? Может быть, о твоем тренере?
Моя улыбка увядает сама собой. Не понимаю, чего он добивается?
— Мне понравился твой брат. И Алиса… какая у них разница в возрасте?
— Шестнадцать лет. А у вас с тренером?
— Понятия не имею.
Вру. Ему было сорок три, когда все случилось. Но лучше бы больше. Возможно, будь он старше, у него бы не было таких сексуальных аппетитов.
— Почему ты бросила спорт?
— Потому что моя толстая задница тащила меня назад.
— Это тебе тренер сказал?
— Нет, я это видела каждый раз, как просматривала записи соревнований.
Иду в спальню, но Тимур неотступно следует за мной.
— Как ты познакомилась с мужем? Почему ты выбрала его?
Потому что он единственный, кто меня защитил. Потому что взял на себя все мои проблемы, когда я не смогла сама о себе позаботиться.
— Мы познакомились на тренировочной базе, как и куча других спортсменов. Будут еще вопросы? Или я могу принять душ?
Дергаю замок на платье, спускаю его вниз по бедрам, оставаясь в шикарном белье и чулках. Лицо Тимура темнеет, и он запинается, сбитый с толку. Трясет головой, заставляя себя собраться, но уже поздно. Я, наконец, вспоминаю о своем самом главном оружии. Пячусь к кровати, медленно облизываю губы и сажусь, широко расставив ноги.
— Олеся… — предостерегающе сипит мой муж.
— Иди ко мне…
Он идет. Идет ко мне, будто привязанный. Садится передо мной на колени, но когда я поднимаю ладонь, чтобы его коснуться, берет командование на себя. Опрокидывает меня на постель, рывком сдвигает мои бедра к краю и впивается ртом в мою плоть. Может быть, потому, что мои чувства до предела обострены, удовольствие накрывает. Каких-то пару секунд, и я начинаю сходить с ума и хотеть большего. Я ерзаю. Упираюсь пятками ему в плечи, отчаянно толкаюсь бедрами, будто трахая его рот. Заглушая стоны, кусаю пальцы. Пожалуй, еще никогда я так далеко не уходила от линии старта. К ласкам рта присоединяются пальцы. Один, второй… Медленные скользящие движения внутри… А потом все прекращается. Потрясенная, я приподнимаюсь на локтях. Грудная клетка поднимается и опадает, поднимается и опадает… Мышцы на бедрах мелко-мелко дрожат.
— Ч-что ты делаешь?
— Твой первый мужчина делал так?
Пальцы сгибаются и нажимают на сладкую точку внутри. Всхлипываю. Я не понимаю, зачем он это все делает. Когда льды, сковавшие сердце, растаяли. Когда все оно — открытая рана.
— Кто-нибудь тебе делал так?
— Нет.
Ненавижу его! Ненавижу… за то, что он заставляет меня возвращаться к тому, о чем я не желаю вспоминать. Слезы закипают в глазах. Еще немного, и я расплачусь.
— Ты любила его?
Закусываю губы, шмыгаю носом и… молчу.
— Он изнасиловал тебя?
