— Да! — слышу знакомый низкий голос на том конце связи.
— Добрый вечер. Это Олеся… Помните? Из тира. Вы говорили, что сможете мне устроить встречу с господином Белым.
Пауза в трубке давит на нервы — чем дальше, тем сильней.
— Добрый вечер, Олеся. Конечно, я помню. Вас очень трудно забыть. Тем более что мой реванш так и не состоялся.
— Собственно, я поэтому вам и звоню. Как насчет того, чтобы встретиться завтра? Вам удобно?
И снова пауза… Будто он всерьез раздумывает над моим предложением или сверяется со своим расписанием. Почему-то только сейчас я понимаю, что я ничего… абсолютно ничего не знаю об этом человеке, кроме того, что даже разговор с ним заставляет мое сердце биться сильнее.
— Хорошо, Олеся. Скажем, в восемь?
— Утра?
— Вечера, — звучит его тихий смех, — в восемь вечера. Вас устроит?
Глава 5
Тимур
Когда я просыпаюсь — время на часах близится к одиннадцати. Со стоном откидываюсь на подушку. Голова трещит, во рту пересохло, и меня со страшной силой мутит. Наверное, старею. Раньше я никогда не мучился похмельем. Заставляю себя отлепиться от кровати и иду в душ. Вряд ли я выдержу обязательную утреннюю тренировку, но ведь хоть с чего-то надо начинать этот проклятый день? Склоняюсь над раковиной и сую голову под обжигающе холодную воду. Так лучше… Вода с волос стекает по горячей коже под резинку боксеров. И похмельный озноб становится еще сильней. Мне бы согреться. Тянусь за полотенцем, нечаянно сбиваю рукой на пол мыльницу, а когда наклоняюсь, чтобы ее поднять, замечаю это… Изрядно потрепанного плюшевого оленя, который мог здесь оказаться, только если то, что я спросонья принял за сон — реальность.
Ноги отказываются держать. Тяжело опускаюсь на крышку унитаза и залипаю на игрушке в руках. По крупицам восстанавливаю в памяти события вечера, что довольно нелегко — ведь я был пьян, а потом еще и добавил сверху на старые дрожжи.
— Да чтоб его!
Сиди — не сиди, а что-то нужно решать. И для начала нам бы не мешало все обсудить по новой. На трезвую голову. Отстранившись от эмоций. Холодно и расчётливо. Но оттягивая неизбежное, я плетусь в душ и стою там так долго, что когда выхожу — ванную укутывает плотным облаком пара. Касаюсь пальцами запотевшего зеркала, ладонью стираю влагу. Красавчик! Чертов Красавчик… Так чего же так тошно, а?
Резко отворачиваюсь, толкаю дверь и выхожу в коридор. В квартире по-прежнему тихо. Я, конечно, ничего не знаю о детях, но разве это нормально — спать так долго? Заведенный донельзя, иду в кухню. Взгляд цепляется за две вымытые чашки, стоящие в пустой сушилке — еще одно доказательство того, что Олеся действительно здесь. Как будто мне мало гребаного оленя, чтобы в это поверить.
Залпом выпиваю свой кофе и делаю еще одну порцию, решив, что пока они спят, могу и поработать. Иду по коридору, с зажатой в руке чашкой, по сторонам не смотрю — чего я здесь не видел? — но в какой-то момент торможу так резко, что горячий эспрессо выплескивается из чашки и обжигает мне руку. Медленно оборачиваюсь. Ни куртки, ни голубого комбинезона. И обуви тоже нет. А ведь никто из нас не потрудился убрать это все в гардероб. Я — потому что был пьян. Олеся… очевидно, потому, что не считала себя вправе хозяйничать в моей берлоге.
Пульсирующая боль в глазу усиливается. Я прищуриваюсь в безуспешной попытке с ней справиться. Еще раз неверяще обвожу взглядом коридор и, медленно отставив чашку на высокий столик в углу, пересекаю холл. В гостиной никого. Постель убрана. А белье сложено стопочкой в кресле.
— Какого хрена? — спрашиваю у пустоты. — Какого, мать его, хрена?!
Из глубин подсознания на поверхность всплывает затаившаяся там ярость. Какого черта эта бесячья баба думает, что может появляться в моей жизни, переворачивать ее вверх дном и уходить — даже не попрощавшись? Хватаю первый попавшийся под руку предмет и, что есть силы, швыряю о стену. Резкий звук взрывается в голове, заставляя меня покачнуться от боли. Стискиваю челюсти, иду в кабинет, включаю записи камер и, отмотав назад, почему-то снова возвращаюсь мыслями в прошлое.
Она звонит, когда я практически забываю о той истории в тире. В моей жизни полным-полно других дел и забот. Да и красивых баб в ней достаточно. Посреди недели я срываюсь в Давос, где у одного из наших клиентов случается неприятность, и возвращаюсь только в воскресенье. Уставший и злой.
По телефону голос Олеси кажется еще более сексуальным, чем в жизни. Мы просто разговариваем, а у меня стоит. Давно со мной такого не происходило.
Первым делом с утра велю закрыть тир на спецобслуживание. Мне не нужны посторонние. Только она. Желательно на коленях. Мой план до банального просто — получить и успокоиться.
Олеся появляется ровно в восемь. Мне нравится то, что она не пытается набить себе цену, опаздывая. Будто чувствует, что я это вряд ли оценю.
— Привет. А где все? — интересуется она, обводя взглядом пустующее помещение.
— Здесь только ты и я.
Вижу, что мой ответ ее напрягает, но не спешу ничего объяснять. Олеся — умная барышня. И все понимает. По крайней мере, я на это надеюсь — глупые игры мне ни к чему.
— Странно.
— Что именно?
— Я думала, реванш тебе нужен для того, чтобы не ударить лицом в грязь перед друзьями.
— Ты ошибаешься, — пожимаю плечами, — мне уже давно ничего и никому не нужно доказывать.
— Такой крутой?
— Я бы сказал — самодостаточный. А ты?
Кажется, мой вопрос снова накаляет атмосферу, хотя в этот раз я не понимаю, что такого сказал.
— Да вроде тоже ничего. По крайней мере, никто не жаловался.
Опираюсь задницей о тумбу и, сложив руки на груди, обвожу Олесю ленивым взглядом. Она хватает винтовку и начинает проверять оружие. Немного нервными, но один черт отточенными движениями профессионала.
— Зачем тебе то помещение? — интересуюсь я, когда пауза, повисшая между нами, затягивается.
— Что? — Олеся отвлекается от своего занятия и смотрит на меня действительно непонимающе, будто вообще забыла, что я стою рядом.
— Спрашиваю, зачем тебе то помещение. Оно же абсолютно пустое и небольшое совсем.
— Откуда ты знаешь?
— Да так. Навел справки. Не так уж много у Тимура сдается добра. Так расскажешь, почему именно этот зал?
— Потому что моя студия аэройоги осталась без крыши над головой. А этот зал — единственный подходящий во всем районе, — отвечает Олеся, вновь склоняясь к винтовке, и, резко меняя тему, замечает: — Похоже, здесь сбит прицел.
Веду взглядом по ее круглым бедрам. Сегодня она выглядит совсем иначе, чем в день нашей первой встречи. На ней простые черные леггинсы и свободный вязаный свитер цвета маренго. Похоже, эта девочка готовится побеждать. Вон, даже наряд выбрала из соображений практичности, а не красоты. Хотя любая другая на ее месте — сто процентов бы поставила на последнее. Такому Олесиному подходу лично у меня есть два объяснения. Либо ей действительно на меня плевать — что маловероятно, учитывая всю ту химию, что между нами творится, либо она понимает на порядок больше других. И знает, что хорошая драка заведет меня побольше всяких сексуальных одеяний.
